Босиком по осколкам - Яра Вольцева

— Просто прекрасно, — захрипел и снова поцеловал свою девочку.

Аида

Разгоряченная постоянными танцами, я наконец присела на диванчик.

— Всё, всё, Кирилл, я больше не могу, — рассмеялась, когда он снова попытался утянуть меня в центр зала. — Давай просто посидим.

— Как скажешь, детка, — веселым тоном произнес Соловьев и присел рядом, закидывая руку на мое плечо.

— Ты круто танцуешь. Учился? — не могла не задать я вопрос.

— Самоучка, — улыбнулся он довольно от комплимента, и я закатила глаза.

Его самовлюбленность начинала мне импонировать.

— Эх, мне это не дано, — вздохнула, а затем у меня зачесались руки.

Так сильно хотелось запечатлеть на холсте Кирилла, но, как назло, сейчас я была не дома, а под рукой не было ничего, чем можно было бы порисовать.

— Не прибедняйся, у тебя отлично получается, — прижал меня к себе за плечи парень и вдруг прошептал: — Пара индивидуальных уроков от учителя Соловьева, и ты станешь асом.

Сказано всё это было таким тоном и с такой подоплекой, что я невольно покраснела и опустила от смущения лицо. Вся кровь прилила к шее и щекам, и я промолчала, не зная, как на это реагировать.

— Засмущалась, детка? — довольным тоном спросил он.

Его пальцы играли с моими волосами на затылке, сам он не отрывал от меня своего взгляда, чувствовала и видела это боковым зрением.

— Жду не дождусь уроков, — ответила ему слегка томно, повернув голову.

Сама от себя не ожидала подобного флирта, но взгляд отводить не стала. А на губах Кирилла заиграла предвкушающая улыбка.

— Не будем доводить до греха так быстро, — прошептал и снова коснулся моих губ.

А после, когда я начала уже уставать, попросила отвезти меня домой.

— Как прикажете, принцесса, — спаясничал Соловьев, но уговаривать остаться еще не стал, за что я была ему благодарна. — Всё для вас. Идемте, карета подана.

Я фыркнула, но пошла следом, чувствуя, как от каблуков побаливают ноги. Всё же плясать под такую высоту еще не в моих силах.

***

Кирилл

— До завтра, детка, — прижался лбом к ее лбу.

— Пока, — прошептала она и вдруг клюнула меня в губы сама, а после резко развернулась и вбежала по лестнице вверх.

Я коснулся пальцами губ, на лице непроизвольно возникла улыбка. Моя стесняшка начинает ко мне привыкать. Проследив за тем, как она вошла в общежитие, а после, убедившись, что в ее комнате зажегся свет, завел байк и покатил домой.

“Где ты, бро? Уехал уже? Подтягивайся к нам, здесь наши собрались”.

Сообщение от друга застало на полпути к дому. Внутри бил мандраж и приятные ощущения от вечера. Душа вдруг захотела еще веселья, и я, передумав ехать прямиком домой, решил вернуться в клуб.

Кирилл

Утро началось с головной боли и сухости во рту. Двинул ладонью, а та коснулась чужого бедра. Замер, а пока открывал глаза, молился, чтобы это была Аида. Вот только что-то подсказывало мне, что всё не может быть так радужно.

— Ммм, — простонал женский голос, до боли знакомый и ненавистный. — Ты уже проснулся, милый?

— К сожалению, да, — буркнул и присел на кровати, трогая виски, которые ломило от боли.

Спины коснулась рука.

— Убрала! — прорычал, чувствуя накатывающую злость, которая комом осела в горле.

— А ночью ты по-другому говорил, — обиженно произнесла, явно надувая силиконовые губы.

— Добилась своего? — горько усмехнулся, но больше всего сейчас ненавидел себя.

Встал, накидывая на себя одежду, даже не обернулся ни разу. Не хотел портить утро сильнее.

— Даже не взглянешь на меня? — спросила Карина невинным голоском, как она умеет.

— Заткнись, — процедил сквозь зубы и прикрыл глаза, выдыхая и пытаясь успокоиться.

— Значит, сейчас снова не пошалим? — игривый тон добавлял мне еще больше головной боли.

— Значит, ты замолчишь и прикроешь свой рот, — произнес и обернулся, глядя на эту хитрую лису, которая явно обманом забралась в мою постель. — Если хоть одна душа узнает…

Прошипел, наклоняя голову и глядя на девчонку хмуро и грозно, вот только вместо страха на ее лице обозначилась улыбка победы, которая мне совсем не понравилась.

Голова раскалывалась, и в этот момент звякнул мобильный. Поднял экраном к лицу и поджал губы, еле сдерживая стон боли. Аида. “Доброе утро”.

— Я, может, и не расскажу, но вот показать мне ведь никто не запретит, правда? — кинула мне в спину Карина, когда я выходил из ее комнаты.

Замер деревянным столбом, медленно обернулся, чувствуя в этом подвох. И не ошибся. Она протянула руку, в которой лежал ее телефон. На экране отчетливо виднелась фотография, где я лежал голый в ее постели. Впрочем, и она там совсем без одежды. Стиснул челюсти и сжал кулаки, а затем резко выхватил мобильный из ее рук, желая стереть это непотребство.

— Удаляй, думаешь, я такая глупая, что не сохранила нигде? Ты же меня знаешь, Кирюш, я умненькая девочка.

— Не называй меня так! — рявкнул и сморщился, ощущая боль в висках от собственного рыка.

Хотелось выдрать всё из головы, забыть сегодняшнее утро, стереть вчерашний вечер и сделать вид, что ничего не было. Что я провел Аиду до общежития, благополучно вернулся домой и уснул. А всё это кошмарный сон. Вот только он никак не желал заканчиваться.

— Чего ты хочешь? — процедил сквозь зубы, глядя на эту пиявку.

Она томно облизнула губы и выпятила грудь.

— Прикройся, — практически выплюнул.

Не смотрел ей ниже подбородка. Всё, чего я сейчас хотел — скорее свалить, но пока не мог.

Она фыркнула, потянула простынь, еле-еле прикрывая себя до ключиц, но пока молчала.

— Говори! — рыкнул, находясь в нетерпении.

— Ты уж определись, то заткнись, то говори. Какой ты непостоянный, — усмехнулась Карина, раздражая меня тем самым еще больше.

— Что ты хочешь за удаление этой фотки и за свое молчание? — оскалился, боль уже разрывала грудину.

Сам себя был готов съесть живьем за то, что испортил всё своими руками. Только решил измениться, остепениться ради Аиды, но нутро ведь не сломать, за несколько дней не переделать.

— Ты знаешь, чего я хочу, — улыбнулась, опустила глаза, играя роль скромницы.

— Не переигрывай, — дернул губой презрительно, крылья носа затрепетали.

— Какой ты скучный, — наклонила голову набок, — хочу, чтобы ты был моим, и никто о нашей ночи не узнает. Ну как, никто, ты же не желаешь, чтобы Аида узнала об этом, правда?