Ребенок от босса-негодяя - Анна Лапина

нормально, что Рустам на кухне стол накрывает, а не мы?

– Пусть накрывает, – тянет Алиса коварно. – Он у меня немного наказан. Вчера в отеле улыбался на флирт горничной.

– Не думаю, что Рустам бы опустился до измен. Не такой он.

– Для профилактики мужика полезно держать в тонусе, Настенька. Иначе расслабится и решит, что может флиртовать с каждой и ничего ему не будет. А так у нас все горничные замужние и с большим опытом брака.

– Сочувствую ему, – вздыхаю, кривляясь Розе.

– Эй! – Лапина легонько толкает меня бедром в бок. – Я, конечно, понимаю, что ты наша с Рустамом общая подруга, но как бы из женской солидарности ты всегда на моей стороне должна быть!

– О боже, Алиса! – хохочу и тут же замираю, когда дверной звонок оповещает о прибытии гостя. – Алиса, он здесь! Боже! Что делать?!

– Быть беззаботной и непоколебимой, – наставляет меня подруга. – Покажи ему лёд и огонь! И главное – тебе на него плевать! Вас связывает только дочь! Пока что! Ни единой слезинки в его сторону. Поняла меня?! Ты лёд! Айсберг! Робот!

– Поняла!

– Тогда шуруй открывать дверь и показывать, что ты его считаешь дном своей жизни! Я малую сама одену.

– Спасибо, – благодарю её и спешу открывать дверь, не слыша ничего вокруг. Только сердце, которое скоро выскочит.

Кидаю быстрый взгляд в зеркало, поправляя причёску и платье на себе. Я не собиралась сегодня наряжаться, но Алиса заставила. Сказала, что я должна ему показать, кого он два года назад потерял и кого сейчас придётся добиваться потом и кровью.

– Проходи, – окатываю мужчину ледяным голосом и якобы отвлекаюсь на духи, которые стоят на полке рядом с выходом. Их ведь срочно нужно красиво расставить. Иначе ведь никак. Лишь бы ему в глаза не смотреть.

Краем глаза цепляю ношу в его руках. Плюшевый медведь размером с Розу и букет не меньше медведя.

– Это тебе, – протягивает цветочную композицию, в которую я бы с радостью зарылась носом, но мне нельзя показывать свои истинные чувства.

– Спасибо, но напомню то, что сказала в клубе. У Розы аллергия на что-то, а цветы – один из сильнейших аллергенов, – забираю цветы и оставляю их в вазе в коридоре.

– Я помню, – доносится до меня его голос, от которого мурашки по коже. – Поэтому попросил флориста собрать букет из гипоаллергенных. Не все полностью гипоаллергенны, но содержат минимальное количество пыльцы.

Хм-м… продуманный. Как и всегда!

– Что ж… спасибо, – благодарю его, чувствуя то, как он подходит сзади. – Не надо, Назар, – прикрываю глаза, когда он становится вплотную и моя спина касается его пресса. – Ты здесь не для этого.

– А для чего? – шепчет прямо на ухо, убирая с него пряди волос.

– Чтобы познакомиться с Розой, – хрипло отвечаю. – Я… Я не разрешаю тебе меня касаться. Я не хочу тебя чувствовать.

– Насть…

– Пока обойдёмся одним пониманием происходящего, – ухожу в сторону, разрывая непонятное действие между нами, которому я не могла сопротивляться. И всё же нашла в себе силы бороться с самой собой. – Пойдём! Роза тебя ждёт…

– А ты? Ждала? – спрашивает, следуя за мной в комнату нашей дочери.

– Нет, – мотаю головой, не оборачиваясь. – У меня были дела поважнее.

Грызть себя за то, что пригласила его и дала слабину. За то, что хочу быть с ним рядом. За то, что даю подойти к себе и вновь завладеть моим сердцем.

Назар

– Ну, здравствуй, блудный папочка! – тянет Алиса и демонстративно отворачивается, но пройти к кроватке с моей дочерью даёт.

Впервые в жизни я чувствую себя столь неуверенно и неловко. Кажется, что от любого моего дыхания и взгляда в сторону может развалиться весь мир. Пропасть в земле разразится, и я в неё провалюсь, так и не увидев наяву маленькое создание, в которой частичка меня.

Единственного родного человечка после смерти моих родителей. Девочку, ради которой я выжил и пошёл на сделку, полностью изменившую мою жизнь.

Сглатываю и, закрыв глаза, делаю последний шаг до момента, пока мой взгляд столкнётся с глазами моей крошки. Такими похожими на Настины. Точь-в-точь, но в них ещё нет боли и разочарования. Ненависти ко мне. Лишь интерес. Ей явно любопытно, что за мужик к ней подошёл и где он шлялся, пока её мать не спала сутками. Нянчила её и растила.

Маленькая… Настя! Такая же красивая, хрупкая, любопытная и бойкая. Темноволосая, худенькая, длинные ножки, пухлые щёчки…

И что в этом ребёнке от меня? Ничего… Даже взгляд моей фигуристки.

– А-а-а! – хохочет Роза, смотря на меня. Тянет ко мне свою ручку и тут же переключает своё внимание на игрушку в своей руке. Нахмурено смотрит на неё и вновь на меня кидает взгляд. – Ма? Бу бу бу ту? – спрашивает и начинает резко вставать, держась за бортик.

– Аккуратно! – восклицаю, хватая её за ручку, боясь, что она упадёт и ушибётся. Малышка от моего резкого движения пугается и начинает плакать. – Я… я не хотел! – оправдываюсь перед ней. – Не плачь! Я же просто испугался за тебя! Не реви! Пожалуйста… я не хотел… – прошу её, но отпускаю её руку и делаю шаг назад, боясь, что сделал что-то не так. И в её памяти навсегда запечатлится то, что я в первое же мгновение сделал ей больно и страшно.

– Не надо пугаться, – заговаривает Настя, подойдя к Розе и беря плачущую малышку на руки, отчего девочка тут же успокаивается. – Она уже пару месяцев как научилась стоять сама, держась за бортики. Поэтому они такие высокие. Рустам поднял их. На пол не упадёт и не ушибётся, поэтому можно не пугаться. Может только в кроватке шлёпнуться, но у нас мягкие бортики с подушками. Поэтому ничего страшного. Да, зайчик?

– Я… я просто не привык к такому, – говорю Насте, наблюдая за своей дочерью, на глазах которой больше нет даже и следа от слёз. – Испугался за неё.

– Я так и поняла, – сухо бросает и окидывает дочь недовольным взглядом. – Хочешь на пол опущу? Или на руки дам?

– А она пойдёт на руки? Я же её напугал?

– Ты сам себя напугал, а Роза просто манипулирует нами. Да? У нас же актриса растёт? – разговаривает с малышкой. – Великая, притом. Вся в папочку своего. Тоже любит манипулировать теми, кто его любит. Пойдёшь на руки к дяде, Роза?

– К папе, – поправляю её инстинктивно.

– До папы ещё рано, – язвит Алиса на фоне. – Пока ты чужой дядя. Она скорее Рустама отцом назовёт, чем левого мужика, который бросил и обидел её маму.

– Алис! – одёргивает подругу Настя. – Но она права,