Сын боярский. Победы фельдъегеря - Юрий Корчевский

Алексей коротко посовещался с дружинниками зверевскими. Мало их, чтобы в ночи деревню атаковать, главное – люди освобождены. И решил Алексей селян к новому месту жительства сопровождать – тем более что и дружинникам по пути, всё надежда есть довести в целости.

Они двинулись назад, в Масловку. Там от них отделился и поскакал в монастырь послушник.

– Братии привет передавай, и поклон тоже, хорошо они монастырь обороняют.

– Непременно настоятелю скажу. А как тебя кличут?

– Алексей я, Терехов.

– Запомню.

Уже под утро, когда на востоке сереть начало, колонна бывших пленных перешла мост через речку у имения Кошкина.

Алексей предложил дружинникам к боярину заехать, но те отказались.

– У вас отбились, а вдруг на Дубняки нападут? Нет уж: за приглашение спасибо, но мы к себе.

И ускакали.

Алексей оглядел бывших пленных. В основном это были люди молодые или среднего возраста – мужики, парни, девки, бабы. Хорошее пополнение у Кошкина будет.

Боярин не спал и был в тревоге. Едва заслышав перестук копыт и голоса людей, он выскочил на крыльцо – всяко ведь могло повернуться. Вдруг татары и сюда добрались? Но увидев Алексея и Захария верхами, заулыбался.

Захарий спрыгнул с коня и стал отворять ворота.

Алексей спешился и завёл лошадь во двор.

– Здрав буди, боярин. Пополнение нужно? Вон сколько людей мы привели.

– Нужно, ох нужно! Пусть заходят. Захарий, кликни холопов, пусть людей накормят, а потом в людскую. Я полагаю, отдых им нужен после перехода. Чьих будут?

– Из Бутурлиновки. Боярин их погиб, а мы отбили их у татар – уже в полон вели.

– Из Бутурлиновки? Там же боярин Никандров был! Жаль мужа достойного, хороший человек погиб.

– В Нижней Масловке монастырь хорошо оборонялся, урон татарам немалый нанесли.

– Настоятель там толковый, стены каменные поставил.

– Тебе в имении такие тоже не помешали бы.

– Людей не было.

Боярин жадными глазами смотрел на проходящих мимо бывших невольников, а селяне кланялись в пояс новому хозяину.

– Ты смотри, все молодые да здоровые! И парубки есть! – не скрывал своих восторгов Кошкин.

Алексей сразу понял намёк Кошкина – было из чего выбрать холопа для обучения воинской дисциплине и боевым навыкам.

– Боярин, мне бы и самому дух перевести, а прежде того умыться не помешало бы.

– Да что же это я! Глаша, поди сюда! Полей Алексею, да рушник возьми с собой, не забудь!

Алексей снял шлем, наклонился. Кольчуга сама стекла с его плеч и с железным шорохом упала на землю. Войлочный поддоспешник пропотел, и его надо было сушить на сквозняке.

С бадейкой воды прибежала холопка. Алексей умылся, девушка полила ему воды на спину. Эх, хорошо! Он растёрся рушником докрасна.

– Глаша, поддоспешник мой просуши, мокрый весь.

Девушка подхватила войлочную рубаху и унесла её на задний двор. Алексей же поднял железо, показалось – тяжело.

Он зашёл в свою комнату и, едва раздевшись и сняв сапоги, рухнул на постель. Пару минут перед глазами мелькали сцены ночного боя, потом навалился сон.

Отсыпались все – бывшие пленные, Алексей, Захарий. Над имением стояла непривычная тишина, только куры кудахтали да рылись в пыли.

Проснулся Алексей сам – сколько же можно спать? Судя по положению солнца, уже часа два пополудни.

Нежась в постели, он услышал в коридоре осторожные шаги и шёпот:

– Спит ещё, умаялся. Холопы-то бутурлиновские бают – как демон в ночи налетел, татар порубал. Кабы не он, угнали бы их басурмане.

– Хуже рабства нет ничего.

– Тише ты, разбудишь.

Алексей крикнул:

– Да проснулся я, чего шепчетесь! Живот уж подвело. Боярин за обед не сказывал?

Дверь отворилась. На пороге стояла Глаша, держа в руках поддоспешник.

– Высох, вот – принесла.

– Положи в угол.

– Снедать всё готово, да боярин накрывать не велел, пока ты не проснёшься.

– Сей момент буду.

Уважает боярин, иначе бы сам давно поел. Но и терпение Кошкина испытывать не след.

Алексей вскочил с постели и сделал несколько упражнений – застоявшуюся кровь разогнать.

Войдя в трапезную, он увидел сидящего за столом Кошкина. Перед ним стоял свиной холодец и копчёная рыба, а сам боярин потягивал пиво из кружки.

– Силён ты спать!

– Прости, боярин, умаялся ночью.

– Не оправдывайся, нешто я не понимаю? Садись, обедать будем. Эй, кто там? Обед в трапезную несите.

Пока слуги носили еду, боярин поинтересовался:

– Ну, рассказывай – как там да что?

Алексей рассказал обо всём подробно.

Боярин слушал внимательно, не перебивая – уже и похлёбка паром исходить перестала.

– Выходит, Бутурлиновка ноне без хозяина? Что насчёт людей Никандрова думаешь?

– Парубков, ежели они согласие выразят, можно в боевые холопы определить. Хорошо бы двух-трёх сразу. А остальных – камни собирать да стену делать вокруг имения. Камней много надо. Зима скоро, можем не успеть. Но пусть соберут, сколько смогут, а по весне стену возводить будем. А пока – яму копать да известь завести надо – её же гасить ещё придётся. К лету дойдёт.

– Ты откель в стройке разбираешься?

– Довелось по жизни.

– Славно. Завтра парней себе выбирай – любых. А остальные пусть камни по полям собирают.

– Подводу им с ездовым дай, быстрее дело пойдёт. Как дожди зарядят, телега не проедет нигде.

– Разумно. А чего про Марфу не спросишь – где она да как?

– Ты же боярин, имению хозяин. Сам определил – сам и скажи.

– Девка твоя кухарить любит и умеет, на поварню я её определил.

– Спасибо.

Алексей вышел во двор, вынес кольчугу. Расправить её надо было да осмотреть – нет ли разрывов, в пылу схватки могли и рассечь. Да салом смазать полагается, чтобы не заржавела.

Положил кольчугу на брёвна на заднем дворе. Боярин думал баньку новую, побольше размером сделать, да видно – избу придётся возводить. Народу в людской прибавилось, тесно стало.

Кольчужка оказалась цела. Алексей взял заячий хвост вместо кисточки и стал смальцем смазывать железо.

В это время двое парубков лет по семнадцати, из прибывших, подошли и, уставившись с любопытством, стали перешёптываться: