Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

появился новый резидент военной разведки СССР Н. В. Аптекарь, не знавший о нем вообще ничего. Обескураженный ученый вновь обратился к Юргену Кучински, передавшему его на связь своей знаменитой сестре “Соне”. Та возобновила контакт Фукса с резидентурой, и в течение некоторого времени источник бесперебойно работал с загранточкой военных. Однако в ноябре 1943 года развитие британско-американского сотрудничества в области создания ядерного оружия позволило научному руководителю “Манхэттенского проекта” Роберту Оппенгеймеру пригласить коллегу для работы в США. Фукс согласился и 22 ноября получил въездную визу в Соединенные Штаты, после чего проинформировал о развитии событий Урсулу Кучински. Она сообщила ему условия связи в Нью-Йорке, и 28 ноября ученый отбыл из Ливерпуля в Норфолк. На новом месте он установил контакт со связником, перешел под контроль НКГБ и в оперативной переписке нью-йоркской резидентуры именовался “Рестом” и “Чарльзом”.

Урсула Кучински находилась в Великобритании вполне легально, поскольку была официально замужем за сотрудничавшим с РУ английским коммунистом Леном Бертоном. Она прибыла в страну из Швейцарии и в течение долгого времени никак не могла встретиться со связником. Это поставило ее в тяжелое положение, в основном из-за отсутствия средств к существованию. Регулярные поездки в Лондон из Оксфорда не приводили к положительному результату, представитель Центра не появлялся. В довершение всего оказалось, что место встречи было выбрано крайне неудачно, поскольку являлось районом работы уличных проституток, и гулявшая там одинокая женщина вызывала совершенно однозначную реакцию. В мае 1941 года связник, наконец, появился. Выяснилось, что в течение всего этого времени он лечился от последствий автокатастрофы. “Соня” начала операции в Британии.

За период пребывания в стране она проделала огромную работу, будучи одновременно и радистом, и результативным агентом сети военной разведки. В 1942 году Кучински (теперь уже Бертон) провела вербовку офицера королевских военно-воздушных сил, имевшего доступ к производству и разработке образцов авиационной техники, в том числе перспективных моделей: “Он снабжал нас точными данными, например, сведениями о весе, габаритах, грузоподъемности, особых характеристиках, и даже скалькированными чертежами машин, которые еще не поднимались в воздух. Припоминаю одно изобретение, небольшую конструкцию, которую он притащил мне в оригинале. Вещи такого рода были пронумерованы и хранились под замком. Исчезновение этой штуки вызвало огромный переполох”[49]. Источник работал совершенно бесплатно и рассматривал свои действия не как шпионаж, а как оказание помощи союзнику в борьбе против общего врага. Благодаря этому человеку в Центр регулярно уходили описания новой авиационной техники Великобритании, в том числе находившейся еще на стадии проектирования. Другие источники “Сони” давали информацию по радиолокационному оборудованию и способам десантирования тяжелой боевой техники, и для передачи материалов ей пришлось прямо на месте подготовить радиста-помощника, чтобы иметь возможность обработать весь поток сведений.

Лен Бертон

Юрген Кучински осенью 1944 года стал британским служащим американского Бюро по стратегии бомбовых ударов, где каждые две недели получал доступ к обновляемому и строго засекреченному “Обзору стратегии бомбовых ударов Соединенных Штатов”. Через Кучински и Эриха Хеншке из лондонской группы компартии Германии резидентура внедрила в структуры ОСС семерых агентов из числа немецких эмигрантов, проходивших диверсионное обучение для последующей заброски в Европу.

Послевоенные дешифровки 260 радиограмм лондонской резидентуры военной разведки СССР, произведенные американцами в рамках операции “Венона”, показали, что в стране действовали еще несколько агентурных сетей. Наименее значимую из них возглавлял бывший боец британского батальона одной из интербригад в Испании, коммунист Оливер С. Грин. В рассматриваемый период он почти не работал по основной специальности печатника, а сосредоточился на написании истории своего участвовавшего в Гражданской войне подразделения и одновременно руководил небольшим агентурным аппаратом. В 1941 году Грина арестовали за использование фальшивых купонов на бензин и обыскали его квартиру в поиске дополнительных вещественных доказательств мошенничества, но совершенно неожиданно обнаружили при этом бесспорные улики его шпионской деятельности: фотокамеру “Лейка”, иное специальное снаряжение, несколько секретных документов и инструкции по ведению разведывательной работы. После этого арестованного передали в распоряжение МИ-5, следователи которой добились от него признания нелегальном сборе секретной информации. Грин раскрыл сеть своих источников, в основном участников войны в Испании, и благодаря сотрудничеству с контрразведкой был освобожден от наказания за шпионаж. Этого групповода РУ судили только за использование фальшивых купонов на бензин.

Значительно более серьезную агентурную сеть возглавлял натурализовавшийся в Великобритании в мае 1932 года пианист Эрнст Д. Вейсс. Первоначально он руководил двумя агентами-коммунистами: ирландцем Фредериком Мерредитом и сотрудником министерства авиации, будущим членом палаты общин от лейбористской партии Уилфридом Верноном. После ареста обоих в августе 1937 года за нарушение законодательства о защите официальных секретов Вейсс находился в розыске, но сумел избежать расшифровки, поскольку работал с Мерредитом и Верноном под именем Вальтера Лока. В течение длительного времени агент-групповод оставался не разоблаченным и был арестован лишь после войны. Он раскрыл нескольких своих источников-иммигрантов: сотрудника компании “Телефункен”, немца Ганса Любчинского, работавшего в компании ЭМИ над развитием телевидения берлинского физика Хайнца Кальмана, бывшего биолога из Сорбоннского университета Марселя Пренана, бывшего специалиста по древним культурам Центральной Америки Жака Сустеля и Андре Лабара (“Жером”). Две последние фигуры наиболее примечательны. Сустель с 27 ноября 1943 года возглавлял Генеральную дирекцию секретных служб (ДГСС) — секретную службу де Голля, а Лабар в течение некоторого времени руководил научно-исследовательскими работами в области вооружения.

Помимо резидентур Кучински, Вейсса, сетей Грина и ранее описанной сети Дугласа Спрингхолла, в Великобритании на связи у резидента РУ Кремера имелась еще одна, весьма результативная резидентура военной разведки — “Группа Икс”. Информация о ней также имеется в материалах радиоперехватов и дешифровок, однако в данном случае сведения являются фрагментарными и отнюдь не исчерпывающими. “Группу Икс” возглавлял “Барон”, которого ранее полагали Франтишеком Моравцем, но впоследствии выяснилось, что в данном случае под этим псевдонимом скрывался работавший на СССР майор Карел Сед-лачек, впоследствии под псевдонимом (“Томас Зельцингер”) руководивший резидентурой чехословацкой разведки в Швейцарии “Кази”. Следует напомнить, что он сумел создать в Швейцарии крайне удачные оперативные позиции и установить тесное взаимодействие с руководителем “Бюро Ха” Гансом Хаузаманном. Нельзя сказать, что вся добываемая и направляемая в Лондон резидентурой “Кази” информация полностью дублировалась в адрес Кремера, но самая существенная ее часть, несомненно, попадала в Ру. Следует подчеркнуть, что и до обнародования текстов перехватов англичане подозревали “Томаса Зельцингера” в работе на СССР, однако смотрели на это сквозь пальцы, поскольку не менее хорошо он работал и на СИС (агент № 22505). В Москву также попадало немало добытой из источника “Ультра” информации.

Резидентом агентурной сети РУ/ГРУ в Британии, фигурировавшим в шифровках