Яблоко Монте-Кристо - Дарья Донцова

– Теперь вот так, – забубнила Маша,комкая ужасное изделие, – супер?

Я вздохнул: да уж! Из грязно-фиолетовогоубоище стало бордово-красным, лишь надпись сохранила ярко-белый цвет, ноотчего-то теперь вместо названия первой фирмы на спине красовалось наименованиедругой знаменитой фирмы: то ли китайцы перепутали, то ли владелец подвала, гдеваяют сию красоту, не видит разницы между концернами, производящими спортивныетовары.

– Берете? – растянула губы в улыбке Маша.

– А где трихуэль? – решительно спросиля. – И вжикалка?

– Так вот же она, – ткнула пальцем в«молнию» Маша. – Вжикалка хорошая, не сомневайтеся. И трихуэль это! Точно.

– Где? – упорствовал я. – Покажите.

Девушка отогнула воротник и вытащила ярлычок.

– Во, читать умеете? Ну какой народнедоверчивый. Че мне вас обманывать? Если размер не подойдет, назад припрете.

Я посмотрел на кусочек серого материала,заполненный черными буквами: «Made in America. Dior. 100% пух белого гусятретьей категории. Только сухая чистка. Верх 100% синтепонокоттон, подкладканатуральный полиэтилен. Размер XXXYL».

Я подавился смехом. Сделано в Америке! Диор!Тот, кто в порыве вдохновения придумал «выходные данные» куртенки, очевидно, нев курсе, что фирма «Dior» является французской. И еще, не знаю, бывает ли пухбелого гуся третьесортным, но вот некий синтепонокоттон явная ложь. Синтепон –это, грубо говоря, искусственная вата, а коттон – хлопок, выросший на поле,вместе им не жить. И уж чего вовсе не случается в природе, так это натуральногополиэтилена, он весь детище химиков. Но окончательно сразило меня пониманиетого, что такое трихуэль, да вот же он, размер XXXYL! Все просто, никакихзагадок. Наш человек в массе не знает иностранных языков, оттого и рожаетудивительные словосочетания. Впрочем, подобные казусы встречались всегда. Людимоего возраста хорошо помнят популярные в советские времена вестерны с актеромГойко Митичем в роли замечательно положительного индейца, борца за права своегокраснокожего народа. Снимали ленты на студии «Дефа», в ГерманскойДемократической Республике. Так вот, среди прочих немцы выпустили ленту«Чингачгук Большой Змей». На языке производителей кино называлось (специальнопишу в русской транскрипции, чтобы вы оценили всю прелесть ситуации):«Чингачгук дер гроссе шланг», «die Schlange» – по-немецки змея. Так вот, ялично видел на одном из московских кинотеатров афишу, сообщавшую: «Новый,великолепный фильм с Гойко Митичем! «Чингачгук Большой Шланг».

– Ну че, берем? – поторопила меня Маша.

– Нет, – ответил я, – покажите лучшетелефон.

Судя по лицу продавщицы, она с трудомудержалась от непарламентских выражений.

– Который? – мрачно поинтересоваласьМаша.

– Обычный, чтобы звонить!

– Они тут все такие, – не пошла наконтакт торговка, – их затем и берут, чтобы болтать, а не гвоздизаколачивать.

– Мне нужен хороший.

– Вот, отличный, – оживиласьдевушка, – фотоаппарат, диктофон, камера, выход в Интернет, радио…

– И сколько?

– Двадцать четыре тысячи.

– Не надо, – быстро ответил я, – мнесамый простой.

Маша поскучнела:

– За сколько?

– Ну… доверяю вашему вкусу.

Продавщица скривилась:

– Мне по вкусу тот, что за пять тысяч.

– Покажите.

– Мы ими не торгуем, да вы его и не купите.

– Почему?

– Я же говорю, он стоит пять тысяч.

– Ну… ничего.

– Долларов.

Я вздохнул.

– Мобильный?

– Ага.

– Пять тысяч в американской валюте?

– Угу.

– И что? Их берут?

– В очередь давятся, – кивнула Маша, –шик!

Я молча смотрел на раскрашенное личикодевочки. Зачем покупать аппарат за бешеные деньги? Ей-богу, непонятно. Хотя,может, он сам набирает номер, а еще пылесосит квартиру, готовит ужин и бегаетза вас на работу? Ну из чего можно сделать сотовый, чтобы потом выставить егона продажу по цене баллистической ракеты? Наверное, я ничего не понимающийидиот!

– Дайте нормальный телефон, мне не нуженгибрид фотоаппарата с компьютером, хочу просто разговаривать! Не собираюсьснимать клипы и слушать радио, – терпеливо пояснил я.

Маша, скорчив презрительную гримаску, вытащилааппарат.

– Во, держите. Сто баксов.

– Он работает?

– Неделю продержится.

– Телефон одноразовый?

– Нет, конечно, зарядка есть, просто быстросломается. А че вы хотите за такие деньги?

– Три тысячи рублей – вполне приличнаяцена, – возразил я.

Девушка тяжело вздохнула:

– Если нормально не зарабатываете, тообходитесь без мобильника.

– Я не нищий.

– Тогда возьмите вон тот, за пятьсот гринов,он качественный, просто не пафосный.

– Это дорого.

– Тады за стольник.

– Но он же плохой!!!

Маша развела руками:

– Никак не врублюсь, че вам надо, а? Вы ужопределитесь.

– Желаю мобильный, ладно, готов отдать парутысяч рублей, но мне нужен стабильно работающий агрегат.

Продавщица хихикнула:

– Капризный вы! Либо за сто, но дерьмо, либонормальный, но за пятьсот.

– Хочу хороший и недорогой!

– Таких не бывает, – отрезалаМаша, – хоть обыщитесь, не найдете!

Так и не приобретя телефон, я сел в «Жигули» ипорулил домой. Выслушав мой отчет, Нора побарабанила пальцами по столу.

– Интересное кино, – сказала онанаконец, – появляется еще один персонаж, ненавидевший Зою, – еелюбовник.

– Отчего вы решили, что он конфликтовал сней? – удивился я.

Элеонора уставилась в окно.

– Не знаю, не знаю! Так! Хватит сидеть иничего не делать. Пока я тут разберусь в проблемах, отправляйся к Зинаиде!

– К кому? – удивился я.