Тайны старого Петербурга - Мария Жукова-Гладкова

Подобрев, Родион Степанович начал жаловаться, что завален он, бедный, делами, которые никак не раскрываются, а начальство план требует. Родион Степанович рад бы хорошо работать, да не получается. Взять, например, дело об останках художников. Мы все навострили ушки – на кухне, как и обычно, присутствовали все жильцы нашей дружной коммуналки. У патологоанатома, хорошего приятеля Родиона Степановича, возникла мысль, что останки – женские, а скорее всего один труп (вернее, то, что от него осталось) – женский, второй – мужской. И он об этом высказался в частной беседе с капитаном. Капитан бы, может, и продолжал расследование, но кто ж ему даст? Всем и так все ясно: художники угорели, потом у них там какой-то раствор или еще какая-то дрянь взорвалась и их разнесло на мелкие части, по которым опознание произвести практически невозможно, но их третий приятель заявил, что это они и есть. И где же тогда художники, если это не их части в морге валяются? Всех первоначальная версия устраивала, так что сиди, капитан, тихо и не возникай. Закрывай дело. Безруких и закрыл. Что ему оставалось делать? Ему что, больше всех нужно?

Мы капитану дружно посочувствовали, что работает в таких условиях, а сами, как обычно, наступили друг другу на ноги, как бы передавая под столом эстафету.

Сейчас же бедный капитан занимается скелетом, но что ж про него выяснишь-то? По всей вероятности, его обнаружили мастера, производившие ремонт в купленной французами квартире. Капитан связался с фирмой, в которой французы трудятся. По месту работы они характеризуются положительно. Из представительства, находящегося в Санкт-Петербурге, связались с Францией, куда месье отбыли в отпуск, и шокировали бедных французов. Те назвали русскую строительную фирму, из которой наняли рабочих для приведения купленной ими квартиры в божеский вид. Французская фирма – тоже строительная, но для выполнения некоторых видов работ они нанимают местных, вот к таким местным и обратились наши новые соседи. Безруких выяснил, что фирма, в которой французы заказали ремонт, уже год как не существует. Их с самого начала хотели надуть. Или это французы мухлюют, чтобы не платить налогов в нашей стране. В общем, сам черт не разберет. В любом случае скелет – не французский и не ими тут спрятанный. Но Безруких это дело пока не закрыть.

Я как бы вскользь заметила, что в обозримом будущем намерена посетить Францию и, если капитан желает, могла бы встретиться со своими будущими соседями (если они, конечно, собираются тут жить после всего случившегося). Если Безруких даст мне их адреса и телефоны во Франции, я постараюсь это сделать. Родион Степанович обещал предоставить мне имеющуюся у него информацию и рассыпался в благодарностях. Правда, считал, что пользы моя встреча с французами не принесет.

Ну это тебе, может, и не принесет, подумала я, а мне, то есть нашей квартире, может и принести. Правда, вслух я ничего не сказала.

Про последних русских соседей капитан ничего нового выяснить не смог – знал только то, что во время его предыдущего посещения сообщила я.

– Марина Сергеевна! – сложил на груди руки Родион Степанович.

Я его поняла и милостиво кивнула. Я и так была намерена связываться с Заславскими, до прошлой зимы проживавшими у нас за стеной.

Безруких, правда, нашел тех, кто жил за стеной до Заславских. Они поменялись на Юго-Запад, на две квартиры в новых домах. Ни в каком криминальном бизнесе предыдущие жильцы замечены не были, жили скромно, по средствам. А те, что были до них, сейчас в Израиле. Тоже не дотянешься.

В общем, как сказал Безруких, если мне не удастся что-то выяснить у Заславских во Франции, то скелет в нише тоже станет «глухарем». Родная милиция рассчитывает на помощь граждан в расследовании дел. Но я намеревалась проводить собственное расследование – нашу квартиру интересовало, что находилось в нише до появления там скелета и не прихватил ли господин Заславский принадлежащий старушкам Ваучским клад, интересовавший нашу квартиру гораздо больше, чем скелет.

С большим трудом мы отправили капитана домой, а сами вернулись на кухню для обсуждения дальнейшей программы кладоискательства.

– Вот через недельку-вторую поедешь во Францию, Мариночка, – начала Ольга Николаевна, – встретишься там с этими самыми Франсуа и Анри, узнаешь, что да как… Заславских найдешь.

– Так они мне что-то и сказали, – хмыкнула я. – Нужно будет тщательно продумать план действий. А пока давайте-ка прикинем, где мы тут еще можем поискать.

Нашу квартиру мы уже осмотрели всю. Печи и стены обстукали вдоль и поперек, все щелочки обследовали с лупой. Если что и было то в квартире соседей.

– Может, сходим и посмотрим? – предложил Иван Петрович.

Ольга Николаевна закричала на него, мол, думать надо, что говоришь. Но дядя Ваня думал: он предложил разобрать часть стены, разделяющей изначальную квартиру деда Лукичева. Ведь квартира французов сейчас опечатана с той стороны, не так ли? Кто же туда войдет? А мы быстренько ее обследуем – опыт осмотра стен, полов и печей уже у нас имелся, – отвлекаться ни на какие дополнительные занятия не будем. Четыре комнаты и кухня. Не так-то уж и много. А дядя Ваня потом дыру в стене заделает так, что никто и не догадается. А если у кого вопросы возникнут, так все на мастеров свалить можно, которые начали ремонт и сбежали.

С встречным предложением выступил мой сын. Зачем ломать нашу стену, если можно попытаться проникнуть в соседнюю квартиру через дыру в потолке? Во время взрыва потолок обвалился, так? Значит, можно пролезть с мансарды в этот проем.

Я заметила, что в мансарде сейчас идет ремонт.

– Так там сразу все и заделали, – усмехнулся Иван Петрович. – Не знаешь, что ли, темпы наших строителей?

Я возразила, что это мастера не из государственного предприятия и нанятые не государственной конторой.

– Все равно, – отмахнулся Иван Петрович.

Анна Николаевна сказала, что не видит смысла в нашем споре. Ведь можно просто сходить и взглянуть. Я закричала, что мастера, если не полные идиоты, тем более если они частники, на дверь должны были несколько замков навесить, зная любовь нашего народа к тому, что плохо лежит.

– Снимем, – сказал Иван Петрович.

– Откроем, – одновременно с ним высказалась младшая Ваучская – до недавнего времени добропорядочная и законопослушная старушка. Вот что с людьми делает кладоискательство!

– Проникнем, – заявил мой сын.

– Ладно, пошли, – приняла я решение. – Чего уж откладывать?

Ночь с 6 на 7 июля,

с понедельника на вторник

Первым делом мы нашли фонарики. Их в доме было только два.

– Надо прикупить, – заметила Ольга Николаевна. – В наших делах – вещь полезная.

– И еще ножичков штуки три, – сказала я. – Тот-то остался в деревне.

Я вздохнула и в который уже раз смахнула навернувшиеся на глаза слезы. Вспоминать гибель Васи было тяжело. И кто же все-таки его убил? Люди Валерия Павловича или кто-то еще?