Ханет - Дора Штрамм

— Мы говорили меньше, чем полчаса назад. — Вагга почувствовал себя виноватым из-за того, что не может точно ответить на вопрос. — Потом она отослала меня.

— Я пойду, узнаю, не нужно ли чего. Поговорим утром.

Грэбс ушел, а Вагга, допив чай и убрав за собой, отправился исследовать комнаты, предназначенные для гзартмы. Заглянул в спальню, гардеробную и гостиную, придирчиво проверил, хорошо ли вытерта пыль, как застелена кровать, мягка ли перина, достаточно ли горячая вода течет из крана в ванной. На первый взгляд все выглядело прилично, но Вагга все равно остался недоволен. Ему показалось, что этим комнатам недостает уюта. Нужно будет расставить цветы — да не те, что принесут здешние слуги, а те, которые он выберет сам. Полочки в ванной — заполнить баночками со всевозможными снадобьями и притираниями, купить на ярмарке толстых полотенец, в которые можно завернуться после ванной от шеи до самых пяток, и, конечно, несколько халатов, а также множество других совершенно необходимых гзартме вещей.

________________________________________

[1] Козлы, используемые для работы и перевозки грузов

[2] Брамур — минерал, который издавна добывают в горах. Осколок, длиной в ладонь, раскаленный на открытом огне, может обогревать жилище почти весь день.

Глава 9. Барыган

Шаджадэрр Йоджинг Свирепая развернула список конфиската и углубилась чтение, время от времени хмыкая и бросая короткие взгляды на сидящую по другую сторону стола главу таможенной комиссии Вадраг Лавину — угрюмую, обритую наголо, не признающую ни украшений, ни формы дарду. Прежде та была главой Западной заставы, сейчас в ее ведении находились все товары, привезенные в Забраг, а в обязанности входило не только принять их и убедиться, что среди них нет ничего запрещенного, но и проследить, чтобы торговцы были довольны расчетом.

— В этот раз не такой уж и богатый улов, — дочитав, заметила Йоджинг, поставив внизу списка подпись и дату.

— После того как в прошлом году мы преподали урок человеку, пытавшемуся провести одурманивающие зелья в Забраг, мало желающих рисковать своей шкурой, но через пару лет они попытаются снова. У людей короткая память, — прогудела Лавина.

— Дело не в памяти, дело в алчности. Ради денег люди пойдут на все. — Свернув свиток и, перевязав его шнуром, Йоджинг растопила восковую палочку, залила расплавленным воском узел и, дождавшись, пока тот вновь загустеет, поставила печать шаджадэрры Запопья.

— Не все и не на все, — поднимаясь, буркнула Лавина и, не прощаясь, направилась к дверям. Она уже поставила ногу на порог, когда Свирепая произнесла ей в спину:

— Твоего Салилэта видели на днях в Барыгане. Что он там делал, Вадраг?

Лавина медленно развернулась, подошла обратно к столу и уперлась в его поверхность огромными ручищами. Ее верхняя губа подрагивала, уши прижались к голове.

— Это дурной район Вадраг, тебе ли не знать, — хмуро продолжала Йоджинг. — Что агрх-гразтме столь уважаемой дарды, как ты, делать там?

Вадраг потребовалось мгновение, чтобы совладать с собой. Но вот уши ее приняли обычное положение, она выпрямилась, расстегнула куртку и, вытащив из-за пазухи книгу в добротном кожаном переплете, бросила на стол.

— Сезонные лихорадки, их виды и особенности лечения, — прочла Йоджинг название, написанное на общем. — Медицина?

— Да, медицина, — горько ответила Лавина. — Салилэт лекарь, ты не забыла? В Барыгане всем плевать, что он некрополец. Никто не боится, что он наведет порчу или заколдует, как до сих пор боятся здесь, в городе. Там людям важно лишь, что он может лечить, и не берет за услуги денег. Салилэт счастлив, когда помогает кому-то, пусть даже его пациенты — отбросы. Поэтому я не запрещаю ему бывать там. Торговцы привозят для него книги, снадобья… Можешь спросить артм Древнего дома, опасны ли они. Я как раз иду от них, но ты можешь взять эту книгу и спросить еще раз.

Йоджинг пролистала книгу, прочла несколько абзацев в начале, в середине и в конце, а потом протянула обратно.

— Я верю тебе. И все же нехорошо, что Салилэт один ходит в тот район. Хочешь, я дам шаджйарангу для сопровождения?

— Не нужно, — Лавина спрятала книгу обратно под куртку. — Салилэта все знают и ценят, никто не тронет его.

Йоджинг покачала головой, но спорить не стала.

— Ну, смотри, дело твое.

— Спасибо за понимание, Йоджинг! — Лавина, махнув рукой на прощание, пошла к дверям, где столкнулась с Денджирг Крепкой-Хваткой, которая как раз собиралась войти. Буркнув короткое приветствие, Вадраг пропустила ее в кабинет и ушла, тяжело ступая.

— Что это с ней? — удивленно спросила Денджирг, проводив Лавину взглядом.

— Не обращай внимания, она всегда такая! — Йоджинг поднялась из-за стола и, подойдя к Денджирг, хлопнула ее по плечам. — Рада быть с тобой в одном пространстве, сестра! Я уже начала думать, что ты не приедешь!

Денджирг ответила на объятия.

— И я рада! Мы попали под обвал в Тихом ущелье, но, хвала Удре, все обошлось. Раненых привезли в Шатерный поселок, ими занимаются шаманки.

Впервые заметив Денджирг на учениях кадеток, Йоджинг заинтересовалась ее судьбой и взяла над ней шефство, хотя прежде такого не делала. Даже теперь, когда у той появилась официальная наставница, Йоджинг продолжала делиться с Денджирг опытом и знаниями, помогать в сложных ситуациях и давать советы, если в них возникала необходимость. Крепкая-Хватка была способной, не зря именно она победила в состязании за место шаджйарадэрры элунги Забрага. Ее отличали острый ум, житейская мудрость и философская рассудительность, способная утихомирить любых спорщиц и спорщиков, буянов и буянок. При этом никто не посмел бы сказать, что ей не хватает решительности и расторопности. В глубине души Йоджинг не сомневалась, что ее подопечная рождена, чтобы в один прекрасный день стать первой помощницей министриссы правопорядка Забрага.

— Рада, что все обошлось без серьезных последствий. — Йоджинг отстранила Денджирг, удерживая за плечи. — Ну-ка, дай на тебя посмотреть! Выглядишь отлично!

— Спасибо, — смутилась та. — У тебя, кажется, тоже дела идут неплохо?

По правде сказать, Йоджинг практически не изменилась с того дня, когда они впервые встретились. Она была невысокая, но крепкая, с длинным чубом жестких черных волос на бритой голове, суровыми, словно высеченными из камня чертами, которые лишь изредка озарялись скупой улыбкой. Всегда носила в ушах гладкие серебряные кольца, а, выходя из дому, надевала форменную куртку, украшенную пластинами нангарна, складчатую юбку, гетры грубой вязки и тяжелые высокие ботинки.

— Не жалуюсь, — пробасила Йоджинг и, еще раз хлопнув ее по плечам, сунула большие пальцы за ремень. — Что ж, ты хоть и приехала на несколько дней позже назначенного срока, но успела