Профессионалы - Михаил Николаев

В отражении нападения был задействован только один из дивизионов 448-й бригады. Шесть пусковых установок съехали с шоссе, легко перекатились через кювет (три ведущих оси и клиренс 400 мм) и, отодвинувшись от шоссе метров на тридцать, остановились. Движение на шоссе замерло. Прозвучала команда:

– Приготовиться к вспышкам слева!

Личный состав разместился внутри боевых машин, люки закрылись.

Сначала отстрелялись три установки. Две ракеты поразили танковую бригаду (она выдвигалась к Люблину с восточного и юго-восточного направлений по дорогам от Хелма и Замосца). Третья – горно-пехотную бригаду, заходившую с юга от Жешува. Над линией горизонта почти одновременно вспыхнули три ослепительно белых «солнца», залив палящими лучами всё свободное пространство под плотными низкими облаками. Земля ударила снизу по колёсам и гусеницам, заставив боевые машины покачнуться. Потом их вторично поколебала ослабленная расстоянием воздушная ударная волна.

Вторым залпом остальные установки стёрли с лица Земли все три города. При этом ракетчиков не слишком волновало, что поселения в районе Хелма появились ещё во времена палеолита, ренессансный центр города Замосць относится к всемирному наследию Юнеско, а Жешув построен поляками на месте древнерусского Ряшева. Печально, конечно, но Москву и Санкт-Петербург им было определённо жальче.

Вспышка последнего из термоядерных взрывов озарила горизонт через сто тридцать шесть секунд после пуска (по Жешуву установка стреляла на максимальную дальность).

Через двадцать минут после залпа все шесть установок были заряжены новыми ракетами и дивизион продолжил путь.

Каким именно путём по Польше разлеталась информация – история умалчивает. Возможно, это было особенно быстрое «сарафанное радио», может быть – коротковолновая связь или даже УКВ. А скорее всего, всё это вместе взятое плюс телефон. В любом случае, факт остаётся фактом: больше на протяжении всего пути через Польшу до самой германской границы на русских никто даже чихнуть не пытался.

* * *

Почти одновременно с этим подразделения Таманской мотострелковой дивизии обогнули по шоссе Е 28 огромную воронку, оставшуюся от Бранево, практически не задерживаясь, миновали Эльблонг, повязав там не оказавших сопротивление штабных офицеров дивизии Северо-Запад, полк ПВО и два ремонтных батальона (ремонтники являлись наиболее ценными пленными) и вошли в Гданьск – морскую столицу Польши.

Павел Адамович, который уже два десятка лет являлся бессменным мэром Гданьска, был, наверное, самым адекватным из польских политиков. Он очень хорошо помнил о последствиях штурма города в марте 1945 года, когда было разрушено почти семьдесят процентов зданий, и сделал всё, чтобы это не повторилось. В результате мотострелки заняли почти полумиллионный город практически без единого выстрела. Совсем без жертв, разумеется, не обошлось – в последнее время количество идиотов увеличивается не по дням, а по часам, а на родине «Солидарности» их и раньше хватало. Так что желающие пострелять из окон нашлись. Но с ними оперативно разбиралась польская полиция, которую русские даже не стали разоружать.

Выставив караулы около ратуши, в порту, аэропорту, на вокзалах, возле крупнейших банков, воинских складов и других наиболее важных объектов, войска проследовали дальше. Два полка: 1-й мотострелковый и 1-й танковый – вдоль побережья по шоссе Е 28, а 15-й мотострелковый и 147-й самоходно-артиллерийский – через Хойнице и Гожув-Велькопольский, с выходом у воронки на месте Щецина и пока ещё целого Костишен-на-Одере на германскую границу. Тут пришлось немного пострелять, и к девятнадцати огромным воронкам, которые к этому времени уже имелись на территории Польши, добавился десяток поменьше – от двухкилотонных тактических боеприпасов.

С наибольшими трудностями столкнулась Кантемировская дивизия, наступавшая от Сувалок через Белосток на Варшаву. Не сразу, конечно. Сначала её путь пролегал через Подляское воеводство, в котором компактно проживало очень большое количество белорусов. В некоторых гминах их было до восьмидесяти процентов. Огромное большинство из них имело родственников в Белоруссии. Поездки в обе стороны были регулярными и зачастую продолжительными. Это позволило белорусскому КГБ использовать в воеводстве практически неограниченное количество агентов влияния.

Сразу же после начала военных действий на территории воеводства «растворилась» 5-я отдельная бригада специального назначения Республики Беларусь. А непосредственно перед прохождением через воеводство Кантемировской дивизии «проявилась» в нужных местах, капитально усиленная местными добровольцами, кровно заинтересованными в том, чтобы их дома, школы и детские сады остались неповреждёнными. Так что до самого Замбрува дивизия двигалась в тепличных условиях.

А вот дальше начались проблемы. Первые выстрелы раздались во время прохождения подразделений дивизии через Острув-Мазовецка. В ответ на каждый гремела очередь из 30-мм автоматической пушки, разносившая комнату, или рявкала танковая пушка, снося здание целиком.

В Вышкове перед мостами через Западный Буг дивизия встретила первый серьёзный рубеж сопротивления: около сотни танков «Леопард 2А» четвёртой и пятой модификации и два батальона пехотинцев. Танковой дуэли не произошло и тут. Самоходчики 275-го полка провели короткую артподготовку, выпустив с закрытых позиций два десятка спецбоеприпасов. На этом, по сути, всё и закончилось. Поскольку пристрелки не производилось, часть снарядов перелетели реку и разорвались в самом городе. Другие обрушили оба моста (автомобильный и железнодорожный). Неприятно, конечно, но не принципиально. Варшава большая, и с какой именно стороны в неё входить – русским было без разницы. Дальше колонна перестроилась, рассредоточилась по фронту и в глубину, после чего дивизия двинулась на Радзымин, где во время Великой Отечественной войны (1 августа 1944 года) произошло встречное танковое сражение между второй танковой армией и пятью немецкими танковыми дивизиями.

Общеизвестно, что история идёт по спирали. При этом если на первом витке происходит трагедия, то на последующем она сменяется фарсом. В этот раз поляки решили «сыграть» за немцев, но не преуспели. А жителям Варшавы опять не повезло.

Польская армия в последнее время выдавалась за сильнейшую в Европе. Глупости, разумеется – сила армии определяется не количеством танков и солдат, а боевой подготовкой, слаженностью, боевым духом, а главное – готовностью выполнить поставленную задачу любой ценой, невзирая ни на что.

Изначально (на момент начала войны) число польских танков доходило почти до тысячи, а боевых машин различных типов до двух с половиной тысяч. Современных танков («Леопардов 2А» четвёртой и пятой модификации) среди них была едва ли треть. И большая их часть к этому времени уже оказалась выбита. Почти всё что осталось: двести шесть РТ-91 (Тварды), представляли собой переделку из советского Т-72; и почти четыре сотни Т-72М1, изготовленных поляками самостоятельно по лицензии в 1980-е годы, было собрано под Варшавой. Плюс к этому там скопилось до восьмисот старых советских БМП-1 и пара десятков современных «Росомах» (все остальные новые БМП были уничтожены под Калининградом, Люблином и Вышковом).