Наполеон: биография - Эндрю Робертс

захватив в плен крупный австрийский отряд, отделившийся от главных сил армии. У Тальяменто Наполеон применил «смешанный порядок» (ordre mixte) – нечто среднее между линейной тактикой и тактикой колонн. «Смешанный порядок» разработал Гибер, чтобы справиться с неровностями местности. Его Наполеон использовал и несколько дней спустя, при переходе реки Изонцо и вступлении на австрийскую территорию. В обоих случаях он лично руководил применением этого порядка, которому присуща и огневая мощь развернутого в линию батальона, и атакующая мощь двух батальонов в колоннах{417}.

«Оставьте тревоги, – внушал Наполеон жителям габсбургской провинции Гориция на северо-востоке Италии. – Мы доброжелательны и гуманны»{418}. Новый противник его не впечатлил: хотя эрцгерцог Карл побеждал в Голландии в 1793 году, а в 1796 году разбил Журдана и Моро, его репутацию стратега Наполеон считал неоправданной. «До сих пор эрцгерцог Карл маневрировал хуже, чем Больё и Вурмзер, – докладывал Наполеон Директории. – Он на каждом шагу совершает ошибки, и преглупые»{419}. Без генерального сражения между Наполеоном и эрцгерцогом Карлом австрийцы (которым теперь приходилось учитывать и возобновившееся наступление Моро в Германии) решили не рисковать своей столицей и приняли предложенное Наполеоном перемирие. Соглашение было заключено 2 апреля в Леобене (чуть более 160 километров юго-западнее Вены).

За год Наполеон преодолел Апеннины и Альпы, разбил сардинскую и шесть австрийских армий, которые потеряли при этом убитыми, ранеными и пленными 120 000 солдат. Все это он успел сделать до своего 28-го дня рождения. Полтора года назад Наполеон был никому не известным, сочинявшим эссе о самоубийстве угрюмым солдатом. Теперь его знали во всей Европе. Он нанес поражение могучей Австрии, вырвал мир у папы римского, сардинского и неаполитанского короля, ликвидировал средневековое Моденское герцогство, побеждал во всех возможных обстоятельствах большинство лучших австрийских полководцев – Больё, Вурмзера, Провера, Кваздановича, Альвинци, Давидовича – и переиграл эрцгерцога Карла.

Наполеон сражался с гораздо более многочисленным противником, и то обстоятельство, что французы на поле боя нередко оказывались в большинстве, обусловлено применявшейся Наполеоном стратегией центральной позиции. Глубокое изучение итальянской истории и географии еще до приезда принесло Наполеону огромную пользу, как и готовность экспериментировать с чужими идеями, в первую очередь с каре и «смешанным порядком», и тщательная организация тылового обеспечения (для этого весьма пригодилась исключительная память). Поскольку Наполеон удерживал дивизии на расстоянии однодневного марша друг от друга, перед сражением он мог свести их вместе и тогда демонстрировал величайшее спокойствие при любом натиске врага.

Если учесть лишения, испытываемые Итальянской армией до того, как ее возглавил Наполеон, сам факт, что она вообще была в состоянии сражаться, служит еще одним доказательством его энергии и организаторских способностей. Его лидерские качества (действовать сурово, когда ситуация, по его мнению, этого требовала, и щедро хвалить в остальных случаях) укрепили воинский дух, столь необходимый для победы. «На войне, – сказал он в 1808 году, – моральные факторы решают три четверти дела; соотношение сил и средств – всего одну четверть»{420}. Мужество Наполеона еще сильнее привязало к нему солдат. Разумеется, Наполеону сыграла на руку привычка австрийцев выставлять против него престарелых полководцев, неизменно разделявших свои силы и действовавших примерно вдвое медленнее французов, но это как раз не могло продолжаться вечно.

Наполеону повезло и с офицерами. Особенно хороши были Жубер, Массена и Ожеро. Важный вклад внесли также Ланн (при Лоди и Арколе), Мармон (при Кастильоне), Виктор (при Фаворите) и Серюрье (у Мантуи), а также Брюн, Мюрат и Жюно. Наполеон заслуживает уважения за то, что выделил этих талантливых полководцев, не обращая внимания на их возраст и происхождение, и отодвинул в сторону тех, кто, как Менье и Вобуа, не смог соответствовать ситуации. Не случайно Наполеон, придя к власти, вознес бывших командиров Итальянской армии. «Громадная масса» парижан отпраздновала двенадцать побед за столько же месяцев, а Северная и Центральная Италия теперь надежно шла в фарватере Французской республики, и если кого и можно было назвать «любимым дитятей победы», то Наполеона.

