Призрачный руфер - Яна Егорова

— Вернись ко мне домой, — сказал он тогда на крыше. — Я не смогу сейчас с тобой поехать. Я должен все уладить здесь. Зафиксировать это море улик — это шанс разоблачить «Волну». Габриэль…

Грассо лишь рассмеялся.

— Делай то, что должен, товарищ начальник, и не переживай за меня! Я взрослый мальчик!

Его пришлось отпустить. Слишком большой шум наделало это происшествие. Роберт должен был собрать все улики воедино, дождаться своих, чтобы еще одна команда «непрошеных гостей» не попыталась вынести хлипкие доказательства против Исаева. Только так он смог бы защитить Габриэля, ведь вину за этот эпизод явно хотели скинуть на Грассо. В результате двух бессонных ночей, у старшего лейтенанта получилось сложить если не обвинение против Исаева, то хотя бы слабую, но защиту для Габриэля.

В сгоревшем шкафу не обнаружили ничего подозрительного. Все сгорело. Головка на антенне тоже. Единственное доказательство — запертая дверь. Весомым плюсом к этому, дороговизна взрывчатки и профессионализм ее размещения. Еще запись с камер о наличие двух руферов. Хотя майора это не убедило.

— И что, Горностай? Это не доказательство. Нашел себе дружка, теперь вместе на дело ходят. Они тебя обдурили своим спектаклем, а ты и повелся…

Так или иначе, что-то уже есть, но этого по-прежнему слишком мало.

Выключив воду, Роберт взял чистое полотенце и отправился в свою комнату. Аппетита, чтобы почтить ужин, приготовленный Ванессой, не было. Войдя к себе, полицейский увидел незаправленную кровать и раскладушку, на которой так и не спал.

Молодой мужчина сел на раскладушку точно в ту позу, в которой просидел той ночью. Он обнял голову ладонями, зажмурил глаза и сжал зубы. Хаос, накрывший его жизнь уже очень давно, сейчас вышел за все границы, заставив потерять уверенность в том, что он делал. Доказательства… Их город уже давно подвергается насилию со стороны группы ученых, которая имеет свою мохнатую лапу в правительстве. Доказательства, которые он собирает, эти доказательства он планирует предоставить тому самому правительству. Попадут ли они в правильные руки? Или к тому, кто покрывает «Волну»?

Роберт уснул сидя. Погрузившись в тяжелые размышления, он застыл в той позе, в которой просил прощения у Габриэля.

Утром его разбудил стук в дверь спальни:

— Роберт! Завтракать! — не открывая глаз, полицейский услышал, как сестра дергает за ручку, но войти не может. — Зачем ты закрыл дверь? Я не понимаю! Вставай и завтракать!

Ванесса еще раз стукнула в дверь и ушла. Горностай резко открыл глаза. Он точно помнил, что не запирал дверь. А еще помнил, что засыпал сидя, а сейчас он лежал на раскладушке. Накрытый одеялом, под которым на нем не было мокрого полотенца, что висело на его бедрах после душа.

Роберт молниеносно сел и ощутил моментально участившееся сердцебиение. Оно было настолько сильным, что вены пульсировали даже на его висках.

На кровати, на его подушке покоилась голова мирно спавшего Габриэля. Призрачный укрылся его одеялом, которое в это мгновение сползло до самого его пупка, открыв помимо его нежной кожи, еще незажившую рану. Волосы были распущены, они свисали потрясающим водопадом с края подушки до самого пола. Плоская грудь Грассо мерно поднималась и опускалась. Он действительно спал.

— Габриэль, — еле слышно позвал ухнувшим в хрип голосом Горностай.

Ответа не последовало. Темные, густые как щетка ресницы, скрывавшие от него медовые глаза, даже не дрогнули.

Роберт поднялся с раскладушки и, встав на одно колено возле живота Габи, склонился над Призрачным, упер ладони в подушку возле головы спящего парня и припал к розовым, чуть приоткрытым губам. Он подхватил кончиком языка каплю прохладной слюны с этих губ, вкус розовых роз проник в его рот, разбудив в нем ту самую бурю, уже одолевшую однажды полицейского во время одного свидания на крыше. Роберт вцепился в края подушки, костяшки на его пальцах побелели, но молодой мужчина сдержал свою страсть — он мягко проник языком в приоткрытый ротик спящего руфера. Втянул ноздрями воздух, заставив свои мышцы окаменеть. Его сердце дрогнуло, потому что в ответ старший лейтенант почувствовал, как розовые губы распылились в веселой улыбке.

— Ладно, — прошептал ему в ответ Габриэль, темные ресницы взметнулись вверх, выпустив на волю теплое сияние медовых глаз. — У тебя будет второй шанс.

Роберт, нависая над Грассо, выдавил сквозь стену хрипа:

— Спасибо.

И за это получил вторую награду. Габи запустил тонкие пальцы в короткие серебряные волосы на затылке Горностая и ответил на его поцелуй. Юркий, такой же, как и весь он, язычок прорвался в рот полицейского. Он напал на не решавшийся ответить из-за своей необузданной страсти язык старшего лейтенанта и вызвал того на любовный бой. Роберт ответил. Одной ладонью он обнял красивую голову Призрачного и припал к его розовым губам, на этот раз разжег огонь в Габи силой своего желания, но еще больше той силой, которой он это желание сдерживал.

В дверь снова постучали.

— Роберт! Завтракать! Сколько можно тебя ждать?

Ванесса сразу ушла, а Горностай, немного отстранившись прошептал:

— Я сейчас увезу их из города. Останься здесь, прошу тебя. Вернусь уже к обеду. Габриэль… Можешь мне пообещать?

Роберт прислонился лбом ко лбу Грассо. Медовые глаза подавили хитрую искру.

— Посмотрим. Ты же знаешь, я ничего не обещаю. Но…

— Что? Говори. Говори же, Габриэль!

— Если я смогу здесь выспаться, а потом поесть, то вполне вероятно у меня будет стимул не уходить.

— Спи. В холодильнике скорее всего полно еды. Если хочешь что-то особенное — я привезу, только скажи. Ты можешь мне звонить. А еще будет лучше, если дашь свой номер.

Предложив это, Горностай совсем не рассчитывал на положительный ответ, однако случилось иначе. Габи сонно улыбнулся и перевернулся со спины на бок:

— Записывай. Ноль, пять, три… записываешь? — один медовый глаз приоткрылся и посмотрел на застывшего в неподъёмном удивлении Роберта.

— Я запомню, говори, — осторожно прошептал тот.

— Ну, как хочешь. Пять, восемнадцать…

Полицейский взял с полки чистую одежду, бесшумно оделся и покинул собственную спальню. Через несколько часов он уже летел по шоссе в направлении города. У Роберта ушло порядочно сил на то, чтобы уговорить Нессу уехать. С Эдиком было проще — тому он просто велел охранять их единственную сестру. Ванесса же упиралась изо всех сил.

— Как же ты в городе без меня? Кто тебе будет готовить и стирать, когда ты работаешь по несколько суток подряд? А что будет, если… если Габи придет? О нем кто позаботится?!

— Вот, видишь, — Эдик подметил главное во всей ее пламенной речи. — Самое важное — что будет, если придет Габриэль, брат. Но я с ней согласен. В тебе я уверен, ты нигде не пропадешь, а вот Габриэль другое дело. Он один. Послушай…