Пассажир без багажа - Анна Малышева

Она еще раз взглянула на себя в зеркало. Теперь узнавала свои глаза, дикое выражение исчезло. Но какими они были красными и усталыми! Как будто она не спала по крайней мере двое суток. «В обморок я не упаду, – дала себе слово Варя. – Нет, необходимо держаться. И сделать-то нужно всего ничего. Только пройти через ту комнату, взять трубку и позвонить в милицию. А что я скажу? Что сидела в соседней комнате и спокойно слушала, как убивают хозяина?! Да мне не поверят, даже если я скажу, что он застрелился сам, а я не помешала! Или скажут, что это я его убила…» Ей вспомнился намек Николая на то, что она якобы довела до петли своего мужа. Варю передернуло. «Если бы он знал, что сам недалек от смерти! Но кому же он помешал?! И ведь не ограбили – в той комнате нечего брать, там ремонт, а в той, где была я… Может, там и есть что-то ценное, но ведь туда даже не заглянули!»

И только сейчас Варя поняла, что если бы убийце пришло в голову заглянуть в смежную комнату, она бы вряд ли осталась в живых. И это, как ни странно, окончательно привело ее в себя. Она вышла из ванной комнаты, стараясь не глядеть в сторону трупа, прошла в комнату, где незадолго перед тем обыскивала письменный стол. Телефонный аппарат стоял на углу стола, На него была наброшена скомканная шелковая косынка. Варя убрала косынку и придвинула телефон к себе. Из-под него показался сложенный лист бумаги. Еще не веря в свою удачу, она вытащила лист, развернула его и убедилась, что это окончание письма, написанного Лизой. Тот же почерк, те же скачущие, словно тревожные мысли, буквы…

«…достал. Когда вы мне рассказали, при каких обстоятельствах покончил с собой Андрей, я сперва вам не поверила. Теперь я верю и думаю, что умирать ему не хотелось. Я уверена – он был вынужден это сделать. Конечно, раз вы говорите, что туалет, где он повесился, был заперт изнутри, то никто его убить не мог. Физически не мог. И все-таки его убили. Я это знаю, потому что она тоже ехала в том поезде, я звонила ей и прямо об этом спросила. Она даже не стала отпираться, настолько уверена, что ей ничего не грозит. Если вам обязательно нужно кого-то обвинить – обвиняйте эту женщину. Не знаю, будет вам легче оттого, что вы узнали, кто виноват. Мне бы на вашем месте, стало только хуже, потому что привлечь ее к ответственности вы не сможете. Беда в том, что и Андрей был не так уж невинен, как вы могли подумать. Да и я тоже».

На этой фразе строчка заметно сползла вниз и только с великим трудом снова взобралась на линейку. Видимо, Лизе с трудом давались эти слова, и она писала почти через силу.

«Я не стала бы вам всего этого писать, но я просто боюсь. Боюсь за себя. Не знаю, может быть, я сейчас все это порву. Какой в этом смысл? Все равно, ничего не исправишь. Я думаю съездить в Питер в это воскресенье и встретиться с ней. Извините, но ни ее телефона, ни адреса я вам не дам, потому что вы, конечно, наделаете глупостей. Вы ведь ничего не знаете. А может, знаете и молчите, и тогда я совсем не понимаю, какую игру вы затеяли. Во всяком случае, никому об этом не рассказывайте. Иначе вам же будет хуже».

Варе казалось, что должно быть продолжение, но это, действительно, оказалась последняя фраза. Дальше следовал чистый лист. Ни подписи, ни числа. Ничего.

– Уж лучше бы она в самом деле все это порвала, – пробормотала женщина. – Что она пишет?! Андрей был не так невинен, как я думаю? Да о чем это она?

В это время она услышала звук, от которого едва не потеряла сознание. В дверь кто-то позвонил.

«Позвонят и уйдут, – решила она, справившись с волнением и подавив в себе первый порыв – пойти и открыть. – Сейчас уйдут. Уже ушли».

