Дикий Имбирь - Анчи Мин

— Осужденная Клен, — объявили в микрофон. Цепкими, как клещи, руками охранники схватили меня за плечи и, крепко держа, поволокли к помосту, где поставили в один ряд с Вечнозеленым Кустарником.

Я повернула голову к нему. Глаза его были закрыты, он стоял, подставив солнечным лучам лицо, на котором застыло отчаяние.

Чувствуя трепет в груди и дрожь в коленях, я не сводила глаз с микрофона.

Вдруг передо мной появился толстолицый мужчина с крошечными глазками, в руках у него были ножницы и электробритва. Охранник поставил меня на колени. Вместо неба надо мной повис двойной подбородок толстяка, который принялся обривать мне голову.

Толпа вскипала. Люди походили на скопление муравьев.

Мои волосы пучками падали на землю, из-за этого я почувствовала себя курицей, которую ощипывают на рынке.

Я говорила себе, что надо только дождаться своей минуты и обратиться к собравшимся.

Но вдруг огласили чье-то другое имя. Меня подняли с колен и столкнули с помоста.

Все, я уходила. О нет! Мне так и не представится возможность раскрыть правду. Какой же я была идиоткой! Если кому-то из арестантов и давали слово, то лишь потому, что они не могли говорить: у них были удалены голосовые связки!

Меня охватило отчаяние. Я всеми силами сопротивлялась, пытаясь вырваться, но от этого только получила от охранника удар прикладом по остриженной голове.

С боковой стороны площади стояло несколько грузовиков, в которые вновь стали сажать арестантов. Вечнозеленого Кустарника охранники потащили к первой машине, меня же поволокли ко второй. Вырвавшись из рук охранников, я бросилась к любимому, в истерике выкрикивая его имя. Я упала на землю, ко мне подскочили еще четыре охранника. Они пытались меня утихомирить, но от отчаяния я была как безумная. Я схватила Вечнозеленого Кустарника за ногу. Штанина его брюк намокла от моих слез. Но было уже слишком поздно, теперь его уже ничто не могло спасти. Слишком поздно я опомнилась. Я помогла Дикому Имбирю убить Вечнозеленого Кустарника.

Но где же она? В памяти всплыл голос моей покойной бабушки: «Когда глаза не видят, на сердце чисто». Очень разумно было с ее стороны теперь прятаться. Но я была просто уверена, что бывшая подруга наблюдает за нами, пусть только в мыслях, но она видит все происходящее здесь. Она наверняка отсчитывает каждую секунду, которую Вечнозеленому Кустарнику остается дышать, а мне видеть солнечный свет. Неужели я ошибалась с самой нашей первой встречи? Существовала ли когда-нибудь та Дикий Имбирь, которая заслуживала, чтобы мои последние мысли были о ней?

Охранники наступили мне на запястья, острая боль заставила отпустить ногу Вечнозеленого Кустарника. Я отпустила свою любовь и свою жизнь.

И именно в тот момент я услышала голос. Ее голос. Он звучал где-то вдалеке, но я узнала его, я была уверена, что это Дикий Имбирь. Она говорила через громкоговоритель. Голос доносился откуда-то сверху, с плоской крыши городского муниципалитета.

Я, как и миллион собравшихся, повернула голову в направлении крошечной фигуры с микрофоном в руке, стоящей на крыше и исступленно машущей руками. Солнце у нее за спиной было как огромный красный фонарь.

Голос звучал искаженно, слова обрывались на середине, словно уносимые порывами ветра.

— Да здравствует Председатель Мао! Я маоист Дикий Имбирь. Остановите казнь! Председатель Мао учит нас, что «истинный коммунист благороден, самоотвержен, живет ради строительства коммунизма и всегда готов пожертвовать собой во благо народа»! Так вот, я нарушила учение Мао! Я здесь потому, что не могу объяснить, как это произошло со мной. Приношу глубочайшие извинения Председателю Мао. Мне стыдно, что пришлось выбрать путь, которым обычно идут трусы… Если я не могу быть благородной, не могу быть самоотверженной, не могу жить ради строительства коммунизма, я взойду на алтарь…

Фигура медленно двигалась вдоль края крыши, Дикий Имбирь словно высматривала, куда ей спрыгнуть. Я вдруг представила себе ее падание, и у меня перехватило дыхание.

— Но я не достойна Председателя Мао. Принесенная мною жертва не сможет быть им принята. Моя кровь отравлена буржуазной примесью. Я не достойна того, чтобы взойти на алтарь революции… Я — отброс общества. Что еще сказать? Я умру, и смерть моя будет значить меньше, чем весит лебяжий пух. Но я не стану жаловаться. По крайней мере, я поведу себя как маоист и докажу вам, что я не лгала. В глубине души я та, кем всегда стремилась быть… Моя подруга, Клен, была глупа. Она не была маоистом. Ее нужно исправить. Она воровка, похищающая сердца. Но к произошедшему во время нашего слета инциденту Клен не имеет никакого отношения, так же как и Вечнозеленый Кустарник… Я здесь, чтобы открыть вам правду. Я маоист. Я поступаю так, как должна поступить, ибо я следую учению нашего великого лидера!

Дикий Имбирь подошла к краю здания и закричала:

— Председатель Мао учит нас, что «есть очень много вещей, которые, если подходить к ним вслепую, несознательно, могут стать для нас грузом, бременем. Например: один совершил ошибку и считает, что теперь у него, так или иначе, имеется изъян, в результате чего он чувствует себя подавленным; другой ошибок не совершал и потому считает себя безупречным, и у него появляется зазнайство. В работе одного нет успехов, и потому он может упасть духом; в работе другого успехи есть, и потому он может задрать нос. Один лишь недавно включился в революционную борьбу и потому может безответственно относиться к работе; другой же в силу своего большого революционного стажа может почувствовать себя непогрешимым…»

— О чем она говорит? — послышались возгласы из толпы.

— Да она с ума сошла! — изумленно произнес держащий Вечнозеленого Кустарника охранник.

— Она обезумела! — взревела толпа.

— Дикий Имбирь потеряла рассудок!

— Кто-нибудь, сделайте же что-нибудь!

— Она хочет спрыгнуть с крыши!

— Нет! Дикий Имбирь, не делай этого!

Толпа ринулась к девушке, как океан к берегу во время прилива.

— Оставайтесь на своих местах! — призывала сверху Дикий Имбирь. — Я хочу, чтобы вы все внимательно выслушали меня! Живой или мертвой, я останусь маоистом. Но мысли мои не чисты. Я пыталась бороться с собственным невежеством, но это дало обратный эффект. Я оскорбила Председателя Мао и должна подвергнуть себя наказанию. Но прошу вас, — она слегка согнула ноги, — запомните меня как маоиста! Я маоист! Маоист!

Дикий Имбирь спрыгнула с крыши.

Я видела, как Вечнозеленый Кустарник вырвался из рук охранников и ринулся к лежащему на земле телу. Охранники столпились вокруг него, словно он пытался бежать.

— Вызовите «скорую»! — закричал Вечнозеленый Кустарник. — «Скорую»! Кто-нибудь!

— Ради всего святого, у нее же разбит череп, — послышался голос пожилого человека. — Смерть только избавит девочку от страданий, в противном случае она будет вести растительное существование.