Черная кошка в темной комнате - Наталья Андреева

Видимо, в этот момент Мамонов вспомнил, что сегодня у него праздник, и помрачнел. Как начинался день! И как закончился! Алексей же отметил, что Сила Игнатьевич говорит как человек разумный. Расстроен, конечно, но не бредит, как в прошлый раз. Пришел в себя, на вопросы отвечает внятно.

— Надо проверить мобильный телефон вашей жены, — сказал Леонидов. — Кому она сегодня звонила, в какое время. Ее мобильник, надеюсь, здесь? В доме?

— Да! — оживился Мамонов. — Мне как раз позвонила теща. Когда я приехал. То есть ей. Ваве. А трубу взял я, потому что… В общем, ты понял. Это она вызвала милицию. Теща.

— А почему?

— Я ей сказал, что Эльзу застрелили.

— А она что?

— Стала кричать, что это я ее убил. — Мамонов усмехнулся.

— Теперь все понятно. — Алексей кивнул. — Сила Игнатьевич, а как вы думаете: у вашей жены были враги?

— Да сколько угодно!

— Почему? Мне кажется, она была безобидной.

— Она ляпала глупости, не думая. — Мамонов вновь помрачнел. — Дурак что видит, то и говорит. Нет чтобы подумать. К чему, к примеру, она говорила, что мой покойный отец идиот? Раз дал мне такое имя? Разве можно так о покойниках? Причем она говорила это при гостях! Ну не дура? Она даже не понимала, что мне это неприятно! Ладно бы делала назло. Она просто не понимала. Что можно говорить, а что нельзя.

— Зато теперь я понимаю, почему вы так хотели ее смерти.

— Да. Хотел. Она была так глупа, что не могла держать язык за зубами. К примеру, кто-то доверил Ваве свою тайну. Тоже по глупости. Разве она могла промолчать? Причем могла дать честное слово, что будет нема как рыба. Поклясться всем святым. Но повторяю: она была так глупа! Могла проговориться и даже не догадаться, что проговорилась.

— А у кого могли быть такие тайны? И какого рода тайны?

Сила Игнатьевич задумался. Потом медленно сказал:

— К примеру, усыновление. Или наследство. Ну откуда я знаю? Вы милиция, вы и ищите.

— А мысль разумная. Значит, ее мобильный телефон здесь?

— Да, на втором этаже.

— Интересно, а почему убийца его не забрал? Значит, он ей сегодня не звонил? Встречи не назначал? Или просто забыл? Ошибся? Но судя по двум предыдущим эпизодам, готовился он долго и тщательно. Продумал все до мелочей. И забыть о мобильном телефоне?

— Что ты имеешь в виду? Когда говоришь о двух предыдущих эпизодах?

— Я имею в виду, что это хитроумная комбинация. Многоходовая. Автор — человек талантливый. И неглупый.

Алексей в упор уставился на Мамонова.

— А что ты на меня так смотришь?

— Ничего. Думаю.

— Вот и думай. А смотреть не надо.

Повисла пауза. Долгая пауза. Молчание нарушил Алексей:

— Ладно, проехали. Будем двигаться дальше…

Адвокат приехал минут через сорок. Его подняли с постели. На дворе уже была глубокая ночь, пробки рассосались. Зевая, то и дело поправляя очки в тонкой золотой оправе, господин Зельдман принялся объяснять права господина Мамонова. В общем, все вышло так, как и предполагал Алексей. С Мамонова взяли подписку о невыезде, но пока отпустили. Однако у Алексея было предчувствие, что скоро Силе Игнатьевичу предъявят обвинение. И выберут меру пресечения. Удастся ли адвокату продержать подзащитного до суда дома, под ту же подписку? Или в больнице — как крайний вариант? Статья-то серьезная! С другой стороны, и деньги у Мамонова немалые. Время покажет, что будет дальше.

Он возвращался домой совершенно разбитый. А ведь утром на работу. Кто ж мог подумать, что так случится? Он-то ставил на Мамонова. Считал, что кто-то играет против Силы Игнатьевича. Что именно Мамонов — мишень. Его пытаются устранить, упрятать в больницу. С инфарктом или с диагнозом «шизофрения». Или даже устранить физически. А умерла она. С другой стороны, комбинация-то многоходовая! Бедная глупая Эльза. Пала жертвой собственной же глупости. Как легко было тебя обмануть, хорошенькая блондиночка. Наивная, как ребенок. А все-таки красивая была женщина…

— Проклятые пробки! — с чувством сказала Валентина.

Ничто так не портит настроение, как такая езда — в час по чайной ложке, зажатой другими машинами, в густом облаке бензиновых паров. Часа через два даже музыка, льющаяся из магнитолы, перестает развлекать, а пустой треп ди-джеев вызывает тупое раздражение. Равно как и звонки в студию, бесконечные конкурсы и розыгрыши призов. «Какой бред!» Начинается мигрень, и даже солнечная погода уже не радует. Толку-то? Солнца все равно не видно: то фуры закрывают, то газующие машины выбрасывают в воздух все новые порции отравы, и облако над трассой еще больше сгущается.

Вчера, к примеру, из-за этих пробок она битых два часа ждала в ресторане Киселева. На нее уже начали коситься. Абонент же то был недоступен, то откликнулся наконец, но просил подождать еще. Сначала Евгений отбывал номер на банкете, а потом из-за крупной аварии надолго застрял в мертвой пробке в центре Москвы. Потом все-таки пришел с роскошным букетом и долго извинялся. Но настроение у нее все равно было испорчено. Ну что за город? С каждым годом народу приезжает все больше и больше, и как бы плохо и трудно ни было, никто не спешит расстаться с Москвой. Потому что оставшиеся на родине родственники, друзья и просто знакомые считают: тебе повезло. Крупно повезло. Вот если вернулся, то неудачник. Никто не хочет признать себя неудачником.

Но в лотерею эту играет, увы, слишком много народу Постоянно увеличивающееся количество играющих уменьшает шансы каждого отдельно взятого. И, само собой, ужесточает конкуренцию. Потому что и количество людей преуспевающих ограничено. Тут возможно только перераспределение. Вот и выходит, что цель каждого, кто приехал в столицу, — отобрать. А цель каждого, кто за нее зацепился, — уменьшить число претендентов на его место под солнцем. Убрать. Любыми способами. Потому что нам постоянно внушают: все средства хороши. Внушают те, кто добился-таки успеха. Постоянно рассказывают, как долго и трудно они пробивались и кого «съели» по пути. Те же, кому это так и не удалось, остаются за кадром. Таким образом, мы находимся под постоянно растущим влиянием племени людоедов. «Вегетарианцев» они просто съедают. Бедные вегетарианцы! Добрые, некровожадные люди. Они не умеют ни сопротивляться, ни объединяться. Ни объяснить людоеду, что он поступает нехорошо. Денег много — это разве нехорошо? А слава — разве плохо? Меж тем все новые и новые приезжают в огромный город. Их интересует только одно: как добиться успеха? Они, измученные нищетой и скукой провинции, прекрасно знают, как хорошо иметь много денег и как плохо не иметь их вообще. Им не нужны объяснения — им нужен рецепт. Конкретный совет: как добиться? А не рассуждения вокруг того, как все это отвратительно: преследования поклонников, навязчивые папарацци, чрезмерные расходы на поддержание имиджа. Особенно когда рассуждают сытые. Это бесит больше всего.