Он спас Сталина - Анатолий Терещенко

Абакумов знал, что Гордова назначил сам Сталин по рекомендации Тимошенко, а поэтому поначалу осторожно относился к информации своего подчиненного. И все же в конце июля 1942 года намеревался доложить о взрывоопасной обстановке в войсках. Но случилось то, что случилось. Телеграмма попала в цель. Уже на следующий день после доклада Селивановского в Ставке был издан приказ № 227 под названием «Ни шагу назад», содержание которого приведено ниже.

Сталин среагировал в своей манере:

— Товарищ Абакумов, в таком случае поезжайте с комиссией от моего имени в Сталинград и разберитесь там. Переговорите с командирами и политработниками, подключите свои возможности, хотя то, что нам доложил Селивановский, очень меня насторожило. Ставке нужна правда и только правда. Сами понимаете, как говорят, душой измерь, умом проверь, тогда и верь. Вам я поручаю установить истинную причину фронтовой грызни и есть ли опасность разрушения принципа единоначалия?

Сталин замолчал, попыхтел притушенной трубкой. Потом стал раскуривать ее, пока не показались две струйки сизого дыма из ноздрей, и добавил:

— Имейте в виду, товарищ Абакумов, операция секретная. Особенно не афишируйте, возможно, мою с Тимошенко ошибку.

— Ясно, товарищ Сталин, — отчеканил Абакумов…

Но Сталин не был бы Сталиным, если бы не перепроверял информацию. Он считал, что во всех делах полезно разумное недоверие. И в то же время вождь хорошо знал наказ Демокрита — «не относись ко всем с недоверием, но будь со всеми осторожен и тверд».

Параллельно комиссии Абакумова 12 августа 1942 года он послал на Сталинградский фронт и группу военных во главе с начальником Генштаба А.М. Василевским. И вот когда по возвращении их в Москву он свел информацию, стало ясно, — Василия Николаевича Гордова надо непременно снимать с должности, менять обстановку. От напряженной многодневной работы под огнем и недосыпаний у командующего фронтом возник нервный срыв. А в Сталинграде нужно было иметь стальные нервы или не иметь никаких. Его назначили заместителем командующего фронтом.

Новым командующим Сталинградским фронтом стал генерал-полковник А.И. Еременко при старом члене Военного совета фронта Н.С. Хрущеве. Они вызвали на беседу Чуйкова. Вспоминает В.И. Чуйков:

«Мне объявили, что меня назначают командующим 62-й армией и поставили задачи. Смысл установок сводился к следующему. Немцы решили любой ценой взять город. Отдать Сталинград фашистам невозможно, отступать дальше нельзя и некуда. Командарм 62-й армии генерал Лопатин считает, что его армия город не удержит.

Наконец командующий фронтом спросил:

— Как вы, товарищ Чуйков, понимаете задачу?

Я не ожидал, что мне придется отвечать на такой вопрос, но и раздумывать долго не приходилось: все было ясно, понятно само собой. И тут же ответил:

— Гэрод мы отдать врагу не можем, он нам, всему советскому народу, очень дорог; сдача его подорвала бы моральный дух народа. Будут приняты все меры, чтобы город не сдать…

Я приму все меры к удержанию города и клянусь, оттуда не уйду. Мы отстоим город или там погибнем.

Командующий и член Военного совета сказали, что задачу я понимаю правильно».

Это все общеизвестные факты, но мне хочется остановиться на роли Абакумова в этой поездке и беседе со многими военными — офицерами и генералами. В том числе и с генералом Гордовым. Нашлось время пообщаться и со своими подчиненными. Был разговор также и с Чуйковым, который в своей беседе привел ряд фактов, свидетельствующих о бестактности и упрямстве Гордова, а также о его частых непродуманных решениях, которые могли обернуться поражением наших войск и большой кровью.

Заглянул он, естественно, и в Особый отдел фронта. Начальник отдела Николай Николаевич Селивановский доложил Виктору Семеновичу о проделанной работе за месяц. Результаты были впечатляющими. Эту справку Абакумов забрал с собой для доклада Сталину.

* * *

После образования 19 апреля 1943 года Главного Управления контрразведки — ГУКР Смерш НКО СССР во главе с генерал-лейтенантом Виктором Семеновичем Абакумовым и подразделений Главка на местах (фронтах, округах, армиях и дивизиях) армейская контрразведка стала выходить на просторы большей самостоятельности. Командиры разных степеней заговорили о том, что без разведки армия слепа, а без контрразведки — беззащитна. Виктор Абакумов стал чаще бывать на докладах у Сталина как истый и первый защитник армии. Лаврентия Берию это злило. Он часто рассуждал примерно так: «Теперь все «сливки» с фронтов будут миновать его и через молодого руководителя, выпестованного им, станут ложиться на стол Хозяину первыми. Ничего, ничего, я на него управу найду. По глиняной жиже бегает, занесет на повороте и шлепнется».

Что ж, в этих раздумьях Лаврентия Павловича были пророчества Кассандры «в штанах». Не без его «помощи» эти пророчества нашли дорогу, с которой взошел на эшафот Виктор Семенович Абакумов.

После 1943 года Берия уже не приказывал Абакумову зайти к нему в кабинет, а унизительно для своей чванливой натуры просил сделать шаги в сторону его канцелярии. Это изменение в поведении бывшего шефа Виктор Семенович почувствовал, когда перед и в период проведения Тегеранской конференцией группа сотрудников Смерш, проинформировав свое руководство, предложила командованию 131-го мотострелкового полка пограничных войск НКВД, который был задействован в охране наших объектов в иранской столице, откомандировать в СССР ряд военнослужащих по оперативным соображениям. Берия курировал этот полк, а поэтому болезненно отнесся к операции смершевцев. В беседе с Меркуловым он не раз поднимал вопрос о зазнавшемся Абакумове. Меркулов холуйски кивал в знак согласия.

Когда в 1946 году генерал-полковник В.С. Абакумов согласился возглавить Министерство государственной безопасности (МГБ), то первое, что он сделал в новом своем ведомстве, — начал глубокую и широкую чистку центрального аппарата от соглядатаев главного эмвэдэшника. Он стал изгонять бериевцев. Абакумов даже умудрился завербовать начальника личной охраны Берии полковника госбезопасности Рафаэля Семеновича Саркисова, который использовался своим шефом кроме основных функций также в качестве сводника, поставлявшего ему слабый пол для утех. А потом занимался и организацией помощи жертвам насилия своего шефа — устраивал их в клиники для проведения анонимных абортов.

У Абакумова собралась уже целая картотека женщин, изнасилованных сталинским паладином. Саркисов во второй половине 1953 года был арестован. Находясь в тюрьме, сошел с ума, но тем не менее в 1959 году по указке Хрущева был осужден на 10 лет лишения свободы по обвинению в измене Родине.

Берия, практически второе и самое приближенное лицо в государстве к телу вождя, не раз жаловался Сталину, что Абакумов не управляем. Но Сталин исповедовал одну из максим римского сената, приписываемых итальянскому мыслителю Никколо Макиавелли, — «разделяй и властвуй». Он понимал, что стратегия поддержания власти путем разделения большой концентрации той самой власти или дробления на группы, которые индивидуально имеют меньше власти, приносит успех.