"Попаданец" в НКВД. Горячий июнь 1941-го - Виктор Побережных

— Да, товарищи… Плохие вести вы принесли. Похоже, что вы правы. В таком разрезе на подобные бумаги, — он поморщился, — мы еще не обращали внимания. Видимо, зря! Продолжайте работу, а вам, Стасов, объявляю благодарность.

— Служу трудовому народу! — Я вытянулся.

— Хорошо служите, товарищ старший лейтенант. Идите, продолжайте работать. А вы, товарищ майор, задержитесь.

Вернувшись к себе, в первый момент подумал, что ошибся кабинетом. Свободный стол был только один — мой. За остальными сидели незнакомые чекисты, «разбавленные» Яшей и Олесей. В кабинете стояла тишина, нарушаемая только шелестом бумаг. «Ну ни фига себе! — ошалело подумал я. — Как быстро в работу людей включили!» И сам, достав из сейфа папку, принялся изучать бумаги. Уже поздним вечером пришел Мартынов — усталый, но довольный! Оглядевшись, он громко сказал:

— На сегодня все! Все свободны, кроме Стасовых и Зильбермана.

Дождавшись ухода остальных сотрудников, он уселся прямо на один из столов и потер руки:

— Эх, закрутилось, завертелось! Завтра все отбываем в командировки в составах новообразованных комиссий: я — в Тулу, Зильберман — в Куйбышев, Стасова — в Свердловск, а ейный муж — в Ленинград. По поводу последнего назначения я был против, но руководство решило именно так. Ваша задача — всемерно помогать работе комиссий на месте, используя свои наработки в работах с документами, изучить служебные, докладные и другие записки сотрудников предприятий, на которых будете работать. И не только изучить самим, но и, при нужде, подсказать коллегам, на что обратить внимание. Специально для тебя, Андрей. Постарайся никуда не влипнуть. Я тебя как старший товарищ прошу! Уж очень ты неприятности собирать любишь. Как ни странно, но товарищ нарком разрешил тебе при необходимости выезжать к линии фронта. Но, — он поднял палец, — только в случае крайней необходимости, и не в первый эшелон. Но будь моя воля, — он аж зажмурился от удовольствия, видимо, представив себе эту картину, — ты бы из этого здания вообще не выходил.

Тяжело вздохнув, он закончил:

— А теперь давайте по домам. Собирайте все что нужно, в восемь утра быть здесь, получаем документы, и на аэродром, только ты, Олеся, на поезд. Все, идите.

Интерлюдия.

Из донесения начальника Айнзацкоманды 6, штурмбаннфюрера СС, доктора Эрхарда Крогера от 10.01.1942 г. начальнику Айнзацгруппы Ц бригадефюреру СС и генерал-майору полиции, доктору Томасу Максу, одновременно возглавлявшему полицию безопасности и СД Украины.

«…Таким образом, по итогам допросов старшего лейтенанта ГБ Спиридонова А.С. можно предположить следующее:

1. Сталин организовал совершенно новую, подотчетную только ему, но номинально входящую в структуру НКВД спецслужбу. Что косвенно говорит об отсутствии единства в правительстве большевиков.

2. Если верить показаниям Спиридонова, то сотрудники данной организации пользуются неограниченным доверием как лично Сталина, так и приближенных к нему лиц. Что косвенно подтверждается отношением к Стасову армейского комиссара 1 ранга Мехлиса.

3. По некоторым внешне незначительным деталям, выявленным в процессе допроса, можно сделать осторожный вывод о том, что сотрудники данной спецслужбы либо сами владеют неустановленными мистическими знаниями, либо используют привлеченных специалистов, обладающих ими. Об этом говорят некоторые детали разговоров, слышанных Спиридоновым.

4. На сегодняшний день нам достоверно известен только один сотрудник данной службы, некий старший лейтенант ГБ Стасов Андрей Алексеевич. Мною сделан запрос на поиск информации о данном сотруднике.

Из телефонного разговора начальника Главного Управления Имперской Безопасности (РСХА), обергруппенфюрера СС Рейнхарда Гейдриха с бригадефюрером СС, доктором Томасом Максом:

«…эта информация действительно интересна. Немедленно отправьте в Берлин Крогера с этим русским. Сами же на месте узнайте все, что возможно, о целях и итогах инспекции русских. Перетрясите всю Украину, но найдите информацию о новой службе русских. Я надеюсь на вас, Томас…»

* * *

Приехав с утра в управление, я, как говорится, вмазался «фейсом об тейбл». Задерганный Мартынов мне сообщил:

— Ты никуда не едешь, Стасов! Не делай возмущенное лицо! Я сам ни черта не понимаю! Пока продолжай заниматься с бумагами, и не забыл, кто имеет право тебя куда-либо отправить?

— Не забыл, товарищ майор! Это товарищи Берия, Меркулов и вы. — Мне ТАК стало обидно, что просто затрясло. — Значит, вы все работать, а я здесь хреном груши околачивать?

— Не забывайтесь, товарищ старший лейтенант! — зло рявкнул Мартынов. — Идите и работайте! Вам все ясно?

— Так точно, товарищ майор! Все ясно! Разрешите идти?

— Идите.

Уселся в кабинете над очередной папкой, а сосредоточиться не могу, ну хоть убей! В конце концов взял себя в руки и зарылся в бумаги. Кстати, я забыл спросить у Мартынова, почему среди бумаг столько доносов стало? Если раньше они попадались довольно редко, то теперь добрая половина! Или мы зарекомендовали себя как реальная аналитическая группа, которая может выловить что-то важное там, где пропустят другие? Если да — то это и льстит, и пугает. Ответственность возрастает на порядок, хотя она и так немаленькая. Черт, есть захотелось! Посмотрел на часы и чуть не упал со стула — ни фига увлекся, четыре часа дня! Все, бегу в столовую, что-нибудь да перехвачу. Только убрал бумаги в сейф и подошел к двери, как зазвонил телефон. Вот же гадство! Пожрать не дадут! Раздраженно взял трубку:

— Старший лейтенант Стасов, слушаю вас.

— Стасов, вас вызывает товарищ Берия, срочно!

— Слушаюсь. — И услышал короткие гудки.

Черт! Поел! Почти бегом добрался до кабинета Лаврентия Павловича. Не успел открыть рот, как мне сказали заходить. Войдя, я доложился о прибытии и остался стоять смирно в ожидании дальнейших распоряжений, осматриваясь одними глазами. В этот раз Лаврентий Павлович был не один. За столом сидели еще трое незнакомых мне чекистов — полковник и два капитана.

— Присаживайтесь, Стасов, — Берия махнул рукой. — Не изображайте службиста, у вас все равно не получится.

Присев за стол, я настороженно стал ожидать продолжения разговора, рассматривая соседей, стараясь сделать это незаметно. Полковник был плотный невысокий мужчина лет тридцати пяти на вид, с простым, незапоминающимся лицом. А вот руки у него были примечательными — неестественно крупные предплечья и кисти. Такие кисти рук я видел у некоторых баскетболистов (которые играючи обхватывали половину баскетбольного мяча), но почему-то мне они показались руками хирурга. Капитаны были немного постарше меня. Крупные, накачанные парни с холодными, уверенными взглядами. Посмотрев на них, я сразу понял, почему некоторых сотрудников спецслужб называют «волкодавами». Это были именно «волкодавы», спецы, способные скрутить любого противника за доли секунды. И на кой я здесь нужен? Не по мою же душеньку эти монстры? Я аж поежился, до того неуютно мне стало под их взглядами. Недолгое молчание прервал Берия, с интересом разглядывавший всех нас: