Актриса на роль подозреваемой - Ирина Градова

– Тебе пора заняться каким-нибудь делом! – не выдержал однажды Сергей во время очередного бурного объяснения. – А то сидишь в четырех стенах или квасишь где-нибудь со своими никчемными друзьями! Ты взрослый мужчина, а ведешь себя как инфантильная девочка-подросток!

Он пожалел о своих словах, увидев, каким несчастным стало лицо Артура. Остаток вечера был посвящен примирению, не менее бурному, чем сама ссора.

Время пребывания Сергея в академии подходило к концу. Роберт обещал обеспечить ему ангажемент в одном из театров Лондона, но предупредил, что поначалу будет трудно, особенно если Сергей решит бросить любовника.

– Ты же понимаешь, – говорил пожилой актер, – молодым артистам платят мало. С одной стороны, жизнь под крылышком у Артура позволяет тебе больше времени посвящать работе и самосовершенствованию. С другой – он тянет тебя вниз! Его отец – хороший друг, но, поверь моему опыту, Артур – ярмо на твоей шее, и ты должен набраться смелости сбросить его!

Легче сказать, чем сделать. В один декабрьский день, под Рождество, произошло из ряда вон выходящее событие. Сергей никогда не виделся со старшим Лазаревым. Каково же было его удивление, когда Всеволод Андреевич позвонил и попросил о встрече. Она состоялась в ресторанчике, недалеко от Пэл-Мэл. Мужчины отнеслись друг к другу настороженно и некоторое время пристально разглядывали друг друга.

– Не знаю, кого я ожидал увидеть, – задумчиво проговорил Лазарев. – Наверное, дьявола или змея-искусителя во плоти!

– Жаль, что не оправдал ваших ожиданий, – усмехнулся Сергей. – Кстати, раз уж представилась возможность, позвольте поблагодарить…

– Не стоит. Я сделал это не для вас, а для Артура.

Сергей внимательно посмотрел на человека, сидящего напротив. Сейчас он выглядел не как воротила международных отношений, а как обычный папаша, обеспокоенный судьбой ребенка, пусть даже ребенок этот давным-давно вышел из детского возраста.

– Я, собственно, об этом и собирался поговорить, – продолжал Лазарев. – Артур мало что рассказывает, но я и сам понимаю, когда у него все хорошо, а когда есть проблемы. В начале ваших с ним отношений он словно на крыльях летал, а теперь из него слова не вытянешь. У Артура начинается депрессия. Можете мне поверить, я точно знаю, когда это случится!

– Что случится? Я не понимаю…

– Конечно, не понимаешь! – переходя на «ты», воскликнул Всеволод Андреевич. – Вот, почитай. – И он протянул Сергею какой-то бланк с печатью.

Сергей уставился на листок, пытаясь разобрать чернильные каракули.

– Вот здесь, – нетерпеливо ткнул пальцем в нижнюю строчку Лазарев-старший. – Диагноз: «депрессивный психоз».

– Психоз? – не веря своим ушам, пробормотал Сергей.

– А ты думал, почему он не работает? Взрослый мужчина, образованный, в совершенстве владеющий четырьмя языками, сидит дома и сибаритствует?

– Но я не…

– Разумеется, – перебил Лазарев, – никто не знает, кроме близких родственников. По понятной причине Артур не хочет, чтобы к нему относились как к сумасшедшему. Ты ведь понимаешь, что означает подобный диагноз? Если люди узнают, его начнут сторониться. Артур станет изгоем! Ты удивлен?

Н-да, сказать, что Сергей удивлен, значило не сказать ничего. Внезапные перепады настроения Артура, частое плохое расположение духа, бешеная ревность – разве Сергей не видел, что с любовником что-то не так?

– Вы просили о встрече, чтобы сообщить мне медицинские подробности? – спросил он.

– Вовсе нет, – покачал головой Всеволод Андреевич. – Я не собирался вмешиваться в ваши отношения. Ты не первый парень, ставший объектом внимания моего сына, но единственный, к кому он так привязался. Ведь между вами не все ладно?

