Коварная любовь Джабиры - Шахразада

Мирджафар вздрогнул. Оскорбительное замечание Джабиры о Василике подействовало на него, как кувшин холодной воды. И хотя его тело могло стремиться принять в дар цветущую юность Джабиры, его душа и сердце принадлежали Василике.

– Джабира, – мягко начал он, стараясь подыскать нужные слова, чтобы объяснить Джабире, что он чувствует, – ты красивая женщина. Любой мужчина будет смотреть на тебя с вожделением, и я не исключение. – Заметив, что в ее глазах вспыхнула радость, он поспешно продолжил: – Но я не тот мужчина, который тебе нужен. Моим сердцем владеет другая женщина. И хотя я не могу не признать, что твое тело волнует меня, но с моей стороны было бы бесчестно воспользоваться этим.

Каждое слово принца было ударом в самое сердце девушки. И она поступила так, как поступила бы на ее месте любая, – она лишилась чувств. О, лишилась чувств ровно настолько, чтобы напугать принца! Но не настолько, чтобы не наслаждаться тем, как он бережно нес ее к шатру, прижимая к груди.

Из шатра Мирджафара просачивался слабый свет, и Василике улыбнулась, представив себе его, с обнаженной бронзово-смуглой грудью, готовящимся ко сну. Она в нетерпении ускорила шаг. В это время Мирджафар с Джабирой на руках уже подходил к шатру, и юная берберка краем глаза уловила женскую фигуру в развевающейся одежде. Это Василике спешила в шатер Мирджафара, чтобы усладить своего господина. Ну что ж, этой ночью Мирджафару не понадобятся услуги наложницы-чужестранки, с торжеством подумала берберка. Чтобы побольнее уколоть соперницу, она обвила точеными руками шею Мирджафара и прижалась к его груди.

А Василике тем временем гадала, удивится ли Мирджафар ее приходу. Будет ли он рад? И в этот миг он, как призрак, возник из темноты, решительно направляясь к шатру и что-то держа на руках. А потом Василике с изумлением увидела, как две тонких руки поднимаются и обнимают его за шею, увидела длинные черные волосы, свисавшие через руку Мирджафара почти до земли.

Василике отступила в темноту.

– Джабира, – едва слышно простонала она, и ее сердце пронзила нестерпимая боль. Теперь она знала, что Мирджафар предает ее.

Разве Джабира не говорила, что Мирджафар проведет эту ночь с ней? Как глупо было думать, что она лжет. Как велико его желание, если он сам пошел за девушкой и принес ее на руках к себе в шатер. Василике казалось, что раскаленный нож вонзается в ее сердце и режет его на части. И этот лживый лис утверждал, что любит ее! Клялся, что им суждено быть вместе до конца дней!.. Шакал!

Василике не помнила, как вернулась в шатер, не помнила, как упала в подушки. Мир померк для нее. Теперь даже заточение в гареме Мустафы становилось для нее желанным.

Джабира мечтательно вздохнула:

– Мирджафар поистине великолепен – сильный, красивый, неутомимый… – Она не стала продолжать, видя, что Василике и так понимает, что она имеет в виду.

– Я рада, что ты наконец счастлива, – раздраженно бросила в ответ Василике.

– А ты мне вчера не верила, когда я говорила, что он хочет провести ночь со мной. Как он хорош в постели! – не унималась Джабира, искоса поглядывая на Василике из-под длинных загнутых ресниц.

Она благодарила Аллаха за то, что прошлой ночью Василике не оказалось поблизости, когда разгневанный господин бесцеремонно выпроводил ее из своего шатра. Она не хотела, чтобы Василике знала о том, что Мирджафар отверг ее. Пусть она думает, что он наслаждается ими обеими.

– Мне все равно, что, как и с кем делает Мирджафар, – заявила Василике, однако в ее тоне прозвучала неуверенность.

– Тогда пойдем искупаемся. Завтра мы отсюда уходим.

Василике молча шла следом за Джабирой к водоему. Она непрестанно думала о том, что Мирджафар ее предал, и никогда еще не чувствовала себя такой несчастной. Душа ее была полна такой тоски, что она почти не замечала ни прекрасных цветов, растущих на берегу, ни прохлады прозрачной воды, ласкавшей ее кожу. Джабира уже искупалась и стояла на берегу, ожидая ее и нетерпеливо притопывая босой ногой.

– Ступай одна, – бросила ей Василике. – Я собираюсь еще вымыть голову.

Джабира пожала плечами, встряхнула густой гривой черных волос и направилась к шатрам, предоставив девушку самой себе.

И это было единственным мудрым поступком юной берберки: Василике было просто необходимо побыть одной, не видеть все время рядом с собой ту, каждое движение, каждое слово которой напоминали ей, что Мирджафар предпочел пышные формы Джабиры ее хрупкому телу. Несмотря на то что Джабира никогда не выглядела и не вела себя как ребенок, Василике не могла забыть, что девушке только исполнилось пятнадцать. Она была уверена в чувстве Мирджафара, но очарование юности оказалось для него слишком сильным искушением.

В это время Мирджафар стоял на противоположном берегу и, прищурившись, наблюдал за девушкой. Он не мог смотреть на нее, не испытывая желания, противиться которому было невозможно. Он видел, что Джабира вернулась с купания одна, понял, что Василике должна быть здесь, и ноги словно сами собой понесли его в сторону озерца. Накануне, когда он наконец отделался от Джабиры, было уже так поздно, что он решил не беспокоить Василике. А утром Мирджафар не мог прийти к ней, потому что был занят делами, и только теперь Джабира, сама того не ведая, предоставила ему возможность хотя бы ненадолго увидеться с любимой.

Василике стояла по пояс в воде и намыливала волосы прядь за прядью. Голова была запрокинута, лебединая шея выгнута. Тело, выступавшее из воды, казалось телом статуи, изваянной из белоснежного мрамора, оно поражало изысканностью форм и гладкостью шелковистой кожи. Коралловые соски, венчавшие собою полушария грудей, были сочными и упругими, как спелые ягоды, они притягивали взор и словно молили о ласке. Мирджафар, не сводя с них глаз, стал поспешно срывать с себя одежду. Поскольку женщины выбрали это место для купания, Мирджафар строго приказал своим людям не приближаться к водоему, он знал цену своим людям и был уверен, что их никто не потревожит.

Василике была так поглощена своими печальными думами, что не увидела, как Мирджафар бесшумно скользнул в воду и медленно поплыл к ней. Она только-только отжала волосы и собиралась выходить на берег, когда вдруг почувствовала чье-то прикосновение к своим ногам под водой. Она закричала, хотела позвать на помощь, но неведомая сила утянула ее под воду, а когда Василике, задыхаясь и отплевываясь, вынырнула, рядом с ней оказался смеющийся Мирджафар. Он поднял ее высоко в воздух, а затем осторожно поставил на ноги и прижал к себе.

– Я так скучал по тебе прошлой ночью, прекрасная греза, – слегка задыхаясь, проговорил он.

Василике поджала губы и холодно ответила:

– Думаю, что ты вовсе не скучал. Уж по мне не скучал наверняка.

Мирджафар удивленно поднял брови.