Личная жизнь женщины-кошки - Татьяна Веденская

– Хотите разобраться? Тогда извольте. Я вам скажу, как все было на самом деле. Я НЕ проливала кофе на ваш ноутбук. Нет, не надо об этом спорить, не надо даже больше об этом говорить. Я купила вам другой, но я и близко не подходила к вашему в тот момент, когда моя чашка на него опрокинулась.

– Да что вы говорите, Фаина Павловна! – воскликнула Черная Королева. – Опять?

– Не опять, а снова. НЕ проливала я кофе.

– Не виноватая я, – передразнил меня Постников.

– Да, не виновата. И файлы я НЕ стирала. Понятия не имею, кто это сделал. Получается, кто-то из тех, у кого есть доступ в систему.

– Но это же был твой пароль, я сама видела! – выкрикнула необычно тихая сегодня Панночка. Выкрикнула, а затем сделала глубокий вдох, после выдох, словно ей было нехорошо. Может, Постников заделал ей третьего ребенка? То-то радости будет Панночкиному мужу!

– Ну и что? Мало ли кто знает мой логин и пароль из сотрудников нашего отдела. Мы же все тут хакеры, если уж положить наши чистые руки на холодные сердца.

– Вы, конечно, утверждаете, что вас кругом подставили. Но ведь даже ваша подруга Мария из бухгалтерии против вас. – сказала Черная Королева.

– Она лишь настроена против меня фактом пропажи файлов из системы. Самое забавное, что исчезновение файлов меня тоже ОЧЕНЬ беспокоит. Система не защищена. Что-то с ней не так, и вы, вместо того чтобы заниматься мною, лучше бы попытались разобраться с ситуацией в целом. Видеозаписи посмотрите, я не знаю.

– Если предположить, что вы сейчас говорите правду, – строго добавила Черная Королева.

– Но вы-то этого, конечно, делать не будете. Вам же хочется простых объяснений, – перебила я ее.

– Потому что они, как правило, самые верные, – пожала плечами Королева.

– В любых правилах есть исключения, – выдохнула я.

– Значит, ты кругом ничего не делала? – переспросил Постников язвительно.

– Кроме разве что того греха, что вообще пью кофе, – нет, ничего не делала, – ответила я. В этот момент Панночка вдруг вскочила и без всякого предупреждения побежала к выходу. Добежать у нее не получилось, ее начало рвать прямо на серо-бежевый ковролин. Все повскакивали со своих мест, Постников засуетился, начал вызывать местную медсестру. Но телефон ее не отвечал.

Майский гром был как предзнаменование. Облака налетели, за нашими большими окнами на двадцать седьмом резко потемнело. Солнце зашло за тучи, птицы исчезли, и воцарилась тишина. Затем полил ливень такой силы, что вполне мог бы вызвать потоп. Все шло к тому, что пора было строить новый ковчег, потому что все, он наступил – апокалипсис. Панночка валялась на полу, прижавшись спиной к стене, и стонала. Ей было плохо, а Витя Постников, перепуганный и растрепанный, бегал вокруг и причитал. Я видела, как сильно ему хочется сбежать из этой комнаты, но он не мог – Панночка была не просто бухгалтер, которого тошнит на полу конференц-зала. Она была его любовницей, поэтому он проявлял внимание.

– Ты что, что с тобой? Ты… как? Как ты? – спрашивал каждую секунду Постников.

– Как я? Да что же это такое? – простонала Панночка, держась одновременно за сердце, за живот и за горло. Ее снова начало тошнить.

– Где медсестра? – верещал Постников. Я застыла, как в ступоре, не зная, что предпринять. Черная Королева сидела на своем месте так, словно была на троне в средневековом государстве, куда неожиданно пришла чума. Она не шевелилась, ни к чему не прикасалась и даже, по-моему, не дышала, чтобы, не дай бог, не заразиться неведомой хворью. Мы все оказались не готовы к тому, что происходило. Панночке становилось хуже прямо на глазах. Она бледнела, ее губы, кажется, начали синеть. Это было заметно даже через ее красную помаду.

– Чертовщина какая-то, – прошептала я, когда мой Малдер вдруг склонился над Панночкой, бросил по-медицински небрезгливый взгляд на то, что изверг ее желудок, затем Игорь приложил ладонь ко лбу Панночки, потом измерил пульс, сверяясь с часами на стене. И наконец, задал вопрос, который нужно было задать с самого начала.

– Вы сегодня что-нибудь ели, Эльза Германовна?

– Я… да, ела, – простонала она.

– Где? Что именно? Дома? – продолжал допрос Малдер. Панночка попыталась сосредоточиться, часто и неглубоко дыша.

– Нет, в столовой. Я ела в столовой, – выдохнула она.

– Как давно?

– Не помню.

– Она ела в двенадцать, – пробормотал Витя Постников, бледнея. – А что, вы думаете, ее могли там… отравить? – Последнее слово он проговорил почти беззвучно.

– Вы тоже были там? – нахмурился Малдер. – Как вы себя чувствуете? Дайте я посмотрю, – Постников покорно открыл рот, дал проверить что-то в глазах, предоставил пульс.

– Вы вроде в порядке.

– Это хорошо, – бормотал Постников.

– Виктор Аркадьевич, нужно вызвать «Скорую», займитесь этим, – скомандовал Игорь, с беспокойством глядя на то, как посинели губы у Панночки. – Фая, ты была в столовой сегодня?

– Нет, не была, – покачала головой я.

– Уже легче, – кивнул Малдер и принялся обследовать меня, хотя я и не была в группе риска.

– Так, Оксана Павловна, а вы?

– Нет, я не ем в столовых, – скривилась моя начальница.

– Да, да! – кричал Постников, дозвонившись куда-то. – Профсоюзная. Офисный комплекс. Вы… я сейчас распоряжусь, чтобы пропустили. Мы в главном корпусе, на двадцать седьмом этаже. Что? Нет, в сознании. Сейчас! – Постников передал трубку Малдеру. Тот представился и сухим медицинским языком принялся перечислять симптомы Панночкиного предполагаемого отравления, включая какую-то чистую тарабарщину.

– Симптомы мускариноподобные. Бронхиальная секреция. Да, медик. Нет, просто случайно оказался рядом.

– Он что, медик? – переспросил меня удивленный Постников. Я гордо кивнула.

– Что? Пятая? Наверное… тогда да, я сейчас уточню. В любом случае я собирался… Хорошо, – кивнул Малдер, поправив галстук. Затем он прервал связь. Игорь молчал, явно собираясь с мыслями.

– Ну что, они приедут? – спросила Панночка.

– Да-да, конечно, они уже едут, – кивнул растерянный Малдер. – На самом деле… представляете, это уже пятая «Скорая», вызванная в наше здание за последний час. Нужно срочно звонить в столовую. Что именно вы ели, Эльза Германовна?

– Ох, я и думать не могу о еде. Я… салат этот, с китайской капустой и майонезом. И фасоль. Суп, солянку. Еще эскалоп с пюре, – перечисляла Панночка, неглубоко и часто дыша. Я поразилась, как такая тощая женщина может так много есть, но этот вопрос был сейчас вторичен.

– А вы что ели? – спросил мой Игорь тоном заправского следователя. Постников с напряжением принялся вспоминать.