Яблоко Монте-Кристо - Дарья Донцова

Ну не способны люди на подобные признания,поэтому шипят вслед Тане:

– Ясное дело, дала всему совету директоров,теперь нами командует.

А если упрекнуть в секс-услугах Танечку неполучится – ее начальство в основном состоит из женщин правильной сексуальнойориентации, – то лентяи-завистники все равно не успокоятся, найдут другуюпричину успеха:

– Да уж! Сделала карьеру! Всем на удивление!Ни рожи, ни кожи, ни ума. Ничего, пусть рулит, а что ей еще делать: мужа нет,детей не родила!

В общем, «пожалеть» состоявшуюся в деловомплане женщину всегда можно, но сейчас нет нужды рассказывать Лене очеловеческих слабостях.

– Спасибо, – улыбнулся я, – вы и такочень мне помогли!

– Чем же? – удивилась Лена.

«Рассказали про Андрея Вяземского, теперь мнемногое стало понятно», – хотел ответить я, но опять придержал язык исказал:

– Думал о своих неприятностях, услышал о вашихи понял: мои беды – ерунда!

Лена поправила прическу.

– Пойду на работу. Если решите день рожденияотмечать или праздник какой, звоните. Вот визитка, сделаю вам большую скидку.

– Спасибо, – кивнул я, прячабумажку. – Не премину воспользоваться.

Когда Лена, немного хромая, ушла в клуб, яогляделся по сторонам, увидел чуть впереди вывеску «Торговый центр «Аэростар» ивышел из машины. Мне нужно срочно купить телефон, потому что без аппаратаникак. Нора, наверное, злится, пытаясь дозвониться до секретаря. Сейчасприобрету разговорное устройство и снова буду на связи. Не могу сказать, чтообладание мобильником радует меня, если честно, чувствую себя собакой наповодке у хозяина. Только Нора хочет иметь секретаря под рукой постоянно, и ееможно понять.

Поеживаясь от неожиданно налетевшего холодноговетра, я быстрым шагом добрался до магазина, вошел внутрь и сразу наткнулся навывеску: «Телефоны. Одежда». Идиотская надпись над входом в лавку меня неудивила, не далее как в среду я приметил на Ленинградском проспекте еще болеезамечательную табличку «Продукты секонд-хенд». Вот тут я оторопел и пару секундрассматривал витрину. Извините, конечно, но в моем понимании продуктысеконд-хенд – это… хм, как бы поприличней высказаться… Во всяком случае, я непредполагал, что можно торговать едой, уже один раз побывавшей в чьем-тожелудке. Изумление было столь велико, что я зашел внутрь крохотного помещения ис огромным облегчением увидел: зальчик разделен на две части. В одной мирнопродают молоко, масло и колбасу, в другой на вешалках покачиваются кофты ибрюки. Вывеску следовало написать так: «Продукты. Секонд-хенд», а не «Продуктысеконд-хенд». Все дело в пунктуации и орфографии, точка и заглавная буква лишаттабличку идиотского смысла, хотя, на мой взгляд, все равно она будет смотретьсяглупо.

Понимаете теперь, отчего я не удивился тому,что мобильники продают вместе с одеждой?

– Вам чего? – лениво спросила продавщица,откладывая в сторону книгу, обернутую в газету.

– Телефон, пожалуйста, – начал было я, нотут к прилавку подскочила бойкая бабенка с волосами, похожими на шерсть старогобарана, и заорала:

– Куртку трихуэль привезли?

Я удивленно посмотрел на плохо воспитаннуюпокупательницу. Меня давно перестала коробить манера некоторых людей вести себятак, словно им принадлежит мир. Ну согласитесь, ведь неприлично врываться в магазини, не обращая никакого внимания на ранее пришедшего человека, требовать отпродавца ответа на свои вопросы.

Еще меня восхищает манера работников сферыобслуживания заявлять посетителю:

– Подождите, я сначала займусь человеком, апотом подойду к вам.

Мне всегда хочется спросить в подобныхслучаях:

– Разве я обезьяна? Между прочим, тоже являюсьпредставителем хомо сапиенс.

Не желая затевать конфликта, я избрал своютактику и, просто не обращая внимания на наглецов, продолжаю разговор спродавцом. Но сейчас меня охватило любопытство: а что такое куртка трихуэль?

– Ага, – вяло кивнула торговка, –две штуки прибыли.

– Со вжикалкой?

– Да.

– Железка?

– Не. Пластик.

– Во, блин! А когда стальную вжикалку припрут?

– Фиг его знает, – пожала плечамидевица, – берите, какая есть, трихуэль редко поступает.

– Цвет какой?

– Дутый слон, – произнесла еще болеезагадочную фразу продавщица и поправила бейджик, на котором красовалось косонаписанное имя: «Маша».

– Фу, – скривилась посетительница.

– Так они завсегда такие, – проявиланекоторую заинтересованность торговка, – Барби не случается. Самисообразите, трихуэль Барби, это уж слишком.

– Не, – махнула рукой женщина, – невозьму.

С этими словами, так и не ставпокупательницей, баба удалилась из торговой точки.

– Покажите мне куртку трихуэль, – неутерпел я.

– Себе хотите?

– Ну… да!

– Вам велика будет, – безапелляционнозаявила Маша.

Но меня буквально распирало совершеннонемужское любопытство, поэтому я проявил настойчивость:

– Все равно посмотрю.

– Они женские.

– Неважно.

– С вжикалками из пластика.

– Пусть, – твердо стоял я на своем.

Сообразив, что покупатель сродни ишаку,девушка, тяжело вздыхая, исчезла в подсобном помещении, оттуда незамедлительнопослышался шорох, скрип, шуршание.

– Во, – заявила Маша, выходя кприлавку, – любуйтесь.

Передо мной оказалась самая обычная куртка,явно сшитая трудолюбивыми китайцами.

– Нравится? – прищурилась девица.

– Ничего, – осторожно ответил я, –только цвет… э… депрессивный, фиолетовый слишком.

– Че ж хотите? Дутый слон!

Я проглотил вертящийся на языке вопрос, почемуцвет чернил, которыми мы в детстве ставили кляксы в тетради по чистописанию,носит название «дутый слон», и тут девушка, оценив мои покупательскиевозможности, решила стать милой.

– Она двусторонняя.

– Да ну? – поддержал я никчемныйразговор.

– Во, глядите, – совсем оживилась Маша.

Ловким движением она подняла куртку ивстряхнула ее. Я увидел на спине белую надпись известной спортивной фирмы.