Профессионалы - Михаил Николаев

Кроме этого, на оборонительных рубежах вокруг польской столицы было рассредоточено полторы сотни советских 122-мм самоходок 2С1 «Гвоздика», сорок шесть чехословацких 152-мм самоходных гаубицы M-77 «Dana», а также четыре дивизиона реактивных установок залпового огня (тридцать шесть советских установок БМ-21 «Град» и по восемнадцать чехословацких RM-70 и польских WR-40 «Langusta»).

Польский генштаб понимал, что вся эта боевая техника уже давно морально устарела, но пребывал в непоколебимой уверенности, что её за глаза хватит, чтобы числом задавить единственную русскую танковую дивизию. Именно так и было доложено начальником Генерального штаба генералом Раймундом Анджейчаком польскому президенту Анджею Дуде, заблаговременно разместившемуся в подземном командном пункте под зданием Министерства национальной обороны на улице Клонова, дом 1 вместе с министром национальной обороны Мариушем Блащаком.

– А что будет, если русские применят тактические ракеты с ядерными боевыми частями, как они это сделали под Люблином? – спросил осторожный Дуда.

– Не применят, – успокоил его Анджейчак. – Установки «Точка-У» есть только в 448-й ракетной бригаде. А она уже на подходе к границе с Германией.

– А если они будут стрелять ядерными снарядами? – не унимался президент.

– Не волнуйтесь, мы просто не подпустим их к Варшаве на такое расстояние. Русская «Мста-С» бьет на двадцать четыре километра. Я вам гарантирую, что за Вислу не перелетит ни один снаряд.

– А до Вислы?

Начальник Генштаба только плечами пожал:

– Ну, это ведь война, а на войне всегда бывают жертвы. Варшава большая. Не будут же они её всю разрушать?

Начальник польского Генштаба был хорошо информирован, но даже он не знал, что на вооружении 275-го самоходно-артиллерийского полка Кантемировской дивизии уже полгода стояли самоходки 2С35 «Коалиция-СВ», стреляющие на сорок километров.

* * *

Практически в это же самое время на вершине холма в пяти километрах от Радзымина состоялся другой разговор. Командир Кантемировской дивизии генерал-майор Забарский инструктировал командира самоходчиков. Оба танковых полка (12-й и 13-й) расположились в линию за железнодорожной насыпью на участке между станциями Непорент и Круше (примерно двадцать километров по фронту). Находившийся во втором эшелоне 423-й мотострелковый полк перекрыл рокадные дороги на флангах и в тылу дивизии. Установки «Коалиция-СВ» 275-го самоходно-артиллерийского полка расположились подивизионно в распадках у подножия холма, обратный скат которого был выбран Забарским для размещения штаба дивизии. Дивизионы «Ураганов» были распределены в тылу танкистов побатарейно.

Корректировщики огня оккупировали вершину холма, костёл в Радзымине и башенку отеля в Непоренте. Толку от них, конечно, было не много. Против серой пелены, плотно затянувшей небо над Варшавой, была бессильна любая оптика. Ближайшие сёла просматриваются – и то хлеб. Но разведбат дивизии, усиленный группой офицеров ГРУ, времени не терял. Разведчики уже установили радиосвязь с «челноками» совершенно случайно поселившимися на верхних этажах отелей Мариотт, Интерконтиненталь и Миллениум Плаза.

– Итак, – обратился генерал-майор к артиллерийскому полковнику. – Давай пройдёмся по «сценарию» ещё раз. Пристрелку по боевым порядкам осколочно-фугасными снарядами начинает первый дивизион. Добившись попаданий, сразу переходит на 3БВ3. Делает по три-четыре выстрела на установку со смещением по фронту метров на пятьсот в ту и другую стороны. Потом пауза. Если наступление продолжается, пусть добавят ещё по паре снарядов на установку. Если всё, а скорее всего так и будет, – отбой. Да, всех предупреди, чтобы перед выстрелом спецбоеприпасом обязательно пускали красную ракету. «Ураганы» используешь только в случае попыток прорыва. Идём дальше. Действия второго дивизиона?

