В лапах Ирбиса - Елена Ласк

– Неужели всё прочитала? Значит, нужно почаще пропадать.

– Не надо! – Восприняла его шутку всерьёз и запаниковала.

– Спокойнее. Я сам не знал, что так задержусь. Я был в столице.

Я застыла, стоя спиной к собеседнику, ожидая продолжения рассказа.

– Он уехал. В Америку.

– По-вашему меня должна обрадовать эта новость? – Спросила так и не двигаясь, сразу поняв о ком он говорит.

– Да. Хотя бы потому, что он точно не ищет тебя. Никто не ищет.

Я услышала не то, что пытался донести до меня Разумовский. Мой мозг зацепился за другое.

– Ирбис искал меня? Искал даже после того, как ему отдали мой прах? – Спросила резко обернувшись.

– Да. Но не потому, что не поверил в твою смерть, а потому, что отрицал её. Его место в городе занял другой человек, поэтому скорее всего вернётся он не скоро.

– Не имеет значения, где он сейчас или где сейчас я. – Я села за стол, поставив чашки перед доктором и собой. – Только то, где мы будем, когда встретимся.

– Почему ты так уверена, что ваша встреча состоится?

– Она неизбежна. У меня было достаточно времени, чтобы всё обдумать. Так больше не может продолжаться. Не хочу возвращаться в реальный мир, но это необходимо. Если не сделаю это сейчас, когда во мне есть подобие решимости, то вряд ли отважусь снова.

– Вот и отлично. До нового года осталась пара дней, можно выбраться за покупками. – Доктор радостно потёр ладонями, хитро прищурив глаза.

– Как пара дней? – Зачем-то посмотрела в окно, будто там должна неоновыми цифрами светиться дата.

– Вот так. – Доктор весело развёл руками. – Завтра и приступим к изучению местности.

Я сидела под наряженной ёлкой рассматривая ей снизу вверх. Из глаз неконтролируемо и непрерывно текли слёзы, которыми были обкапаны все игрушки и ветки дерева. Доктор ко мне уже не подходил и оставил попытки накормить таблетками. Понимала, если проглочу хоть одну, просижу на них до конца своих дней. Уж лучше в лапы к Ирбису.

Мы действительно выбрались к людям. Поначалу всё было стандартно. Я боялась, что буду шарахаться от каждого незнакомца, но ничего подобного не произошло. Я была Никой, ходящей по магазину, набирающей в корзину продукты для праздничного стола. Всё крайне стандартно. Застыла у полок с конфетами. Именно те, что приглянулись мне, стояли на самой верхней полке. Потянулась на носочках, чтобы достать, но ничего не получалось.

– Давайте помогу. – Послышалось за спиной, и чьё-то массивное тело соприкоснулось с моим в движении вверх к моей цели.

В голове будто сработал какой-то тумблер. В ушах появился шум, перед глазами чёткое изображение рассыпалось на множество разноцветных точек. Я инстинктивно ухватилась за одну из полок, чтобы не упасть. Я ещё не понимала, что со мной происходит. Первый раз из множества последующих. Руки незнакомца легли мне на плечи, возможно он что-то говорил, спрашивал, но я уже не соображала, испытывая на себе острые грани нового состояния. От чужих прикосновений тело начало колотить и страх подпитывал это состояние. Я не отключилась, но и будто в сознании не была. Пришла в себя, когда доктор Разумовский плеснул мне в лицо ледяную воду из-под крана в уборной магазина. Он смотрел на меня, а я на нас обоих в зеркало. Такими бледными, какой в тот момент была я, бывают только покойники. Он молчал, и я молчала. Оба знали медицину и понимали, что только что со мной произошло. И не нужны были никакие дополнительные проверки и исследования.

Окончательно расклеилась и расплакалась я уже в доме, наряжая ёлку. Мне нужно было что-то делать, занять себя, чтобы не потянуло на самоубийство. Невыносимая мысль насколько много Ирбис во мне после себя оставил, насколько раскурочил, вызывала тошноту. Внутри меня поселилось то, что я не могла контролировать. Невидимые шрамы, оставленные Ирбисом глубоко внутри, заявили о себе, отняв последнюю надежду на нормальную жизнь.

– Шеф, третьи сутки пошли. Вы сами запретили к ней приближаться и прикасаться. Как я узнаю всё ли с ней в порядке? – Шмель с кем-то нервно разговаривал по телефону. Если исходить из того, что у него скорее всего один шеф и это Виктор, отчитывался он именно ему в своей вечно недовольной всем манере. – Вроде дышит. Да нет же, точно дышит. Но трое суток в одном положении. Вы же сами мне потом голову снесёте. Понял. Всё понял.

Ловко выхватила телефон у растерявшегося Шмеля и решила тоже отчитаться.

– Чтобы он не понял это уже не требуется. – Решила общаться сразу без церемоний и услышала в трубке довольный хмык.

– Шмель очень переживал за свою жизнь. – Усталость из голоса Виктора не ушла, на заднем фоне слышался какой-то шум и лязг, будто работало много механизмов.

– Шмелю я могу посоветовать хорошие таблеточки, избавляющие от тревожных состояний. Вы же достанете ему на них рецепт? – Посмотрела на недовольного Шмеля, откровенно демонстрирующего своё недовольство. Набычился и даже зубами скрипнул. Человек даже не пытался скрыть, что моя компания ему не в радость, точнее то, что ему приходится быть при мне, а не решать какие-нибудь важные мужские вопросы. Даже показалось, что он недоволен тем, что я всё-таки жива, и из-за этого со мной придётся возиться дальше, выполняя распоряжение Царя.

– Судя по голосу сон пошёл тебе на пользу.

– Мне да, а вот Шмелю нет. Признайтесь честно, вы его наказали за какой-то страшный проступок?

В трубке снова раздалось что-то похожее на довольный хмык. Я даже представила как Виктор сейчас улыбается. Только Шмелю было совсем не до веселья. Он то мрачнел, то насупливался, то смотрел так, будто выбирал способ как убрать меня.

– Хорошо, что ты такая бодрая. Может тебе повезёт, и ты хорошо получишься на фото.

– Каких фото? – Моментально напряглась. Я давно удалила все свои социальные сети и все свои немногочисленные фотографии вместе с ними, ещё во время следственных мероприятий. Новых я заводить не собиралась, это слишком опасно.

– Фото на твой новый паспорт. Шмель вызовет фотографа, так что подготовься.

– Конечно. – Уже с меньшим энтузиазмом говорила в трубку, понимая, что снова выставила себя ненормальной.

– Ника. – Виктор сделал паузу, которая затягивалась.

– Да?

– Тебе больше нечего бояться. Начинай привыкать к этой мысли.

– Прямо сейчас и начну.

Невежливо сбросила вызов, не попрощавшись. Слишком тяжело даётся адаптация. Вернула телефон Шмелю, который смотрел на меня с непонятным выражением лица. Возможно, он слышал часть разговора или весь разговор, динамик у этого телефона громкий, и сделал какие-то свои выводы обо мне. Плевать. Большинство людей Виктора уже знают, что он привёз в свой дом какую-то ненормальную. Времени перетереть эту тему у них было предостаточно, а если учесть эффект сломанного телефона, то велика вероятность, что часть из них думает, что я сбежала из психушки. Пока я занималась самокопанием, Шмель продолжал неподвижно стоять, недовольно сопя. Ему бы исправить искривление носовой перегородки, но с его образом жизни боюсь эффект будет недолгим.