Гипсовый трубач, или Конец фильма - Юрий Поляков

Огуревич тоже, конечно, запаниковал, пытаясь вернуть хоть что-то. Он призвал на помощь насельников «Ипокренина», заставил их надеть все ордена, медали, лауреатские значки, затем сложил стремительно обесценивавшиеся «чемадурики» в три огромные дорожные сумки и повел свою престарелую гвардию на штурм. Однако не тут-то было: отдельная, льготная очередь из ветеранов и инвалидов, чьи услуги пользовались в те дни ажиотажным спросом и стоили дорого, протянулась почти до Охотного ряда. И вот тогда кто-то догадался уговорить Ласунскую. Она долго отказывалась ехать на «это торжище алчбы», но потом, разжалобленная слезами и мольбами, все-таки согласилась. Вера Витольдовна надела перламутровое платье, сшитое к спектаклю «Веер леди Уиндермер» специально для нее Ивом СенЛораном, в те годы еще начинающим кутюрье. И случилось чудо: один старичок-профессор, живший поблизости, на Никитской, и потому оказавшийся в самом начале очереди, узнал великую актрису, заплакал и признался, что тайно был влюблен в нее всю жизнь, со школьной скамьи, когда впервые увидел фильм «Озорные девчата». Мало того, он даже жену свою Катерину в пароксизме страсти звал иногда Верой, и что удивительно - та откликалась. В общем, старичок уступил ипокренинцам свой номер в очереди за щадящее вознаграждение, каковое Огуревич ему тут же и выплатил. Но к тому моменту, когда злосчастный директор, наконец, избавился от залежей «чемадуриков», аккуратно пересчитанных и перевязанных Валентиной Никифоровной и Региной Федоровной, котировка «грибных акций» упала настолько низко, что вернуть удалось едва ли четверть суммы, вложенной в это, казалось, безошибочное дело.

И то, можно сказать, повезло: буквально через несколько часов Чемадуров объявился в эфире «Эха Моеквы» и трагически сообщил, что под давлением Кремля вынужден прекратить скупку, но если его выберут президентом, он вернет все с лихвой. Не надо было ему этого говорить. Ох, не надо! В России у человека, вознамерившегося стать президентом, два пути: либо его сажают в Кремль, что маловероятно, либо - в тюрьму, что гораздо типичнее для отечественной истории. На Волхонку нагрянул спецназ, произвел выемку документов, и уже через час обнаружились такие чудовищные финансовые злоупотребления и такая недоплата налогов, в результате которой, как выразился по телевизору глава МВД, грудные дети России недополучили столько бесплатного молока, что им можно было бы заполнить высохшее Аральское море. Сравнение понравилось, передавалось из уст в уста, люди подсчитывали, сколько же в таком случае украл молока Абрамович? Спичрайтера, сочинившего для министра это выступление, в тот же день пригласили на работу в администрацию президента.

Но арестовать самого преступника не удалось - он ушел в бега. Народ же, не внемля наветам, вывалил на улицы с требованием: «Чемадурова - в президенты!» Тогда по телевизору была показана оперативная запись того, как мужчина, очень похожий на владельца «Плютвиталлимитед», в чем мать родила развлекается с девушками легкого поведения в бассейне, бормоча при этом что-то невнятное: видимо, микрофон был установлен неудачно. Но и эта голая правда только прибавила ему популярности. Тогда запись показали еще раз, но уже с хорошим звуком, напоминавшим профессиональный дубляж импортного фильма. Оказалось, разговаривая с искусницами коммерческого соития, Чемадуров откровенно глумился над доверчивым русским народом, любовно перечислял своих отдаленных еврейских предков (хотя ни в каких иудейских древностях прежде замечен не был) и обещал в скором времени обобрать Россию до нитки…

А тут еще выступил действующий президент. Он объявил, что власть ни за что не бросит свой народ в трудную минуту и готова принимать выращенные россиянами грибы по 5 долларов за килограмм. Кроме того, «чемадурики» ни в коем случае не надо нести на помойку, напротив, их следует бережно хранить, как некогда пресловутые советские облигации. Минует трудная година, и если не ныне живущие, то их дети смогут обменять «грибные талоны» на полновесные рубли. «Обратим поражение в победу! Будем считать, соотечественники, "чемадурики" золотым фондом будущих поколений!» - закончил выступление президент.

Народ обнадежился. Тем более что очнувшиеся грибы перли из брикетов со страшной силой. Организацию скупки плютея у населения поручили районным отделениям правящей партии «Неделимая Россия», были изысканы огромные средства, которые тут же начали разворовывать. Приемщики вступали в преступный сговор со сдатчиками, и вместо 5 долларов за кило выплачивали 2. В противном случае - как обычно: «Тары нет» или «Ушла на базу». Но еще серьезнее оказалась другая проблема: скупили, а дальше? Куда девать такую прорву грибов? Понятно, никакой панацеи изготовить из них невозможно. Министр финансов, сам из «гарвардских мальчиков», выдвинул смелый бизнес-план: скормить грибы свиньям! Срочно вызвали министра сельского хозяйства, и выяснилось, что в результате монетаристской модели экономического развития свиней в стране практически не осталось. Через несколько дней вся Москва, другие города и веси России оказались завалены сотнями тонн гниющего плютея. Медики предупредили о возможности эпидемии холеры. Над мегаполисом летали тучи размножившихся в огромном количестве грибных мушек, потом полезли черви… На борьбу с опасностью бросили МЧС и армейские части, едва приведенные к повиновению с помощью жилищных сертификатов…

Аркадий Петрович, который благодаря стараниям Агдамыча вырастил хороший урожай грибов, умудрился одним из первых сдать их софринскому районному отделению «Неделимой России» и вернул примерно треть от вложенного, что в той критической обстановке следует расценивать как безусловную коммерческую победу. Правда, за это ему пришлось не только самому вступить в партию, но и записать туда всех обитателей «Ипокренина», включая Агдамыча и ветеранов, умерших за последние несколько лет…

Чемадурова поймали через год: он отсиживался в потребе у своей бывшей жены, которую бросил, будучи в славе и богатстве. И она, мстя за измену в бассейне с наемными обольстительницами, кормила его раз в день - вареными плютеями без соли. В тюрьме он наконец отъелся и объявил, что на суде скажет страшную правду обо всех сильных мира сего, заработавших миллионы на его «чемадуриках». Понятно, до суда он не дожил и был сражен на пороге Генеральной прокуратуры, куда его привезли для дачи показаний. На чердаке дома, откуда стреляли, нашли новенькую оптическую винтовку и наволочку, набитую «чемадуриками», из чего сделали единственно правильный вывод: мошенник убит из мести человеком, разорившимся на его махинациях…

– Вот так и случилось… - вздохнул Огуревич. - Хотел обеспечить ветеранам безбедную старость, а вышло…

– Ладно врать-то! - усмехнулся Жарынин.

– Послушайте, - вмешался Кокотов, чтобы сгладить неловкость. - Во всем этом есть одна нестыковка!

– Какая же? - насторожился режиссер.

– Аркадий Петрович, вы человек, вхожий, так сказать, в торсионные поля и другие высшие сферы, где наперед и назад все уже давно известно. Ведь так?

– Так, - подтвердил директор, посмотрев на писателя глазами усталого мага.

– Почему же тогда вы, прежде чем вкладывать казенные деньги в рискованное предприятие, не заглянули в ваш… этот самый… как его?