Шаги в темноте. Убийство Адама Пенхаллоу - Джорджетт Хейер

Они двинулись в сторону деревни.

– Более того, вероятно, он еще не вышел на охоту, – предположил Питер. – Дюваль ведь знает, что у нас гости. А раз он избегает попадаться на глаза, то может просто выжидать, пока все разойдутся.

Он посветил фонариком на часы.

– Сейчас ровно двенадцать. Дюваль может думать, что мы все еще сидим.

– Верно, – кивнул Чарльз. – В любом случае будем следовать твоему плану.

Пройдя остаток пути в молчании, они выбрались на главную дорогу и свернули в переулок к домику Дюваля. Около сломанных ворот Питер и Чарльз остановились и, вытянув шеи, увидели убогое строение. В доме было темно, и только на первом этаже мерцал чуть заметный свет.

– Сколько там комнат? – прошептал Питер.

– Внизу – одна, не считая кухни.

Питер подкрался к воротам, откуда хорошо был виден дом. Через пару минут он вернулся к Чарльзу.

– Внизу горит свет, – прошептал он. – Но шторы задернуты. Предлагаю пройти подальше и подождать у изгороди. Если он выйдет, то с той стороны ворот нас не заметит.

Чарльз кивнул и последовал за Питером. Вдоль переулка тянулась сточная канава, и друзья сели под изгородью на ее край.

Из дома не доносилось ни звука. Минут через двадцать Чарльз начал зевать.

– Мы похожи на парочку идиотов, – заметил он. – Его, видимо, нет дома. Или он оставил свет на ночь и спокойно спит.

Питер поднялся:

– Пойду загляну в дом.

– Ты не имеешь права шпионить под окнами!

– Разве? Тогда посмотри, как я это сделаю. Причем без угрызений совести. Ты рассуждаешь как юрист. Я не помню, чтобы фирма «Дюваль и К°» проявляла такую же щепетильность по отношению к нам.

Проскользнув в ворота, Питер крадучись стал подбираться к дому. Чарльз увидел, как он прислушивается у окна. Потом Питер завернул за угол и исчез из виду. Вскоре он вернулся.

– Не слышно ни звука. Но свет горит. Пойдешь со мной?

Чарльз, пожертвовав принципами, последовал за Питером к входной двери и прислушался. Как и говорил Питер, в доме стояла гробовая тишина.

– Ты прав. Его либо нет, либо он спит, – прошептал Чарльз. – Если спит, давай его разбудим.

И прежде чем Питер успел остановить его, громко постучал в дверь.

– Ты осел, – прошипел Питер. – Если он здесь, не надо трогать его!

– Если он дома, все его разговоры не более чем пустая болтовня. И тогда мы побеспокоим его.

Чарльз постучал опять. В ответной тишине было что-то жуткое. Они немного подождали, и Чарльз постучал громче.

– Да его точно нет! – сказал Питер. – Смотри, как бы он не вернулся и не застукал нас под своей дверью.

Он решительно подошел к окну и приблизился к грязному стеклу в том месте, где немного не сходились шторы. И вдруг сдавленно произнес:

– Чарльз, подойди сюда. Здесь что-то такое… Вот, посмотри. Что ты видишь?

Забыв о своей щепетильности, Чарльз прижал лицо к стеклу.

– Не могу разглядеть… похоже на руку. Да, это рука. Кто-то там стоит! Чертовы занавески!

Чарльз плотнее прижался к стеклу, стараясь заглянуть в узкую полоску между шторами. Да, теперь он отчетливо видел твидовый рукав, из потертого обшлага которого безвольно свисала рука. Чарльз застыл, стараясь рассмотреть подробности, но зазор был слишком узким. Однако за все это время рука не пошевельнулась и тишину не нарушил ни один звук.

Чарльз обернулся.

– Там что-то случилось. Мы должны войти.

Питер взялся за ручку двери.

– Если он дома, то наверняка закрылся на засов.

Однако засова не оказалось, и Питер легко открыл дверь. Осторожно заглянув внутрь, он вдруг испуганно вскрикнул. Чарльз быстро посмотрел через его плечо.

– О боже!

В центре нищенской комнатенки на одном из крюков, торчащих из стропил, висел мертвый Луи Дюваль.

Тело висело как тряпка, а обращенное к ним лицо слегка посинело, что свидетельствовало о том, что причиной смерти стало удушье, а не перелом позвонков. Рот был открыт, между полуоткрытыми веками блестели белки.

Рука Питера медленно сползла с дверной ручки. Преодолевая тошноту, он подошел к висящему телу и дотронулся до его руки. Она была холодной. Питер в ужасе отпрянул.

– Мертв, – констатировал Чарльз. – Вот бедняга!

Питер оглядел комнату. Там было неубрано, на столе стояла грязная тарелка, рядом лежали вилка и нож. Однако следов борьбы не было заметно. Рядом с телом валялся опрокинутый стул. Судя по всему, на нем стоял Дюваль, прежде чем повиснуть в петле.

– Видимо, нервы у него не выдержали и он покончил с собой, – предположил Питер, понижая голос.

Чарльз покачал головой.

– Возможно. Сегодня он был особенно возбужден. Но у меня из головы не идут его слова о другом умершем.

Питер вздрогнул и огляделся вокруг.

– Ты думаешь, это дело рук Монаха?

– Он пытался выяснить, кто такой Монах. Боялся за свою жизнь, подозревал, что за ним следят. Даже носил с собой огромный нож. И вот чем все закончилось, – сказал Чарльз, указывая на висящее тело.

– Отсутствуют признаки борьбы, – заметил Питер, оглядывая комнату. – Руки у него свободны, рядом стул, на котором он стоял.

– Его могли связать. Не трогай его. Это дело полиции. Давай-ка сматываться отсюда. Ему мы уже ничем не поможем. Пойдем в гостиницу и позвоним оттуда в Мэнфилд.

– Чарльз, но мы же не можем оставить его висеть! – возразил Питер. Вид трупа приводил его в ужас.

– По-моему, он умер час назад. Какой смысл его снимать? Полиция не скажет нам за это спасибо. Ради бога, пойдем скорее отсюда!

Питер последовал за Чарльзом в сад. Прикрывая дверь, тот произнес:

– Засов не был задвинут. Непонятно почему.

– А зачем ему запираться, если он решил покончить с собой?

Чарльз не ответил. С облегчением покинув это страшное место, они быстро зашагали в деревню.

Гостиница была всего в десяти минутах ходьбы, и вскоре они благополучно добрались до места. Внутри было темно. Они нажали кнопку звонка, вскоре дверь приоткрылась, и на улицу выглянул испуганный бармен.

– Мне нужно позвонить, – коротко сказал Чарльз. – Это очень срочно. Прошу пропустить нас.

Спиндел, казалось, колебался, но Чарльз бесцеремонно отодвинул его в сторону.

– Где телефон?

– Что случилось, сэр? Надеюсь, у вас никто не заболел?

– Где у вас телефон?