Ребенок от босса-негодяя - Анна Лапина

и мягкие нотки. – Извини, я, наверное, не вернусь сегодня.

– П-почему?

– Дела серьёзнее, чем я думал, – раздражённо кидает. – Завтра в клубе увидимся, и я тебе всё объясню. По телефону об этом говорить не намерен. Надо с глазу на глаз и без свидетелей.

– Ты пиджак забыл у меня, – говорю ему, поникнув от новости, что сегодня не увижу его больше. Грустно как-то.

– Отдашь мне его в клубе? – предлагает. – Прости, правда, не могу вернуться…

– Да, конечно. Отдам в клубе. Не волнуйся, – возвращаю в голос прежнюю Садовскую, которой якобы плевать на Назара.

– Давид, – звучит голос какой-то женщины из трубки. – С кем это ты там шепчешься? Ты не понесёшь мои пакеты с трусами и чулками? Я хочу…

– Эмма, уйди! – рычит Назар, и что-то ей на венгерском добавляет. Я часто слышала этот язык из уст Карима, поэтому узнаю быстро, но сама его так и не понимаю.

– Я для тебя их купила, Давид! – на чистом русском говорит девушка, и звонок прерывается, не давая мне дослушать и понять, что за женщина рядом с Назаром. Почему он должен нести её пакет с… трусиками? Почему она врывается в наш разговор. Зачем она купила их для Назара?

Он к ней сорвался?

Она его близкий человек, который попал в беду с… трусиками?!

Ненавижу!

У него есть девушка! Женщина!

А он пришёл… и мозг мне загружает своими слезливыми историями.

Ненавижу!

Думает, что я его прощу? У него был шанс, но не после его… Эммы!

Глава 21

Назар

– Господин Есенский, – обращается ко мне один из работников клуба. – Мне поручили ознакомить вас с клубом, – шепелявит блондин. Если не ошибаюсь, то он работает на кухне.

– Я предпочитаю кандидатуру своего партнёра, – вежливо отвечаю ему и прохожу мимо него, устремившись в кабинет Насти.

Нам двоим стоит продолжить вчерашний разговор и ускорить момент, когда моя фигуристка переедет в наш с Виктором дом. Мальчишка после вчерашнего выкидыша своей гувернантки наотрез отказался оставаться один и отпустил меня из дома лишь с условием, что домой я вернусь с Настей и Розой. И я надеюсь, что своё обещание сегодня сдержу.

Без стука и предупреждения захожу в наш с Садовской общий кабинет, понимая, что это немного разозлит её, но в то же время взбодрит. Ей нравится меня бесить и выводить из себя. Любимое занятие ещё с тех времён, что мы вместе были.

– Добрый вечер, – приветствую её помощника, который на своём коронном месте. На диване в кабинете и о чём-то болтает с моей фигуристкой. – Настя, и тебе привет! Прекрасно выглядишь, – искренне делаю комплимент её внешнему виду. Лёгкая, воздушная… и всё ещё не моя. Не до конца моя, если быть точнее.

– А он теперь будет постоянно здесь тусить? – игнорируя моё приветствие, спрашивает Лёша. – Давид, вам не обязательно здесь каждый день находиться. Нас… Анастасия и прежде сама справлялась со всем. Вы можете отдыхать спокойно. Мы вас не подведём.

– Лёш! – одёргивает его Настя. – Господин Есенский такой же владелец клуба, как и я. И сам будет решать, что и когда ему делать, – заканчивает с парнем и оборачивается ко мне. Подробнее о новостях автора в Анна Леманн офичиал груапп. . – Я распорядилась, чтобы одно из соседних помещений подготовили под ваш кабинет, Давид. Пока можете занять мой, а мы с Алексеем пойдём в зал, проверим, всё ли хорошо.

– Эм-м… – тяну, нахмурено глядя на то, как она встаёт с папкой в руке. – Не могла бы ты остаться? Я хочу кое-что обсудить.

– Хорошо, – быстро соглашается. – Мы с Алексеем останемся, чтобы вы высказали свои предложения по улучшению работы клуба. Садись, Лёш, – призывает помощника, и сама опускается в своё кресло. – Мы вас слушаем, Давид. Можете начинать.

– Насть, что случилось? – задаю вопрос, не стесняясь её Лёшу. – Что за фокусы? Вчера же всё нормально было!

– Да, – соглашается. – Вчера мы наладили дружеские отношения, и мы их закрепили, как того полагает наше с вами положение. У нас есть то, что нас связывает, и то, что заставляет нас периодически находиться рядом. И я с этим смирилась. Не заставляйте меня пожалеть об этом.

– Алексей, выйди, пожалуйста! – рычу парню и тот без колебаний и вопросов выходит, оставляя меня наедине со своей начальницей. – Настя, что ты устраиваешь? Что произошло?

– Ничего, Назар! – подходит ко мне и отдаёт пиджак, который я вчера у неё случайно оставил. – Просто мы расстались два года назад. Вчера ты объяснил мне свой поступок, и я тебе благодарна. Но на этом всё.

– Всё? – переспрашиваю, наступая на неё. – Что произошло?! Просто скажи мне, почему ты так холодна и дерзка ко мне сейчас?

– Просто я не люблю тебя, Назар. И убедилась в этом окончательно, когда ты ушёл, – нагло врёт в лицо, и я это вижу. По её глазам, которые кричат от боли и обиды.

Господи! Почему с женщинами так сложно? Не устраивает что-то – скажи в лицо! Зачем играть драму? Выскажи мне все свои обиды в лицо и обсуди их! Не замалчивай!

– Уверена в своих словах? – с вызовом в голосе уточняю. – Не заберёшь их потом назад?

– Не заберу, – отзеркаливает мой тон. – С Розой можешь видеться, я не запрещаю. Всё же ей и отец нужен. Но ко мне не подходи!

– У тебя кто-то есть? – намеренно провоцирую её, подкидывая идеи. – С ним будешь?

– Да, – кивает. – У меня есть мужчина, и теперь я со спокойной душой могу ответить ему любовью. Чувства к тебе меня больше не держат.

– Ясно, – кидаю и иду к креслу, на котором прежде сидела моя женщина. Моя и только моя. Упрямая, глупая, обидчивая, ненормальная и расстроенная женщина. – Тогда я, пожалуй, поработаю, госпожа Садовская. Можете идти по своим делам. Мне ещё звонок надо сделать.

– Человеку, ради которого бросил вчера свою дочь? – язвит фигуристка.

– Ты ревнуешь?

Обиделась, что я вчера не приехал? Я не мог… У Виктора началась паническая атака. Я должен был быть с ним. Настя и Роза могут справиться и без меня, а мальчишка нет.

Но могла ли Настя узнать о том, что я поехал к другому ребёнку? И приревновать мою любовь к Виктору, к нашей с ней малышке? Нет! Не могла…

– Я ревную? – восклицает. – Не мечтай! – кидает и практически выбегает из кабинета, оставляя меня наедине с самим собой.

Хм-м… Интересная ситуация выходит, но ничего! Мы ещё повоюем, не впервой!

Дядя всегда говорил, что легко добытая любовь слабая. Значит, надо устроить пожар и страсти, чтобы сделать её