Королева Аттолии - Меган Уэйлин Тернер

Серьезных боевых действий не велось.

Аттолия, не сказав ни слова, вернулась в свой шатер.

* * *

Сквозь сон она слышала, как стучит по крыше шатра тихий дождь. Проснулась от криков. Села, еще не успев откинуть одеяло с ног, и в тот же миг Эвгенидес поднял полог и вошел. Фонарь в шатре был оставлен гореть, и при свете она увидела в его левой руке обнаженную саблю.

– Ну и повезло тебе, – сказал он и подошел ближе.

Она не стала прятаться. Вздернула подбородок и смотрела, как он приближается. Думала, подойдя, поднимет саблю – но нет. Он наклонился и коротко поцеловал ее в губы.

Она, как громом пораженная, отпрянула и скинула с ног одеяло. Вскочила, пылая яростью, но Эвгенидес уже ушел, опустив за собой полог шатра. Она подошла ко входу и откинула ткань.

Снаружи стоял часовой, тот же самый юноша, что и накануне.

– Ваше величество, пожалуйста, оставайтесь в шатре, – сказал он тверже, чем прежде, надеясь, что она послушается.

Перед шатром пробегали солдаты с клинками наголо. Аттолия вышла, и полог за ее спиной упал, отсекая льющийся изнутри свет. Опять пошел дождь, но не сильный. Луна скрылась, и нелегко было понять, что происходит. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела, как из-за гребня, тянувшегося вдоль края горной террасы, бегут люди.

– Кто это? – спросила Аттолия. У нее перехватило дыхание.

– Ваше величество, пожалуйста, уйдите внутрь, – повторил часовой, повысив голос.

Аттолия осталась стоять. Часовой не мог вернуть ее в шатер, не толкнув, а у него, как и накануне, явно не было желания применять силу. Она увидела гребни на шлемах солдат, бегущих из-за хребта, и ее глаза широко распахнулись. Это не ее войска. Это медийцы.

В эддисском лагере царило столпотворение. Солдаты выскакивали из-под одеял, вытаскивали из ножен сабли, хватали щиты и в беспорядке мчались навстречу медийцам. А те наступали из-за хребта упорядоченным строем, которым славилась их империя. Солдаты шли плечом к плечу, перекрыв щиты. Могучий боевой отряд с идеальной организацией. Когда они встретились с первой шеренгой эддисийцев, Аттолия отвела глаза.

Однажды она пыталась объяснить Нахусерешу характер эддисийцев. Он хотел, чтобы она приказала своей армии занять ущелье, ведущее в Эддис. Утверждал, что как только они окажутся вне досягаемости пушек, стоявших над тесниной, то легко дойдут до верховий ущелья и займут горные долины. Она отказалась, так как не верила, что ее армия сможет пробиться мимо пушек. Там лягут почти все. Нахусереш списал ее нежелание на вполне объяснимую женскую робость. Никак не хотел понять, что в Эддисе зимы долгие и жителям нечем себя занять, кроме военных тренировок. Поэтому они довели свое боевое искусство до совершенства.

Когда медийские солдаты столкнулись с первой шеренгой эддисийцев, те рухнули на колени, оставив спины неприкрытыми, и стали рубить по ногам тех, кто шел в первых рядах фаланги. Другие эддисийцы взбегали вверх и бросались на щиты, оттесняя медийцев назад, под ноги тем, кто шел сзади и напирал вперед. Первая атака захлебнулась под саблями медийцев, но упорядоченный строй смешался и рухнул. Оставшиеся эддисийцы с саблями наголо ринулись в неразбериху, оставшуюся от грозного боевого отряда. Медийцы пытались перестроиться, но не смогли. На миг Аттолии показалось, что она видит Эвгенидеса, но в темноте нельзя было сказать наверняка.

Потом тьму разогнал свет сигнальной ракеты, выпущенной в воздух на стреле. Она медленно опустилась на землю, и в ее свете обнаженные головы эддисийцев сразу стали отличаться от медийских шлемов с гребнями. При болезненном свете горящего магниевого шара Аттолия отыскала глазами эддисского вора. Позади Эвгенидеса стоял солдат, давеча помогавший ей спуститься с лошади. До них было не близко, но Аттолия сумела разглядеть, что они сражаются бок о бок. Эвгенидес теснил противника. Отшатнувшись, тот попал под удар другого эддисийца. Пронзив его, горский воин занялся собственным противником. Общими усилиями Эвгенидес и его напарник пробили изрядную брешь в остатках медийского отряда.