– Я полагал, что это наше личное дело!

– Артур – все для меня, понимаешь? Если ты бросишь его… по крайней мере сейчас, то у него могут начаться проблемы.

– Вы просите меня оставаться с ним всю жизнь?

– У тебя дела пошли в гору, и рано или поздно разрыв неизбежен. Но я прошу: только не сейчас! Артур нуждается в тебе. Он должен постоянно принимать лекарства, и тогда приступы купируются. Однако, если он прекратит это делать – а такое может произойти, если Артур решит, что теряет тебя, – болезнь вернется. Я пришел не только для того, чтобы рассказать тебе правду, Сережа, но и предупредить: не все так благостно, как может показаться человеку непосвященному.

Впервые за время разговора Лазарев-старший назвал его по имени.

– Вы о чем? – осторожно спросил Сергей.

– Диагноз Артура… Видишь ли, он предполагает наличие агрессии.

– Что?

– Его сдерживают только лекарства. Агрессия может быть направлена либо наружу, либо вовнутрь, то есть на самого Артура, и тогда можно ожидать попытки самоубийства. Такое уже имело место, и мне страшно не хотелось бы, чтобы случился рецидив: как известно, рано или поздно самоубийцам удается задуманное!

– Вы говорили, что агрессия может быть направлена и наружу? – уточнил Сергей.

– Да, и тогда может пострадать тот, кто попадется под руку. Во время приступа Артур перестает соображать, где находится и с кем разговаривает.

– Трудно поверить! – пробормотал Сергей.

– Трудно, – согласился Лазарев-старший. – Если бы я не видел своими глазами, то и сам бы не поверил. Однако Артур болен. И, судя по всему, приближается новый приступ – я всегда могу предсказать его с точностью до нескольких дней.

– Но ведь он принимает…

– Обычно – да, – перебил Сергея Лазарев-старший. – Но порой моему сыну начинает казаться, что он выздоровел, и тогда он отказывается от лекарств. Артур никак не желает смириться, что его диагноз – пожизненное бремя. Кроме того, ему нельзя выпивать, когда он принимает медикаменты.

– Как насчет того, чтобы положить его в клинику? В смысле чтобы он пришел в себя, получил психологическую помощь? Вы должны понимать, что я, во-первых, не специалист в таких делах, а во-вторых, редко бываю дома!

– Я понимаю это. Как и то, что впервые Артур нарвался на парня, у которого есть собственная жизнь и карьера. Я не прошу, чтобы ты пожертвовал будущим ради моего сына, но хотя бы постарайся сделать ваш разрыв наименее болезненным, ладно?

– Вам необязательно просить меня об этом, – покачал головой Сергей. – Артур много сделал для меня. Я ни за что на свете не обидел бы его намеренно, даже не зная о диагнозе!

Сергей понимал, что пойти на разговор с бойфрендом сына наверняка стоило дипломату очень дорого, и все же он решился на встречу, так как Артур – единственный человек на земле, ради которого и существовал Лазарев-старший. Сергей подумал о своей семье. Родители, несомненно, любили своих чад, но, имея пятерых детей, трудно трястись над каждым как над писаной торбой! Он даже испытывал благодарность к матери и отцу за то, что они ни в чем его не неволили и позволяли делать все, что в голову взбредет. Если бы не атмосфера свободы, царившая в доме детства Сергея, ему вряд ли удалось бы достичь нынешнего положения. Захотел в драмкружок – пожалуйста. Захотел стать артистом – ради бога, езжай в Питер! Родители напряглись, чтобы собрать денег на билет и на первое время в чужом городе. Они не требовали, чтобы он занялся какой-нибудь хлебной профессией – например, пошел на завод или стал водителем автобуса. Мать и отец, как и братья с сестрами, свято верили в то, что их Сережа обязательно добьется успеха во всем, чего бы ни захотел.