Космонавты Гитлера. У почтальонов долгая память - Юрий Невский

– А я откуда знаю? – удивилась Надя.

– Тебя же Калинник в «Сказку» приглашал!

Приглашал. Когда закончили работу над одной композицией на ее стихи, то все вместе зашли в кафе, всех ребят – человек десять. Что теперь, с ума сойти от этого?

Тут электронный всезнайка-звонок вывел хит всех времен и народов – мелодию из кинофильма «Крестный отец». На крыльце появился Калинник. От небрежно-неприбранных волос его исходило лучистое сияние. Казалось, толстые подошвы ботинок парят в воздухе, не касаясь грешной земли.

Ох! явление! Калинника! народу!.. – обмерла завороженная Карпик.

– Да ничего в этой Подсулак и нет. Выдра какая-то доморощенная, – прокомментировала Туртанова.

Вместе с Лешей на крыльце стояла Подсулак, еще ребята, они что-то обсуждали. Калинник, как бы и не зная про это свое золотое сияние, вытащил вязаную шапочку, натянул на уши. Золотые вензеля рассыпались поверх простецкого шарфика. И никакой он не двухметровый красавец, а просто обычный нескладный подросток. По обычаю музыкантов андеграунда – в громоздком черном пальто, джинсы заправлены в знаменитые ботинки с железными носами. Эти ботинки (по легенде) выдают только работникам Зоопарка (тем, кто кормит слонов; и непременно «за сто кормлений слонов»; и даже значок такой есть, «Сто кормлений слонов»; или даже орден). За спиной гитара, рюкзачок с Че Геварой. И глаза у него… может, вовсе не голубые – а карие. Хотя улыбка, это да, это не отнять! Ну и нечего о себе воображать!

И вдруг… Он спустился с крыльца. Подошел к ним, поздоровался. Это было так неожиданно, что многие онемели.

– Привет, – ответила Надя.

– Здравствуй, Леша, – зарделась Карпик.

– Угу, – Светке пришла эсэмэска, она углубилась в поиск ее и чтение.

С гитарой за плечом, в пальто, с рюкзачком и в ботинках – он был похож на солдата какой-то странной армии, что неприкаянная бродит по дорогам мира, а их главнокомандующий Джон Леннон убит… и нет приказа, куда выступать.

– Да вот, с Орешком поговорить надо, – обратился он к Наде.

– А я тебе позвоню, Леша? У меня ведь твой мобильник, – встряла Карпушева.

– А что звонить-то, – удивился он.

– У меня же «Рок-Боттом-Римейндерс» на диске, ты спрашивал, – торопливо напомнила она.

– Ну, давай, звони, – согласился Леша.

– Прямо сейчас?

– Да, а чего откладывать?

Карпик держала наготове мобильник, нажала номер в записной книжке. У Леши в кармане пальто будто затрещал, заворочался огромный кузнечик. Он достал свой «Хаммер», больше похожий на TV-пульт. Такие трубки выпускаются в комплекте к чудовищным американским внедорожникам «Хаммер». Конечно (по легенде), телефон подарил ему лично Богдан Титомир. Ведь он ездит на «Хаммере», а «хороший понт – дороже денег», все знают эти его слова.

– Да, Карпик, – ответил он.

– Леша, это я… – тихо молвила она, дыхание у нее стало прерывистым.

– Ну что, так и будешь дышать?

Девчонки засмеялись… действительно, нелепая ситуация.

– Леша, я хотела с тобой поговорить…

– Это насчет диска, что ли? Ну, приноси завтра в школу. Все Карпик, привет.

– Пока, Леша, – вздохнула девочка.

– Вот видишь, поговорили, – улыбнулся он ей. – И звонить больше не надо, баланс свой побереги.

– Давай поговорим, – Надя шагнула к нему.

– Отойдем на несколько минут, – Калинник увлек ее за собой.

– Вообще-то… от общества секретов нет! – только и нашлась, что сказать вслед, Туртанова. – Ладно, не парься… – обратилась она к поскучневшему Карпику. – Поехали в «Фокус», оторвемся!

…Ты знаешь, – сказал Калинник, – я твоей маме очень благодарен! Если думаешь, что я подлизываюсь… то да, подлизываюсь, конечно! Нас когда на радио поставили, потом на фестиваль «Звени, звени, гитарная струна» пригласили, прикинь? И еще сняли в рекламе «Любишь металл? Приходи!».

– В какой такой рекламе? – удивилась Надя.

Ну, оказывается, одна фирма, они торгуют металлопрокатом, придумала рекламный ход. Им нужно было четверо парней в «хэви-металл»-прикиде. Волосатые, кожаные, заклепанные, в цепях и с гитарами. Вот их и сфотографировали. И разместили билборды. «Любишь металл? Приходи! Металлопрокат на любой вкус!». За эту фотосессию они, как самые настоящие крутые, запросили такие бабки… И ничего – те покочевряжились сначала, но заплатили. Хватило даже, чтобы всю басовую систему обновить. Здорово, да?

А еще Железный Феликс… так он совсем с ума сошел! Из-за этих террористов запрещает репетировать в школе после уроков. То есть – ровно два часа, и чтобы все фамилии переписаны, кто в радиорубке находится, и никаких посторонних! А если к ним ребята, музыканты другие придут? Нет! Ищите другое место! Нечего здесь шляться кому попало! И так далее, и тому подобное… Ничего себе фишка!

– Ну, а это… – спросил Леша. – Только что у вас там случилось? Я не знаю, но у вас там пожар? что-то сгорело? дача? вы куда-то ездили? праздновали? Нет, ну извини, просто так слышал.

Ага, слышал звон…

– Было такое, а что? Кто тебе сказал?

– Кто сказал? Да кто-то сказал… Синейнин, наверное. Говорил, куда-то вы ездили. Потом он заболел, простудился, не приходил.

– Да мы все почти тогда заболели, – Надя невольно зябко поежилась, вспомнив. – Это у меня на даче, на дне рождения. Я так танцевала, там все загорелось. А мама… с ней все хорошо. Она как бы выздоровела от этого.

– От чего? от того, что ты танцевала? или что сгорело? странно как-то… На вечерах я не видел, чтобы танцевала. Среди ребят тебя не видел.

– А там на меня нашло! С мамой все в порядке…

– Ну, поздравляю! То есть, с днем рождения поздравляю, не знал про это.

Но вот что еще… когда они готовили на радио запись, им помогал один человек, Данила. Он там на студии сидит. А сейчас Калинник с ним связь потерял. Мама твоя, может, подскажет? Он у них сейчас работает? Или где-то в другом месте?..

Да, надо подумать. Надя напустила на себя важность. Не так все просто.

Они ушли от школы в улочки, переулки, окунулись в суету спешащих прохожих… Гитара в чехле у Калинника – как ружье, будто они пошли на охоту. Он поправлял ее на плече, топал своими ботинищами, телефон его верещал время от времени, требуя внимания. Леша перечислял кому-то название непонятных технических штук, просил чтобы «это» забрали откуда-то, перевезли туда-то. А то доносился компьютерный голос женщины, казалось, она поселилась у него в телефоне. «Юмор-юмор, я аптека, прием… юмор-юмор, я аптека, прием…» – талдычила беспрестанно одно и то же.

– У этой трубки какой-то военный стандарт, – пояснил Калинник. – Специальные частоты принимает, если где-то радиостанция недалеко работает… Черт-те что болтать начинает! Иногда гаишники как начнут шпарить!