Потом посыпались арбалетные стрелы. Медийцы, заняв позицию на вершине гребня, при свете ракеты открыли ураганный огонь.

– Ваше величество, уйдите, пожалуйста, в шатер! – Часовой сорвался на крик. Он откинул полог на входе в шатер, и свет, падающий изнутри, обрисовал силуэты обоих. Он взял ее за руку и потащил. Аттолия стала вырываться, но внезапно его рука обмякла и выпустила ее. Королева обернулась – он рухнул наземь, как подрубленное дерево, из горла торчала арбалетная стрела. Темная кровь смешалась с дождем. Тело дернулось и затихло.

Ткань полога на входе в шатер упала, отсекая свет, но королева все равно отошла от двери и от шатра, чтобы не выделяться на светлом фоне. Оттуда она продолжила следить за битвой. Под градом стрел эддисийцы падали один за другим. Аттолия высматривала Эвгенидеса, но он исчез из виду.

– Мир! – закричал с холма медиец. – Мир, Эддис!

Оставшиеся в живых эддисийцы отступили, опустив сабли. Солдаты-медийцы тоже опустили оружие и стали ждать.

Появился Эвгенидес. Его плечи вздымались, рука сжимала саблю, он запястьем откинул со лба мокрые волосы. Рядом с ним стоял тот пожилой солдат. Он заговорил, и Эвгенидес обернулся к нему. Так они стояли с мгновение, потом Эвгенидес покачал головой и отвернулся. Поднял голову и посмотрел на вершину холма, где скрывались невидимые медийские арбалетчики.

– Мир! – крикнул он в воздух и швырнул саблю в грязь. Его примеру последовали остальные эддисийцы. – Мир – и сдаемся Медии.

Седовласый заговорил опять, и Эвгенидес ответил. На все его слова старик отвечал горьким смехом. Они вместе обернулись, посмотрели на Аттолию, как будто могли разглядеть ее сквозь ткань шатра. Она видела их бледные лица, чуть размытые в пелене дождя. Эвгенидес сказал старику что-то еще, тот кивнул и отошел, отдалившись от вора.

У них за спинами, на холме, вырос темный силуэт. Аттолия догадалась, кто это может быть. Он дождался, пока битва закончится, и осторожно спустился с холма. Она вышла ему навстречу на открытое пространство. Подала медийскому послу обе руки и улыбнулась.

– Премного благодарна вам, Нахусереш, и не только за приятную компанию.

– Это честь для меня, ваше величество. Жалею только, что не смог избавить вас от тягот этого ужасного путешествия.

Он склонился над ее руками и поцеловал обе. Даже под дождем его волосы лежали идеально. Плащ взметнулся над мысками лакированных сапог, и дождевые капли на них блеснули в свете факелов, будто искры.

Он выпрямился. Она перевела взгляд с сапог на его лицо и сказала:

– Чудесное спасение.

– Я высадил свое войско в Рее и приказал идти к устью ущелья, ведущего в Эддис, чтобы поддержать ваших солдат, стоящих там. Смею надеяться, что ваше величество меня простит, – сказал медиец, – за то, что я без приглашения ввел своих людей на вашу территорию.

Аттолия сжала его руки и весело произнесла:

– А что мне еще остается?

– Возможность служить вам – это дар богов, – опять поклонился медиец.

Аттолия насторожилась:

– Каких богов?

– Ваших, моих – какая разница? – отшутился он, будучи уверенным, что для нее боги – всего лишь суеверие. – Может быть, они заключили между собой договор, показывая пример всем нам.

– Может быть, – снова улыбнулась королева. Посмотрела туда, где кучкой стояли эддисийцы, поискала глазами Эвгенидеса. Среди эддисийцев расхаживали медийцы, отделяли офицеров от тех, кто был не в мундирах. Дойдя до Эвгенидеса, один из них отпустил какое-то замечание, и остальные засмеялись.

– Вы захватили кандалы? – спросила Аттолия у Нахусереша.

– Несколько пар, – ответил медиец. – Но, боюсь, для вашего однорукого вора от них будет мало толку.

Аттолия, раздраженная такой предусмотрительностью, сделала вид, что ей очень весело.

– Я привез шейные цепи, – добавил Нахусереш.

– Очень разумно с вашей стороны. Надо приковать его к двоим солдатам. Офицерам.

– Как пожелаете. – Нахусереш взмахом руки подозвал одного из своих людей. Аттолия оставила его и, поскальзываясь в грязи, побрела к Эвгенидесу. Медийцы связали