В лапах Ирбиса - Елена Ласк

– Сделай небольшой перерыв, прочувствуй разницу с таблетками и без них. – Произнёс Разумовский и вышел из кухни, потупив взгляд в пол. Так он делал, когда ему крайне что-то не нравилось и он понимал, что бессилен.

Я решила доказать Разумовскому, что без таблеток ничего не изменится, я не перестану быть новой собой. И первые дни это было действительно так, пока в одну из ночей я не смогла уснуть. У меня из головы не выходил наш последний разговор с доктором. Именно последний, ведь он не разговаривал со мной уже больше недели, что поначалу мне даже нравилось. Я спокойно могла погружаться глубоко в себя и переставать пытаться выкарабкаться из своего состояния. Только как несостоявшийся врач я понимала, что уже одной ногой в психушке. Мне снова пришлось реанимировать себя, только единственное, что я могла, это заставлять себя есть, ходить, перестать носить одну и ту же одежду, делать вид, что читаю книги. Быть подобием человека у меня получалось плохо. Я лежала в своей кровати, глядя в потолок, а слова доктора разъедали мой мозг своей навязчивостью. Я хотела узнать, что не узнаю уже никогда. Мне вдруг стало важно, что было бы, расскажи я своему палачу правду. Ведь можно было спрятать Киссу и после этого поговорить с ним. Для меня в худшем случае исход был приблизительно тем же. А для Киссы и её ребёнка? От мыслей голова начинала раскалываться. Рука сама потянулась в сторону тумбочки, где стояли таблетки.

Я оделась потеплее и впервые вышла за порог в одиночестве. Мне был нужен воздух. Много воздуха. Весь, что есть в этом лесу, чтобы выветрить из головы итоговую мысль, что возможно это я сделала из Кирилла насильника и стала первой жертвой проснувшегося в нём чудовища. Впервые в своих мыслях назвала его снова по имени. До этого дня несколько месяцев он был для меня мерзким животным. Я понимала, что мыслю трезво впервые за долгое время и мне больно от осознания того, что я возможно натворила. Информация о том, что Кирилла в своё время подозревали в похищении и изнасиловании трёх девушек, и что это действительно может быть правдой, тем более после того, как он продемонстрировал на что способен, не была для меня доказательством его вины, я не поверила в неё тогда, и что самое страшное до сих пор не верила. Больше поехать крышей невозможно, чем не верить в виновность этого человека, думая о нём, как о своей жертве.

С неба, сквозь густые кроны деревьев посыпались первые в этом году снежинки. Я стояла, подставив им лицо, чтобы не чувствовать слёз. Я никогда не узнаю наверняка, что было бы если. Я поступила так, как посчитала нужным, а он… Кирилл принял своё решение, вынес вердикт не разобравшись. Его намерение убить меня было твёрдым и обдуманным. Он не колебался ни секунды перед тем, как привести свой приговор в исполнение. Не я породила в нём эту темноту. Да, возможно, я её разбудила, но лучше я, чем Кисса.

Я всё стояла и стояла, пока доктор Разумовский не утянул меня в дом.

– Ты что? Тебе ни в коем случае нельзя сейчас заболеть. Ты толком не окрепла. – Ругал, стряхивая с меня снег прямо на пол прихожей.

– Вы тоже считаете, что я сама виновата в том, что со мной произошло?

– Тоже? – Доктор замер, глядя с беспокойством.

– Да, я только что пришла к такому выводу.

– Ника, я же просил тебя больше не пить таблетки. С ними ты совсем себя потеряешь.

– Я не пью их больше недели. Так что скажете?

– Чтобы поставить точный диагноз недостаточно знать один симптом. Необходимо собрать анамнез. Совсем мозги растеряла. Иди спать и не задавай мне больше глупых вопросов. – Недовольно толкнул в сторону моей спальни, после чего скрылся в своей комнате.

Той ночью я не спала. Я приняла решение выкарабкаться, чтобы найти ответ и навсегда обрести в нём покой, каким бы он ни был.

Я сидела на краю дивана в гостиной дома, в который меня привезли. Соглашаясь уехать с Виктором, я не думала, что он примет решение поселить меня у себя. Я вообще старалась не думать, чтобы не слететь с катушек, и не выставить себя в очередной раз ненормальной. В моём представлении у меня было отдельное жильё, принадлежащее ему или съёмное, но никак не его дом, где я стану гостьей. Ещё на входе я осознала, что в случае чего выбраться отсюда будет проблематично: высоченный забор, охрана с собаками по всему периметру, система видеонаблюдения, датчики движения и ещё куча наворотов, в которых я не разбираюсь. Особенно впечатлили собаки разных пород, которые смотрели на меня как на потенциальную добычу. Куся смело шипела на моих руках, приводя их в замешательство. Охрана на входе порывалась меня досмотреть, в результате чего я рефлекторно начала искать пути бегства, крепче прижимая к себе кошку. Виктор попросил Клима проводить меня в дом, а сам остался, как я поняла, на беседу с охраной, которая, судя по его тяжёлому взгляду, будет не из приятных. Клим оставил меня одну, буркнув «располагайся», как только я переступила порог. Не стала ни включать свет, ни пытаться изучить дом, ни убеждать себя, что не хочу сбежать. Пока эти стены напоминали ловушку, в которую я добровольно угодила. Зато Куся моментально почувствовала себя как дома, выскользнув из моих рук, и куда-то умчавшись. Наглое создание.

– Почему сидишь без света? – Послышался недовольный голос хозяина дома.

– Мне так больше нравится.

– Глупый детский ответ. – Виктор подошёл ближе и, взяв со стола пульт, включил свет. Комната моментально стала просторнее и дружелюбнее. – Так-то лучше. Чем недовольна? – Спросил неожиданно, вызвав неподдельную реакцию удивления, смешанного с замешательством.

– Я не недовольна. Это ведь ваш дом. Вы здесь живёте. Зачем привезли меня именно сюда?

Виктор сел на противоположном краю дивана, бросив пульт рядом с собой, облокотившись спиной на спинку, и запрокинув голову с закрытыми глазами назад.

– Я обещал тебе безопасность и защиту. А по причине того, что ты ничего не рассказываешь ни о себе, ни о своём обидчике, здесь для тебя самое надёжное место.

– Надёжное, по-вашему, это когда ни войти, ни выйти, под полным вашим контролем и в полном вашем распоряжении? – Я нервно косилась на Виктора, не решаясь смотреть прямо, скрывая своё напряжение. Ситуация становилась тревожной в чужих стенах, где я совсем одна, теперь наедине не только со своими страхами, но и неизвестностью.

Виктор усмехнулся на мои слова.

– Поздно ты спохватилась с вопросами. Скажу честно, что пока ехали, мысленно примерил тебя на свою жизнь. Ты не подошла.

– Слишком много задвигов?

– Нет. Дело не в этом. Мне шестьдесят, а тебе года двадцать два, двадцать три, не больше. Тебя хочется защищать и оберегать, а не трахать. Для последнего, при желании, у меня будет коллекция женщин по три на каждый день недели. – Виктор устало потёр лицо руками. Забыла, что из нас двоих большую часть пути спала только я. – Пожалуй, достаточно информации на сегодня, ты устала. Можешь выбрать любую спальню на втором этаже, кроме самой дальней, это моя, и отдохнуть. Готовить, как я понимаю, умеешь. Составь список продуктов и всего необходимого, Шмель завтра всё привезёт. Тебе придётся потерпеть несколько дней и не выходить за пределы этих стен, пока меня не будет.