Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории - Валерий Роньшин

– А язык есть? – осторожно интересуется Боря.

– Это еще что за хренатень? – не поняла машина времени.

– Ну… язык… вот такой… – Боря для наглядности показал машине времени свой язык.

– И для чего эта штука во рту нужна? – опять не поняла машина времени.

– Чтобы говорить, – объяснил Боря.

– А-а, – дошло наконец до машины, – не-ет, такого примитивного органа речи у людей будущего не существует.

– А как же они разговаривают?

– А они не разговаривают. Они мысленно общаются.

Тут Боря на секундочку представил себе людей будущего – с четырьмя глазами, без языков, носов, ушей, волос, зубов… – и невольно содрогнулся.

– Ну и уроды, – вырвалось у Бори.

– Ха-ха-ха, – расхохоталась машина времени. – Да ты на себя-то посмотри, парень: посредине лица нарост с двумя сопливыми дырками; справа и слева два развесистых лопуха торчат; во рту слюнявый отросток болтается…

– А… – хотел перебить машину Боря.

– Б, – сама перебила его машина. – Все парень, завязываем. Некогда мне тут с тобой трындеть. Пора мне в далекое прошлое отправляться. К динозаврам и бронтозаврам. Вот уж уроды так уроды.

И машина времени отправилась в далекое прошлое. А Боря потопал домой, потому что к тому времени у него в смарте появился инет с навигатором и он нашел выход из леса.

Притопал Боря.

Посмотрел на себя в зеркало. Представил себя с четырьмя глазами, без волос, зубов, ушей, носа и языка. И подумал с радостью: «Все-таки классно, что я живу сейчас, а не в далеком будущем».

Про Почемучкину

Жила-была одна девочка. Имя ее для нашей истории значения не имеет, а вот прозвище – имеет. А прозвище у нее было – Почемучкина. Потому что она постоянно у всех спрашивала: «Почему да почему?..»

И вот как-то раз Почемучкина спросила у своей мамы:

– Мам, а почему я ни разу не видела бабушку?

– Какую бабушку? – не поняла мама.

– Ну, твою маму.

– Да она в деревне живет, – с неохотой ответила мама. – Далеко отсюда.

– В какой деревне?

– В деревне Нечи́стово, – с еще большей неохотой ответила мама.

– А почему она к нам никогда в гости не приезжает?

– Ее в транспорте укачивает.

– А почему она нам никогда не звонит?

– У нее телефона нет.

– А почему… – хотела было еще спросить Почемучкина.

Но мама ее перебила.

– Ну что ты заладила: почему да почему. По кочану!

И – хлопнув дверью – мама ушла.

«И почему это она так рассердилась?» – подумала Почемучкина. А потом взяла атлас РФ (ну, то есть Российской Федерации) и нашла там деревню Нечи́стово, которая располагалась в Бе́совском районе, неподалеку от города Пога́нска. «Дай-ка, – думает Почемучкина, – съезжу в это Нечистово. В гости к бабушке».

Вскочила Почемучкина в электричку и – ту-дух! ту-дух! – помчалась в город Поганск. Примчалась. А там оказалось, что в деревню Нечистово рейсовые автобусы не ходят.

– Раньше ходили, – объяснила Почемучкиной кассирша на автовокзале, – а сейчас не ходят.

– А почему не ходят? – по привычке спросила Почемучкина.

– Потому что ни один автобус оттуда назад не вернулся, – ответила кассирша.

Ну, тут уж Почемучкину совсем любопытство одолело.

Вышла она на улицу, смотрит – грузовик стоит. А за рулем грузовика – парень сидит.

– А вы случайно не в Нечиство едете? – спрашивает Почемучкина у парня.

– Случайно в Нечистово, – отвечает парень. – Садись, подвезу… – И распахивает дверцу кабины.

Села Почемучкина в машину, и они поехали. А парень по дороге запел старинную шоферскую песню:

Крепче за бара-а-нку держи-и-сь,

шо-о-фе-е-р…

И вдруг лихо свернул налево, тогда как все остальные машины мчались по дороге прямо.

– А почему мы свернули? – спросила Почемучкина.

– Так это ж дорога на Нечистово, – говорит парень.

Встречные машины им больше уже не попадались, да и за грузовиком тоже ни одна машина больше не ехала. Абсолютно пустая дорога. А справа и слева от нее стоял густой и темный лес.

– Это Подрыва́йкин лес, – объяснил парень.

– А почему он так называется? – интересуется любознательная Почемучкина.

– А в нем каждое лето грибники с ягодниками на минах подрываются, – ответил парень.

– А почему в лесу мины?

– С войны остались.

– А почему лес не разминируют?

– Черт его знает, – крутил-вертел «баранку» парень. – Наверное, у районного начальства средств на это дело не хватает.

– А почему тогда грибники с ягодниками в этот лес ходят, – не понимает Почемучкина, – раз там подорваться можно?

– Ну а почему люди на машинах ездят? – ответил парень на Почемучкины «почему» своими «почему». – Или на самолетах летают? Ведь можно и там, и там разбиться. И бьются. А в морях и океанах почему купаются? Ведь можно утонуть. И тонут. Так уж человек устроен. Осмотрительным становится только после собственных похорон. Лежит себе тихонько в гробу и не рыпается.

Как только он про гроб и похороны заговорил, так сразу у дороги кладбище появилось. А у кладбищенских ворот стоит какая-то женщина и «голосует». Лицо у нее бледное, почти белое. И одета она во все белое. А на голове у нее веночек из белых искусственных цветов… В общем, вылитая покойница.

Парень затормозил. Женщина села в кабину, посмотрела на Почемучкину мертвым взглядом, и зловеще так говорит:

– А ты девочка, случайно, не к свой бабушке едешь?

– А почему вас это интересует? – сразу насторожилась Почемучкина.

– А потому что я твоя бабушка! – закричала женщина страшным голосом и схватила Почемучкину за горло. И давай – душить.

Тут Почемучкина и проснулась. «И почему снятся такие страшные сны?» – подумала она.Про мурамуйных кикилл

Собрались как-то самые наиученейшие ученые мира на международный конгресс и решили, что с космоса – как с козла молока – никакого толка. Поэтому нечего его больше изучать и нечего туда больше космонавтов посылать.

Сказано – сделано.

Все космодромы засеяли пшеницей, а все космические корабли выбросили на свалку.

А в одной семье жил мальчик по имени Игорек. Потомственный космонавт. Это значит, что у него и папа был космонавт, и мама была космонавтша, и бабушка, и дедушка, и дяди и тети… Короче, все в роду Игорька были космонавтами. И Игорька, естественно, тоже в космонавты готовили. Он уже с пяти лет умел управлять космическим кораблем. А тут – на́ тебе, такой сюрприз: в космос больше никто никогда не полетит.