Именно тогда, в Италии, впервые проявились военная философия и привычки Наполеона. Превыше всего он полагался на воинский дух и честь мундира. Это сочетание храбрости и гордости, по сути, эфемерно, но Наполеон знал, что ради них армия способна творить чудеса. «Помни, что требуется десять походов для того, чтобы появилась честь мундира, – объяснял он Жозефу в 1807 году, – а погибнуть она может в одночасье»{421}. Наполеон нашел ряд способов поднять и поддержать боевой дух: некоторые он почерпнул в книгах по древней истории, к другим, присущим лишь ему, он пришел на войне. Один из способов – воспитание сильного чувства принадлежности солдат к своей части. В марте 1797 года Наполеон, признав мужество, проявленное 57-й полубригадой при Риволи и Фаворите, утвердил ее право поместить на знамена слова Le Terrible 57-ème demi-brigade que rien n’arrête («Грозная 57-я полубригада, которую ничто не остановит»). Эта часть встала в один ряд с другими, заслужившими прозвища: Les Braves, то есть «Отважные» (18-я линейная), Les Incomparables, то есть «Несравненные» (9-я полубригада легкой пехоты), Un Contre Dix, то есть «Один против десяти» (84-я линейная), и так далее. Здесь мы видим, насколько глубоко Наполеон понимал психологию солдата и силу полковой гордости. Он интуитивно знал, чего хотят солдаты, и давал им это: пьесы, песни, оперные арии, воззвания, праздники, церемонии, символы, знамена, медали. И – по крайней мере до Асперн-Эсслинга (1809) – давал им то, чего они желали сильнее всего: триумф.

В походах Наполеон демонстрировал подкупающую доступность. Солдатам разрешалось требовать для себя наград, повышения, даже пенсии, и, если командир удостоверял справедливость такого притязания, полководец быстро улаживал дело. Наполеон сам изучал прошения, подаваемые из строя, и удовлетворял столько, сколько мог. Барон Луи де Боссе-Рокфор, служивший ему во многих кампаниях, вспоминал, что Наполеон «одновременно выслушивал, расспрашивал и принимал решение; если он отказывал, то объяснял причины так, чтобы смягчить разочарование»{422}. Подобная доступность главнокомандующего, немыслимая в армии герцога Веллингтона или эрцгерцога Карла, в республиканской Франции служила бесценным способом узнавать о нуждах и заботах солдат. Солдаты в строю, делавшие добродушные замечания, нередко удостаивались остроумного ответа. В Итальянском походе солдат, указав на свой потрепанный мундир, попросил новый, и Наполеон ответил ему: «Ну нет, этому не бывать. Твои раны не будут видны»{423}. Наполеон в марте 1800 года сказал Брюну: «Вам известно, какое действие оказывают слова на солдат»{424}. Позднее он неоднократно снимал с себя орден Почетного легиона, чтобы повесить его на грудь солдату, в отваге которого убедился лично. (Когда мамлюк Рустам, телохранитель, попытался пришить крест к мундиру Наполеона, тот остановил его: «Не нужно. Я делаю это специально»{425}.)

Наполеон наслаждался солдатским обществом. Он трепал солдат за ухо, шутил с ними и выделял grognards (это слово одновременно значит и «ворчуны» и «ветераны»), вспоминая о былых битвах и забрасывая их вопросами. Во время остановок на марше Наполеон и Бертье приглашали за свой стол адъютантов и ординарцев, и, по словам Боссе, эти случаи становились «для каждого… настоящим праздником». Кроме того, Наполеон заботился, чтобы вино с его стола доставалось и дозорным. Возможно, это мелочи, однако они находили у солдат отклик и помогали добиться их преданности. Наполеон, постоянно обращаясь к Античности, желал создать у простых солдат впечатление, что их жизнь и, если до этого дойдет, смерть в бою не напрасны, что они неотъемлемая часть целого, их имена сохранятся в истории Франции. Мало что в искусстве управления людьми достижимо труднее, нежели это, и нет более сильного побуждения к действию. Наполеон объяснял обычным людям, что они могут творить историю, и убеждал тех, кто шел за ним, что они участвуют в испытании, зрелище, эксперименте, эпопее, великолепие которой столетиями будет завораживать людей.

Во время смотров, которые могли продолжаться и пять часов, Наполеон настойчиво расспрашивал солдат об их питании, обмундировании, обуви, состоянии здоровья, развлечениях, регулярности выплаты жалованья и желал слышать в ответ правду. «Не утаивайте от меня никаких