– Первая батарея ждёт вашего сигнала, вторая и третья – контрбатарейная борьба по моему усмотрению. Принцип тот же, что у первого дивизиона: пристрелка осколочно-фугасными снарядами, потом спецбоеприпас. Предполагаю, что будет достаточно одной таблетки.

– Ну, ещё бы, при двух-то килотоннах. Давай лучше помаракуем над действиями первой батареи. Вот карта Варшавы. Дуда сидит в бункере вот тут. Куда бы ты засадил в первую очередь?

* * *

Министр национальной обороны Польши был гражданским человеком. Будучи историком по образованию, он всю жизнь занимался менеджментом и управлением. Последнее время – на министерском уровне, успев сменить несколько кресел в разных кабинетах. На то, чтобы спешно перебросить к столице войска, расквартированные ранее вблизи немецкой (!) границы, его соображения хватило, но управлять этим разнородным скопищем (упорядоченностью польская армия и в мирное время никогда не отличалась) был решительно неспособен. Таким образом, из трёх высших военных руководителей, собравшихся в бункере, разбирался в военном деле только один – начальник Генерального штаба генерал Раймунд Анджейчак.

Генерал совсем недавно разменял шестой десяток и был самым молодым в истории руководителем польского генштаба. Он имел боевой опыт, полученный в Ираке и Афганистане, был неплохим командиром механизированной дивизии, но и только. Стратегическим мышлением не обладал и с действительно сильным противником никогда не сталкивался. Поэтому в сложившихся условиях действовал шаблонно. У него, по меньшей мере, двукратное преимущество в технике, русские остановились и не предпринимают попыток штурма города. Значит, их слишком мало и они ждут подкреплений. Что делать в этом случае? Разумеется, наступать, как это сделали немцы в 1944-м. Именно такое решение он и принял.

* * *

О том, что наступательные действия обычно начинаются с артподготовки, известно всем. Правда, перед этим целесообразно выявить цели, распределить их, рассчитать наряд средств в залпе. Много чего надо сделать. Под Варшавой было собрано огромное количество разномастной артиллерии, три вида реактивных систем РСЗО. По-хорошему это всё нужно было распределить по системам и пристрелять по отдельности. Но для этого необходимо единое командование. Вменяемое. А вот с этим у поляков была напряжёнка. Поэтому указания оказались на уровне: «Русские – вон там, стрелять залпами». Они и стреляли. Плотность огня была очень высока.

Дивизионы РСЗО успели сделать по одному залпу, превратив в «лунный ландшафт» несколько гектаров на территории Радзымина и Непорента, а также почти половину Тлуща. Залп дальнобойных установок WR-40 пошёл с перелётом и пришёлся на Вышкув, спалив компактно расположенный городок почти полностью. На перезарядку установки залпового огня по нормативу полагается две минуты. При наличии под рукой заряжающей машины и тренированном расчёте. И не под огнём, естественно.

В реальности события развивались по следующей схеме. Первый взрыв 152-мм снаряда, происходивший на некотором удалении от батареи почти сразу после окончания двадцатисекундного залпа, не наносил ущерба, лишь заставляя бойцов вздрагивать или приседать. Второй снаряд прилетал примерно через минуту, взрываясь тоже на приличном расстоянии, но уже с другой стороны. А потом всё мгновенно заканчивалось. Без боли, испуга, каких-либо мыслей или сожалений. Ядерная реакция продолжается меньше микросекунды, и человек, находящийся вблизи центра взрыва, просто не успевает ничего почувствовать (нервные импульсы распространяются на много порядков медленнее). А спустя секунду огненный шар, имеющий диаметр около двухсот метров, уже гаснет, оставляя после себя пятно выжженной земли с огромной воронкой в центре.