Но звонок повторился. Тот, кто звонил, нажал на кнопку несколько раз – быстро, резко, нетерпеливо. Варя не выдержала. Осторожно ступая, стараясь, чтобы не скрипел рассохшийся паркет, она пересекла комнату, где в кресле сидел труп, прошла в прихожую и остановилась в нескольких шагах от двери. Звонков больше не было, зато она расслышала за дверью куда более пугающий звук. Это был звон ключей. В следующую секунду ключ вставили в замок и повернули. Несколько щелчков… Варя видела, как повернулась дверная ручка, и как она тут же вернулась в прежнее положение. Она обливалась ледяным потом.

«Откроют и увидят меня. И труп! И я ничего не смогу объяснить!» – в отчаянии думала она. Снова зазвенели ключи, теперь пытались открыть второй замок. И только сейчас до Вари дошло, что она задвинула щеколду. А значит, замки могут сколько угодно отпирать и запирать – дверь не откроется. Во всяком случае, ее не смогут открыть снаружи. Эта мысль принесла ей секундное облегчение, но тут же она запаниковала с новой силой. «Да, открыть не смогут, но поймут, что кто-то заперся изнутри! А значит, не уйдут!»

Она рассуждала правильно, потому что ключ вынули из замка, снова позвонили и затем начали стучать. Стук получался негромкий, так как дверь была обита утеплителем и дерматином, но Варе казалось, что стучат ужасно – наверняка, этот звук слышит уже весь дом.

– Да что он там – умер?! – услышала она раздраженный женский голос.

«О боже мой, если бы вы знали, что угадали! – в смятении подумала Варя. – Но куда же мне-то деваться?!»

– Он заперся на задвижку, – сказал мужчина. Его голос прозвучал хрипло, и он тут же закашлялся, как будто был сильно простужен.

– Я вижу! – раздраженно ответила женщина. – Черт-те что, он же обещал, что будет дома!

Мужчина посоветовал ей позвонить еще раз. Варя расслышала за дверью еще один голос и содрогнулась. Голос принадлежал ребенку, маленькому мальчику. Тот жалобно спросил, но о чем – она не поняла. Теперь она начинала догадываться, кто стоит за дверью. «Наверняка, родители Лизы и ее сын! Если мальчик все это увидит… Нет, нет, это он запомнит навсегда!»

Только эта мысль придала ей мужества, чтобы сделать шаг к двери и отодвинуть щеколду. Это совпало со звонком, который в тот же миг нажала нетерпеливая рука. Варя открыла дверь и увидела немолодую пару – мужчину и женщину в спортивных костюмах, а за ними маленького мальчика с потрепанным желтым медведем в руках. Молчание длилось недолго – Варя видела, что родителей Лизы переполняют чувства, и они не могут заговорить только от растерянности. Наконец, женщина не выдержала:

– А вы что здесь делаете? Вы кто?

– Я подруга Лизы, – торопливо ответила Варя. – Я зашла, потому что дверь была открыта… Я вас очень прошу, не входите! – воскликнула она, увидев, что женщина весьма решительно собирается отодвинуть ее в сторону и войти.

Та потрясенно переспросила:

– Не входить?! Как это? Это, между прочим, наша квартира, вы в курсе?! Да что случилось? Николай дома или нет?

– Он дома, но…

– Дайте войти, – резко сказал мужчина и первым протиснулся мимо Вари. Он прошел прямо в комнату, и женщина услышала его громкий кашель. Видимо, тот поперхнулся при виде зятя… Она схватила за руку мать Лизы:

– Отведите ребенка на кухню. Не пускайте его в комнату! Прошу вас!

Та была настолько обескуражена, что послушалась. Мальчик рвался заглянуть в запретную комнату – наверное, ему померещилось там что-то очень интересное, вроде новогодней елки. Но бабушка (это слово никак не подходило весьма моложавой даме) буквально втолкнула внука на кухню и плотно прикрыла за ним дверь. После чего тоже побежала в комнату. Варя, чуть помедлив, пошла за ними.