Толлеус. Учитель – ученик - Дмитрий Коркин

Несмотря на то что на третьем этаже хватало комнат, чтобы каждый мог расположиться отдельно, Сервантес решил спать в зале с камином и в приказном порядке велел охранникам и чародею обеспечить защиту «лагеря», подразумевая под лагерем себя. Само собой, Мильди тоже остался здесь. Впрочем, все эти меры предосторожности были надуманными и служили скорее данью военной привычке офицера. Даже оба охранника, в прошлом тоже служивые люди, не стали роптать, хотя им предстояло посменно нести караул.

Ренки не любил факелы с их чадящим запахом, поэтому сформировал рой светящихся конструктов. Забавно, но факт: самих конструктов, кроме чародея, никто не видел, зато свет, исходящий от них, был доступен каждому. Ни Ренки, ни даже его учитель понятия не имели, как так получается, хотя это не мешало пользоваться конструктами в быту.

Солнце уже давно зашло. На улице поднялся холодный ветер, завывая в дымоходе, а небо опять заволокли осточертевшие тучи. Ночевать снаружи было бы крайне неуютно.

За полночь Ренки внезапно проснулся, разбуженный сигналом от одного из своих конструктов. Тот засек ауру постороннего в пределах защитного периметра. Чародей рывком вогнал себя в транс, активируя защиту, и послал наблюдателя по сигналу, чтобы рассмотреть незваного гостя. Так же неожиданно, как появился, сигнал исчез. Наблюдатель-конструкт тоже никого не обнаружил. Все было тихо и спокойно, как и должно.

Ренки отмахнулся от забеспокоившегося охранника, который нес караул, и стал создавать дополнительные исследовательские конструкты, рассылая их по всем помещениям и даже во двор. Прождав минут тридцать и так ничего и не обнаружив, он снова улегся.

Во второй раз он проснулся по тревоге от конструкта, который заметил какое-то движение в соседнем помещении. Тут же сработал другой конструкт, настроенный на обнаружение ауры. Ренки вскочил и ринулся к двери, готовясь встретить нарушителя. Он пока не задавался вопросом, как тому удалось подобраться так близко, не потревожив систему безопасности. Некогда разбираться, все потом. Но не успел он переступить через порог, как сигнал пропал. Выскочив за дверь, чародей ничего не обнаружил. Причем никаких следов ауры на полу не было. Ему сразу все стало ясно. Не сходя с места, он отправил свои конструкты во все стороны максимально далеко от дома в поисках засевшего врага, который дистанционно влияет на его конструкты, вызывая ложные сигналы. Увы, чародей был сильнее, оставаясь вне зоны досягаемости. Сплюнув, Ренки вернулся в кухню.

– Что там? – шепотом спросил часовой.

– Ничего… Где-то засел балагур и теребит меня. Только зачем ему это, ума не приложу.

– Выходит, и дом этот, и мы – под приглядом? – напрягся охранник.

– Выходит, – кивнул чародей.

– Может, наших разбудить?

– А толку?

Разговор увял. Ренки на всякий случай больше не ложился, вслушиваясь в шум ветра и дождя, который все-таки начался.

В покое прошло два часа. Охранник разбудил напарника, рассказал о происшествиях и тут же завалился на еще теплое место. Его сменщик, широко зевнув и хрустнув суставами, отпросился до ветра. На третьем этаже в конце коридора был туалет, так что с вечера компания не озаботилась организацией какой-нибудь тары для нужника. Ренки, сам недавно посетивший эту каморку, прилепившуюся снаружи к стене дома, уже пожалел об этом: через многочисленные щели и дыру в полу сильно сквозило, разбрызгивая струю, так что досталось и штанам, и сапогам. Лучше было бы притащить с первого этажа какое-нибудь ведро или кадку.

Поделившись своими соображениями, чародей отправил охранника вниз на поиски. Тот пожал плечами и затопал по лестнице.

Забеспокоился Ренки, только когда конструкты сообщили ему, что охранник вышел на улицу. Переключившись на наблюдателя, чародей увидел, как мужчина уверенно пересек двор и начал спускаться с холма.

Это было уже серьезно, пора поднимать тревогу. Сервантес и первый охранник, который уже успел заснуть, вскочили сразу, а Мильди с кряхтением завозился и сел, непонимающе хлопая глазами. Не теряя времени, Ренки ввел всех в курс дела.

Офицер молча вытащил меч из ножен. Чародей хотел сказать, что железяки тут не помогут, как вдруг Сервантес замахнулся, намереваясь одним ударом смахнуть чародею голову. Возможно, в другой ситуации это ему удалось бы, и тогда в комнате стало бы два трупа; проклятие, заготовленное как раз для таких случаев и дремлющее до поры, скользнуло бы по мечу и отомстило убийце. Однако сейчас защита Ренки была усилена и активна, так что вероятный представитель «Недремлющего Ока» умер раньше, чем успел завершить свой подлый удар. Из его рта хлынула кровь, и бездыханное тепло повалилось на пол.

– Твою мать! – выругался охранник.

Похоже, самообладание изменило обычно спокойному воину. Ренки ругался куда более длинно и витиевато, но про себя. То, что произошло, было очень-очень плохо. Что с того, что охранный конструкт был самым обычным, без изъянов и только благодаря ему чародей сейчас жив? Дело не закроют, будет разбирательство, ведь связываться с «Недремлющим Оком» никто не рискнет. Спросят, отчего конструкт сразу убил, а не оглушил, и ответить-то нечего! И это будет лишь при условии, что удастся благополучно добраться до города, потому что где-то недалеко затаился гаденыш. Это ведь его рук дело: Ренки нисколько не сомневался, что Сервантеса взяли под контроль – не сам же он решил зарубить своего. И охранник, канувший во тьму, тоже не по собственной воле отправился на ночную прогулку. Видимо, его уже нет в живых. Что же делать?

Чародей схватился за виски, гоняя в голове разные варианты. Сам он сможет сопротивляться вселению и в случае открытого нападения какое-то время продержится. Но защитить людей не выйдет. Одного – возможно, но не двоих. Так что в любой момент один из них может напасть, подчиняясь чужой воле. Скорее всего, это будет охранник, потому что враг для своей цели наверняка выберет того, кто сильнее и вооружен. Может, убить его прямо сейчас самому? Или убить обоих и удариться в бега, благо Рингия недалеко? Или просто бросить их тут одних и уносить ноги? Нет, если все умрут, то первый подозреваемый – это Ренки. А так они видели, что Сервантес первый напал, и смогут свидетельствовать в пользу горе-чародея. Эх, если бы не разбирательство с привлечением видящих, вполне можно было бы отбрехаться, сочинив что-нибудь правдоподобное. Нет, от «Ока» не убежишь, и врать чревато. Лучше покаяться. Тогда выходит, что убивать никого нельзя.

Ренки принял решение и торопливо стал менять свои защитные конструкты. Теперь если кто-нибудь из своих снова нападет, то просто потеряет сознание. Причем сам чародей попробует прикрыть от вселения охранника. Это и гарантия дополнительной безопасности, и в случае чего тот сможет помочь нести Мильди. Наоборот точно не получится, а пользоваться лошадьми сейчас нельзя – вражеский чародей обойдется без такого подарка.

Задерживаться здесь опасно, но уходить пешком ночью в дождь, отбиваясь от чародейских атак, – это совсем без мозгов надо быть. Нет, нужно окопаться здесь, готовясь утром пробиваться с боем. Жаль, много сил потерял, разбираясь с чарами в комнате с покойником.