Только ты - Наталья Костина

Однако этот неблагодарный сосунок и не думал сдаваться:

– А почему вы, Маргарита Пална, не говорите о том, что есть экспертиза по потерпевшей Лапченко?

– Какая экспертиза? – вскинулась Сорокина.

– Микрочастицы, найденные на теле Лапченко, весьма интересны, – гнул свое наглый старлей. – Ее перевозили в машине…

– Это все знают, – перебила следователь.

– …и на теле были найдены наложения микрочастиц: полупереваренной пищи, то есть попросту рвоты, масла, бензина, а также золотой пыли с цветов…

– Ну я же первая и сказала, что эта Лапченко – из нашей серии! – воскликнула Сорокина.

– Масло на одежде и теле двух видов: машинное и оружейное, – терпеливо переждав сентенцию следователя, доложил Бухин. – Машинное и оружейное!

– Что?.. – растерялась Сорокина.

– Экспертиза по Лапченко показала, что на ее трупе, кроме машинного масла, найдены и следы оружейной смазки, – Бухин ткнул пальцем в строку.

Следователь молча сгребла бумажку со стола и впилась глазами в заключение.

– Значит, скорее всего, у преступника имеется и огнестрельное оружие. Вот что я хочу сказать. Значит, есть вероятность того, что трупы молодых женщин с огнестрелами тоже попадают в нашу серию. Возможно, более ранние.

– Преступники обычно не меняют свой почерк, – заметил Банников.

– Это не касается маньяков! – запальчиво возразил Бухин. – Обычно вначале они пробуют разные варианты и только потом входят во вкус. Например, небезызвестный Дэвид Берковиц сначала нападал на женщин с ножом, а потом стал убивать их из револьвера. Так что с нашим маньяком тоже могло такое случиться. Он же эстет, вы письма его почитайте! Вполне может быть, что жертва, обезображенная выстрелом, его не устраивала! И если от убийства с помощью огнестрельного оружия ему, так сказать, не вставляло, он вполне мог начать их душить!

– Это возможно, – раздумчиво заметил Банников. – Очень даже возможно. Молодец, Саня!

– Как возможно и то, что он работает в месте, так или иначе связанном с ношением оружия, – добавила Катя. – Или просто с оружием. Кроме того, помните, что сказал психолог? Он очень аккуратный в личной жизни. А на трупе чего только не нашли – в том числе и следы рвоты, – не принадлежащие убитой. Что ж в этой машине такой бардак, если он – человек аккуратный? Значит, либо машина служебная и он за нее не отвечает, либо он ее у кого-то одалживает. А если и машина, и оружие служебное? Это может очень сузить круг поисков!

Да, недаром они столько лет сидят в одной комнате! Катька его всегда понимает с полуслова. Она буквально озвучила следующую мысль, которую хотел высказать Бухин. Сашка послал напарнице одобрительный взгляд.

– А вот это не обязательно. Он может быть охотником, просто хранить дома незарегистрированное оружие… – начала перечислять Сорокина, но Банников спросил прямо через ее голову:

– Саша, ты запрос по поводу марки оружейного масла сделал?

– Конечно. Только, как всегда, мне ответили, что на экспертизу у нас очередь.

– А ты сказал, что это по поводу серии?

– Написал даже. А мне ответили, что под серию мы им всякую хрень подсовываем по другим делам.

– Хорошо, – зловеще пообещала следователь, и цвет лица у нее стал как у кондиционной свеклы. – Я разберусь с экспертизой!

Уж если Рита Сорокина бралась за какое-то дело, всем остальным стоило стать по стойке «смирно», отвечать «слушаю» и «так точно» и ждать неминуемых результатов.

* * *

– Кать, ты домой скоро?

– Скоро, – машинально ответила она и спохватилась: – А тебе какое дело?

– Поговорить с тобой хочу без лишних ушей.

Это Сашка Бухин – лишние уши, что ли? Хорошо, что он этого не слышит – чашки вымыть ушел. Она с трудом оторвала взгляд от бумаг: глаза в конце дня уже наотрез отказывались работать. Да, если вот так по двенадцать часов в сутки читать и рассматривать фотографии, то скоро придется очки надевать! Они с Сашкой шерстили списки бывших спецназовцев, афганцев, отставных военных, пытаясь найти того, кто подпадал под их категорию: работал либо жил рядом с парком, имел доступ к оружию или личное оружие, работал в охране, и прочая, прочая, прочая… Всего не перечислишь. Она составляла бесконечные таблицы, ставила галочки напротив фамилий. Бумага – монитор, бумага – монитор… От бесконечного мелькания строчек и боязни пропустить что-то важное у нее дико разболелась голова. Это была уже даже не боль, а какая-то огненная лава, жгучая, пульсирующая, правый висок ныл и горел и даже на ощупь был горячим. А Тима, который всегда знал, что делать в таких случаях и как быстро облегчить ее страдания, нет рядом.

Тим… Наверное, о Тиме ей вообще лучше забыть. Больше месяца он не давал о себе знать. Тим умный, он понял, что звонить ей без толку, раз она постоянно сбрасывает его вызовы. Правда, несколько раз он пытался прозвониться ей на домашний, но она клала трубку, как только слышала его голос. Хотя ей очень хотелось его услышать… но это оказывалось так больно, что она бросала трубку, словно дотронувшись до раскаленного утюга.

А Лешка все ходит и ходит вокруг нее кругами! Как ему втолковать, что она не хочет возвращаться к прошлому? Не хочет, и все. Несмотря на то, что в какой-то из своих теперешних одиноких вечеров она даже пыталась себя уговорить. Разбирала Лешку, как когда-то анализировала саму себя и Тима. Вышло, что у Лешки тоже много достоинств: и спокойный он, и аккуратный, и общительный… и даже добрый, наверное. Красивый. Обязательный – это она ценила. И работоспособный. Это она ценила еще больше. Но все равно у нее ничего не вышло – хотя Лешка по совокупности плюсов явно тянул на тот «самый главный выигрыш». Но… наверное, если даже ты наверняка знаешь, что этот человек – твой выигрышный билет, все равно остановись и подумай: многим людям как снег на голову свалившееся богатство не принесло ничего, кроме неприятностей. Так что пусть этот лотерейный билет остается там, где она его обронила, – авось кто-нибудь подберет и обрадуется. Мищенко – явно не для нее: однажды он ее предал. И перечеркнул все плюсы одним жирным минусом. К тому же она вообще не понимает тех людей, которые возобновляют закончившиеся давным-давно отношения. Зачем? Кому нужно все это – перегоревшее, рассыпавшееся в прах старье? «Мумифицированные останки отношений – вот как это называется», – с горечью подумала Катя. Как только она видит Лешку, так сразу вспоминает ту отвратительную сцену в общежитии. Или не сразу? Странно… но, оказывается, в последнее время она совсем не думала об этом! Хотя Лешка все время крутится рядом. Да, теперь при виде него ей в голову сразу же приходят материалы по маньяку, которые они разрабатывают все вместе. И отдача от помощи Лешки несомненно есть, и даже довольно существенная: недавно он разобрал и систематизировал такой огромный завал, что Катя просто диву далась. Да, Лешка соображает хорошо, он ужасно умный, этого у него не отнять… интересно, какое у него IQ? Разумеется, они могли бы вполне успешно действовать единой командой, и она даже с удовольствием работала бы с ним бок о бок – если бы не его глупые попытки снова начать их роман! Вот этого ей точно не хочется. Как говорится, нельзя два раза войти в одну и ту же реку…