Шлейф сандала - Анна (Нюша) Порохня

милая Минодора! Гляжу на вас, и душа соловьём поет! К ногам вашим весь мир брошу! Сейчас же к Василию Гавриловичу пойду руки просить! Иначе гореть мне в огне неутоленной страсти веки вечные!».

Купеческая дочь прерывисто вздохнула, прижала к груди пухлые ручки и прикрыла глаза. И тут в дверь постучали.

- Да кто там?! – раздраженно отозвалась девушка. – Покоя нет!

В комнату дочери вошел купец Жлобин и с умилением взглянул на Минодору, сидящую у зеркала. – Ты чего пригорюнилась, голубка моя? Личико смурное, в глазах тоска… Ну, ответь батюшке?

- А чего хорошего? Скукота! – недовольно ответила девушка. – Ни тебе гостей, ни танцев! Совсем вы меня с маменькой измучили!

- Ох, ох, ох! Не серчай, моя красавица! – добродушно засмеялся Василий Гаврилович. – Я тебе хорошую новость принес.

- Какую? – Минодора с любопытством повернулась к отцу. – Не томите, батюшка!

- Виделся я вчера с Иваном Ивановичем Фроловым. Они ведь нас ждут сегодня к ужину. Не забыла? – купец присел рядом с дочерью. – Платье самое лучшее надень.

- Да помню я об ужине, - девушка с надеждой смотрела на Жлобина. – Что за новость?

- Так вот, зашли мы с ним в «Яр», откушать, и я разговор завел о сыне его, Сергее, - неспешно начал рассказывать Василий Гаврилович. – Спросил, отчего не женит он парня? Мол, пора бы Сергею семьей обзавестись, а не по заграницам скитаться. Делом отца интересоваться надобно, так как когда-то все ему перейдет…

- И чего-о? – с придыханием протянула Минодора, слизывая с нижней губы крошку от булки. – Чего сказал Иван Иванович?

- Сказал, что присматриваются они с супругой к девицам из хороших семей, - купец многозначительно кивнул, и девушка покраснела. – Вот только им с их достатками абы кого в дом тащить не пристало. Надобно и красавицу, и умницу, и чтобы приданое имела! А у нас, слава Богу, для тебя много чего припасено! В грязь лицом точно не ударим! Так я ему и сказал…

- Вы меня с ума сведете! – загундосила Минодора, капризно надувая щеки. – Батюшка!

- Ну-ну, моя голубка! Будь терпеливее! Разве я для тебя не расстараюсь? Для родной кровиночки? – Жлобин смачно поцеловал дочь в щеки. – Фролов послушал меня и словно заинтересовался. Спросил, что дам за тобой, а когда я ответил, еще пуще задумался! Дом справлю каменный, несколько магазинов и остального имущества тыщи на четыре!

- И что же Иван Иванович? – девушка затаила дыхание.

- Сказал, чтобы ты на ужине была всенепременно. Присмотреться вы друг к другу должны! – Василий Гаврилович радостно потер руки. – Эх, закатим такую свадебку, вся Москва на ушах стоять будет!

- А что, если Сергей не захочет меня в супруги? – волнуясь, прошептала Минодора. – Что тогда, батюшка?

- И думать забудь! Не захочет! – возмущенно произнес купец. – Как же такую красавицу не захотеть? Вот посмотришь, лебедушка, как увидит тебя Сергей, сразу воспылает! Так что надевай все самое лучшее!

- Батюшка, мне бы по магазинам! – суетливо заерзала Минодора. – Шаль хочу восточную!

- Так поезжайте с матушкой, - лицо Жлобова сияло благодушием. – И шаль купи, и остального, чего твоя душенька пожелает!

Но такое прекрасное начало дня вылилось для Минодоры в очень неприятное происшествие. Они с маменькой еще даже не успели зайти ни в один магазин, а настроение купеческой дочери уже было безнадежно испорчено.

- Матушка, а не Сергей ли это? – девушка остановилась, и Степанида Пантелеймоновна удивленно обернулась.

- Да где? – женщина завертела головой. – Не вижу.

- Не туда смотрите! – зло прошипела Минодора. – Вон же он, с рыжей племянницей цирюльника стоит!

- И правда Фролов… - купчиха нахмурилась. – Говорит ей что-то… улыбается…

- Чего это он к ней прилип?! – девушка скривилась, словно собиралась заплакать. – Ни кожи, ни рожи и жопа с кулачок! Папенька мне Сережу обещал!

- Ну, ежели обещал, так и будет, лебедушка! – Степанида Пантелеймоновна схватила дочь под локоток и поволокла на другую сторону улицы. – Да мало ли, о чем они говорят! Чего ты всполошилась?

- Что, как Сережа с ней полюбовничает? – Минодора даже всхлипнула от такого предположения. – Матушка, что делать-то?! Испортит дрянь рыжая мне все! Ой, испортит! А вы знайте, ежели он с ней, так я в реке утоплюсь! Вот мое последнее слово!

- Успокойся, ладушка моя! – испуганно воскликнула купчиха. – Дурные мысли из головы выкинь! Немедля! Сходим мы к ней, поговорим по душам…

* * *

Дядюшка так и не выходил из комнаты. Его демарш меня особо не трогал, но с таким, как у него, характером нам придется нелегко. Я понадеялась, что после визита к Жлобину наши отношения немного наладятся, но, увы, это были пустые надежды. Что ж, пусть сидит как бирюк. Себе хуже делает.

- Елена Федоровна, чево на ужин готовить? – голос Евдокии вывел меня из раздумий.

- Ты ведь вчера готовила. Вроде как Акулинкина очередь, - я подняла голову и увидела в потолке дверцу. Вход на чердак. Интересно, что там?

- Дык животом она мается, - со смехом ответила повариха. – Я ей лекарствы наболтала, чтобы послабило девку-то!

Я удивленно посмотрела на нее. О как! Бедная Акулина.

- Ты смотри, чтобы она в уборной жить не стала от твоей «лекарствы», - мне тяжело было удержаться от смеха. Не семейка, а какой-то цирк, ей Богу!

- Ежели немножко, то ничего, окромя счастия для живота, и не случится! – Евдокия пошла обратно на кухню. – Елена Федоровна, я к сапожнику схожу. Боты забрать надобно.

- Иди, - я снова подняла голову. Где лестница? Чердак манил меня невероятно.

Хлопнула входная дверь, и я обернулась. Оп-па… неожиданно…

Передо мной стояли мамаша и дочурка Жлобины. В парикмахерской сразу стало мало места, так как две дамы были довольно внушительных размеров для такого помещения. Какого их принесло сюда?

- Добрый день, - поздоровалась я. – Чем могу помочь?

Купчиха достала платок и принялась обмахиваться, а Минодора вытирала льющийся по лицу пот. На улице было жарко.

- Поговорить мы пришли, - наконец сказала женщина. – Разговор это важный.

- Может, квасу холодного? – предложила я, решив быть гостеприимной. Мало ли, чего им надо.

- Можно и квасу, -