Босиком по осколкам - Яра Вольцева

— Не будет, — нашла в себе силы и выдавила.

— Из-за Кирилла плачешь? — проявил он чудеса прозорливости.

Я промолчала, не собираясь отвечать на этот вопрос. Всё крутила в голове слова Соловьева.

“Любишь меня?” — снова всплыл в голове его вопрос, который поставил окончательную точку в наших отношениях.

Любишь?… Любишь…

Следующие несколько дней я не появлялась в универе и не выходила из комнаты общежития.

— Может, чаю? — осторожно в который раз спросила Мила, но я лишь отрицательно качала головой.

Бездумно смотрела в стену и молчала, не желая говорить. Боль не ушла, нет, просто горела внутри агонией.

В этот момент снова зазвонил телефон. Надоело. Выключила звук и положила экраном вниз, чтобы не раздражал и не мешал страдать.

— Даже не посмотришь, кто звонил? — снова прозвучал голос Милы. — Вдруг Кирилл?

— Даже если он, не подняла бы, — подала голос и сама ужаснулась, каким ломким и глухим он прозвучал. — В любом случае, это не Кирилл. Наверняка Марат.

— Тем более, — снова сказала подруга. — Он, может, помочь тебе хочет. Если со мной никуда не хочешь сходить и развеяться, с ним сходи. Клин клином, так сказать.

— Не хочу, — прогундосила.

— Он козел, Аид, — вздохнула Мила, после заскрипела кровать, когда она присела на нее снова. — Это нужно пережить. Через год, два, пять лет это будет неважно. Да, больно, да, тяжело, но когда-нибудь ты будешь благодарить его за этот урок.

Я не сомневалась в правоте подруги, вот только сердце не слушало и всё равно продолжало болеть. Она могла быть хоть сто раз права, но это не отменяло того факта, что здесь и сейчас я осталась наедине со своей болью, предательством от человека, которого… Любила? Любила ли?

Рана на сердце заживать ни в какую не желала.

— Может, Семен хотя бы зайдет? Он переживает о тебе, — жалобно еще раз сделала попытку Мила меня расшевелить.

— Он его друг, — выдохнула, стиснула челюсти и зажмурилась, ощущая, как слезы в очередной раз покатились вниз.

Подушка уже постоянно сырая, не успевает обсохнуть после моих рыданий.

— Я говорила с Семой, он и сам не в курсе, как такое произошло. Кирилл с ним не разговаривает, — покачала головой, поняла это по голосу.

— Да и плевать, — всхлипнула, а после прикусила кулак, пытаясь заглушить очередной рев.

Выдохнула, вдохнула воздуха глубже в легкие, попыталась успокоиться, но пока выходило плохо.

— Какой завтра день недели? — спустя время повернулась к подруге и задала ей вопрос.

Она застыла в удивлении, а затем просияла, глядя на меня, как на зомби, которая вдруг вернулась к жизни.

— Среда, — улыбнулась.

— Ммм, — простонала, только сейчас до меня дошел весь уровень проблемы. — Ругаться в деканате будут за прогулы.

— В универе я сказала, что ты заболела, так что проблем не будет. Ты точно пойдешь?

— Не смотри на меня, как на умалишенную, — сказала, а у самой так тяжело на душе было, что встать пока не было никаких сил. — Может, и не пойду.

Вот только вопреки привычному в последние дни распорядку, в этот день я встала с постели и даже ответила на звонок Марата.

— Алло, — прохрипела, слыша, как вместо голоса раздалось воронье карканье.

— Наконец-то, — в облегчении выдохнул в трубку мужчина. — У тебя всё хорошо? Почему трубку не берешь?

— Занята была, — поджала губы.

Мила в этот момент замерла возле стола, в руках у нее был чайник, всё пыталась меня накормить да напоить, в этот раз вполне успешно.

— По голосу не скажешь. Может, я приеду? — мягкий мужской голос.

— Не нужно, — покачала головой.

— Уверена?

— Д-да, — произнесла чуть неуверенно, и он это, видимо, почувствовал.

— Буду через полчаса, — сказал и бросил трубку, не давая мне возразить.

Я присела на кровати, посмотрела на Милу испуганным взглядом, в руке завис телефон.

— Что случилось? — спросила она чуть встревоженно.

— Сейчас Марат приедет.

Голос у меня был потерянный, даже я это понимала. Встала с постели, подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрело чучело, по-другому назвать язык не поворачивался.

— Так это же отлично, — воскликнула Мила.

— Ничего хорошего, — буркнула, приглаживая солому на голове.

Выдохнув, надела более-менее приличные джинсы и накинула сверху на себя толстовку. Остальное всё неважно, просто желание вдохнуть свежего воздуха стало просто невыносимым.

На крыльце я оказалась раньше, чем подъехала машина Марата. Так что, когда он вышел, спустилась сама.

— Выглядишь ты… — почесал затылок.

— Не стесняйся в выражениях, чучело болотное, — хмыкнула и пригладила волосы, но те продолжали торчать во все стороны.

— Может, в кафе съездим? Мне кажется, ты похудела за эти дни, — окинул меня обеспокоенным взглядом.

— Желания нет, — покачала головой.

Наши взгляды встретились, его — почему-то заботливый, мой — раненый.

— Мне жаль, но… — прикусил губу. — Ты не думаешь, что следует жить дальше? Сколько вы были знакомы?

— Несколько дней, — ответила, как сомнамбула.

А затем застыла, поражаясь сказанному. А ведь и правда, мы знакомы так мало, но прикипела я настолько сильно, что отдирать его от себя оказалось сложнее, чем в прошлый раз. Тот случай померк, хотя всё еще был отпечатан в памяти занозой.

— У тебя есть я, — коснулся моего подбородка теплыми пальцами и поднял мою голову, заставляя посмотреть себе в глаза. — Если тебе нужно плечо, на которое опереться, я никогда не откажу. С радостью тебе помогу.

Поджала губы, но в глаза ему смотрела неотрывно. Вот только в омут меня не затягивало, с ног не сбивала эйфория, а сознание не туманилось. Я видела его отчетливо и близко, но голова у меня не кружилась, в сердце не щемило, а в животе не порхали бабочки. Всё было ровно и спокойно, как в штиль.

— Спасибо, что поддерживаешь, Марат, но не стоило, правда, — сделала шаг назад.

Его рука зависла в воздухе, когда я отошла, затем медленно опустилась вдоль тела. Глаза стали грустными, после он встряхнул головой.

— Мой номер знаешь, — кивнул, улыбнулся через силу.

Я же посмотрела на него и пожалела, что не могу ответить ему взаимным интересом. Растянула губы в улыбке, развернулась и поднялась обратно по лестнице.

А на следующее утро решила попытаться взять себя в руки. Приняла прохладный душ, накрасилась и оделась, чувствуя себя другим, обновленным человеком.