Нет жалости во мне - Владимир Колычев

– Что не надо было, ее ждать? – с ухмылкой спросил Алик.

– Нет, со мной ехать...

– Так я за Тимоху хотел с тобой поговорить. Рассказать, какой он был клевый парень... А ты что мне наговорила? Рассказала, что моя жена – блядь?

– Я... Я не хотела... Я не думала...

– Ты не думала, а без жены меня оставила. Как мне теперь без жены жить, а?

– Ну, ты бы мог ее простить...

– А Тимоха мог бы тебя простить, если бы ты с Юрием Антоновичем закрылась?

– Нет, но...

– Что «но»? Я не Тимоха, да? Тимоха – конкретный мужик, так? А я типа чмо рогатое, да? Ты это хотела сказать?

– Нет... Я даже не думала...

– Я смотрю, ты вообще думать не умеешь... А на-до думать, девочка. Надо думать, что творишь! Вот ты меня без жены оставила, как мне теперь быть, а?

– Н-не знаю, – жалко пробормотала Анжела.

– Не знаешь ты... А знаешь, за что я срок мотал?

– Нет.

– Если бы знала, то не тупила бы. Я троих убил, поняла?.. Мне человека убить что высморкаться. Ты хоть это понимаешь?

– Д-да... Н-не надо!

Анжела боком вжалась в дверцу машины. В глазах панический ужас, рот перекошен от страха.

– Да ты не бойся. Убивать я тебя не стану. Ты девочка хорошая. Такие красотки не часто рождаются – тебя беречь надо... Не буду я тебя убивать. Я тебя всего лишь отлюблю. Это же не смертельно, да?

– Н-нет.

– Ну, тогда иди ко мне!

Страх, казалось, превратил Анжелу в беспомощную зомби. Она готова была подчиняться чужой злой воле, но для этого Алику самому пришлось разложить кресла в машине, уложить девушку на спину, раздеть ее. И ноги он ей раздвинул сам. Она всего лишь не сопротивлялась, когда он погружался в нее...

Город утопал в ночи, и только спасательный круг из горящих фонарей, казалось, удерживал его на плаву. Анжела смотрела на дорогу невидящим взглядом, и Алику оставалось лишь удивляться тому, как точно вписывается она в повороты и чутко реагирует на огни светофора. А на него самого – ноль внимания.

– Тебе где остановить? – наконец очнулась она.

– У тебя дома.

– Я тебя к себе не повезу, – мотнула она головой.

– Что, Юрию Антоновичу помешаю?

– Что ты такое говоришь? – неприязненно поморщилась она.

– А что думаю, то и говорю. Все вы, бабы, такие, мужик в зоне, а у вас Юрий Антонович, на!

– Не было у меня никого.

– А я?

– Это не считается, – упавшим голосом сказала она. – Ты сам знаешь почему...

– Я тебя не насиловал, ты сама... И потом, теперь я конкретно твой мужик...

– Но я не хочу.

– А куда ты денешься?.. Или у тебя «крыша» есть? Кто, Полторанин?

– Кто?! – как ужаленная встрепенулась она.

– Полторанин, кент Касатона.

– Ты откуда про него знаешь?.. Тимофей сказал?

– Кто ж еще... Проблемы у тебя с ним, да?

– Ну, есть...

– Не смог его Тимоха прикончить.

– Не смог, – сокрушенно мотнула головой Анжела.

– А теперь Тимохи нет. Кто тебя от этой гниды защитит?

– Тебя это не касается.

– Касается... Нет у тебя «крыши». Поэтому и боишься всего. И Полторанина боишься. Потому что он тебя как муху слижет, как та жаба языком. Или уже слизал?

– Нет... Пока все нормально... – подавленно качнула головой девушка.

– Пока! – передразнил ее Алик. – А я знаешь за что сидел?

– Ты мне уже говорил, – чуть не плача, хлюпнула она носом.

– Говорил, да не все... Тут в девяносто втором война была, черняховские против Касатона. Ты, наверное, и не слышала про таких?

– Нет, не слышала.

– А ведь они, считай, весь город к рукам прибрали. А я их главных авторитетов завалил. И теперь Касатон на белом коне... Не скажу, что Касатон у меня в долгу, но если вдруг что, Полторанина этого прижмет. Ну, в смысле, чтобы на тебя не наезжал.

Алик не уверен был, что сможет защитить Анжелу. Как ни крути, а Полторанин не пень с бугра, если сам Касатон мазу за него тянул – шутка ли, в зону заказ на обидчика отправить. Да и не настолько ему нужна Анжела, чтобы на Касатона из-за нее выходить. Очень скоро она ему надоест, и тогда он просто-напросто помашет ей ручкой и переключится на другую красотку. За десять лет он много чего потерял, так что нужно наверстывать упущенное. Он будет стараться...

– И ты сможешь это сделать? – не без сомнения, но с надеждой спросила она.

– Я два раза одно и то же не повторяю, – с важным видом небрежно скривил губы он.

– И ты будешь жить у меня?

– Не у тебя, а с тобой, – поправил ее Алик.

Было бы глупо вычеркивать из жизни Катьку. Да, она изменила ему, и он никогда ей этого не простит. Но сколько пользы она сможет ему еще принести, грех не воспользоваться этим.

– Ну, я не знаю, – замялась Анжела.

– Я тебе не нравлюсь?

– Ты сам должен понимать, что вел себя ужасно.

– Но я тебе нравлюсь, – пристально и настойчиво смотрел на нее Алик.

– Ну, в общем-то, да... – сдалась она. – Но я не должна с тобой... Ты должен понять, что я потеряла Тимофея...

– Его потеряла, а меня нашла. Как там по физике, закон сохранения энергии, да?

– Это не физика, это жизнь, здесь все гораздо сложней.

– Вот только лечить меня не надо! – скривился Алик. – Со здоровьем у меня все в порядке... Тимоха сказал мне, чтобы я позаботился о тебе. Что, по-твоему, я должен отказать ему в этой просьбе? Да и не просьба это была, он, считай, умолял меня.

– Это правда? – озаренно посмотрела на него девушка.

Где-то в душе она догадывалась, что ей бессовестно врут. Но ей хотелось верить, что Тимоха действительно передал ее Алику, как эстафетную палочку. Ей нужно было оправдание перед самой собой. Ведь она уже легла под него и еще не раз ляжет.

– Можешь не сомневаться.

– Ты мне об этом не говорил.

– Говорил. Не мог не сказать, – мотнул он головой.

– Не говорил.

– Значит, собирался сказать... По-любому я должен о тебе позаботиться.

– Уже позаботился, – саркастически усмехнулась она.

– И это только начало, – в том же духе ответил он.

Анжела жила в шестнадцатиэтажной «свечке» в самом центре города.