Комонс II. Игра по чужим правилам - Борис Батыршин

Ну а дальше всё развивалось по накатанному сценарию. Гарик потребовал возвращения долга. Услыхав жалкий лепет незадачливой бизнесвумен насчёт непреодолимых обстоятельств в лице упомянутых уже дружинников, заявил, что это не его забота – осторожнее надо было быть, а деньги всё равно придётся вернуть. Илзе пыталась тянуть время, отговариваясь «завтраками», но добилась только того, что в один далеко не прекрасный день её затащили в машину, отвезли куда-то за город, посадили перед телефоном и предложили звонить тому, кто сможет покрыть её долг – с процентами, разумеется. Об альтернативе даже думать не хотелось, а потому Илзе поплакала… и позвонила Асту.

Серёга поначалу решил, что подруга его разыгрывает. Но когда трубку взял Гарик и в простых выражениях объяснил, что они сделают с «блондиночкой», если «ейный хахаль» не заплатит – проникся серьёзностью ситуации.

Беда была в том, что требуемой суммой Серёга располагал. Не такая уж она была по нашим меркам и большая: где-то около трёх с половиной тысяч. После недавней выпотрошенной «захоронки» каждому из нас на руки досталось, как минимум, вдвое больше, не считая того, что было отложено в «общую кассу». Не будь у Аста под рукой этих денег – возможно, и кинулся бы ко мне за помощью, а так…

В-общем, он заплатил. Гарик не обманул – Илзе отпустили, и голубки уже решили, что всё развеялось как страшный сон. Но не тут-то было…

Не прошло и двух суток, как Асту позвонили. Знакомый голос сообщил, что за Илзе числятся непокрытые проценты, которые успели накапать на долг, и покрыть их требовалось незамедлительно. «Мы видели, на какой тачке ты ездишь – заявил Гарик. – Если бабок нет, можем взять её за долги. Но учти, через три дня сумма удвоится, и тогда уже так легко не отделаешься…»

Аст немедленно рассказал о звонке своей ненаглядной, и теперь уже она сама настояла, чтобы он поведал обо всём мне. Ушлая блондиночка давно просекла расклады в нашем дружном коллективе, и поняла, кто тут держит масть – у женщин на подобные вещи нюх безошибочный.

…Не-е-ет, ребята, как хотите, а всё зло в мире – от баб…

– И что ты теперь предлагаешь? Ехать на ихнюю дачку и валить там всех нахрен?

– Почему сразу валить? – Аст даже испугался, он-то знал этот мой злой прищур. – Припугнём хорошенько, скажем, чтобы больше не лезли.

…«чтобы не лезли!» Детский сад, штаны на лямках, право слово…

– А они вот так прямо взяли и послушались? – спрашиваю, не скрывая ехидства. – Или физиономии им собираешься начистить? Так оно ещё неизвестно как повернётся – а если их там не двое будет, а четверо или пятеро?

– Ну, можно ведь что-нибудь придумать. Пригрозить неприятностями, к примеру…

– Может, ещё корочками своими потрясёшь? – спрашиваю. – То-то генерал обрадуется, когда узнает!

– А откуда он… – начал, было, Аст, но осёкся и неуверенно покосился на Илзе. Но та оговорки насчёт корочек и генерала не заметила – была занята размазыванием слёз по прелестным щёчкам. Хоть на том спасибо…

– Ты что, совсем дурак? – спрашиваю. – Забыл, с кем имеешь дело? Мало тебе того, что уже случилось, хочешь ещё неприятностей?

Аст потеряно кивнул. Наверное, представил, как сидит перед генералом и сам –сам! – не дожидаясь вопросов, запинаясь и икая, выкладывает ему всю подноготную.

…да, парень, такова жизнь. Не нам, мелким бандерлогам, пусть и вообразившим себя «комонсами», тягаться силой воли с удавом, по сравнению с которым питон Каа из «Маугли» – не более, чем жалкий земляной червяк…

О том, что «валить» Гарика и его подельника придётся так и так, я, разумеется, умолчал. Мне и самому претила эта мысль, но – что делать? Не повезло фарцовщикам, не в те игры решили поиграть, и уж совсем не с теми людьми. Нет, я отнюдь не на собственную крутость намекаю – нет её, этой самой крутости, и в помине. Но, сдаётся мне, вряд ли генерал захочет оставить в живых свидетелей, так близко подобравшихся к одному из членов группы. И наплевать, что знает этот Гарик только о том, что у Аста откуда-то взялись неприличные для обычного школьника деньги. Кому надо – сумеют потянуть и за такую ниточку.

1979 г., 24 сентября,

Подмосковье

Скверный вечер плохого дня.

Обрез в руке Карменситы глухо кашлянул, остро запахло сгоревшим порохом. Девятимиллиметровая пуля, выпушенная с расстояния меньше метра, ударила Гарикову подельнику в колено, превращая его в кровавое мессиво. Фарцовщик придавлено взвыл – кляп из грязной салфетки не позволял заорать в голос, а куски телефонного провода, стягивающие запястья, не давали схватиться за изувеченную конечность.

– Ты следующий. – сообщила кубинка хозяину дачи. – Так что, советую одуматься, пока не поздно. А чтобы было проще, повторяю вопрос: кому вы успели рассказать об Илзе и Сергее? Конкретно – о том, что у него есть большие деньги?

– Нифому. – прошепелявил Гарик – в начале допроса Кармен выбила ему тычком глушителя несколько передних зубов. – фто я идфиот? Мы фами хофели…

– Конечно, идиот. – кивнула Кармен. – Был бы поумнее, удовлетворился бы первой выплатой. Правда… – она переломила «ИЖак», извлекла стреляную гильзу и вложила на её место новый патрон. – Правда, вам это всё равно не помогло бы.

Кармен подхватила нас с Астом и Илзе на Ленинградке, ровно через час после того, как я дозвонился до неё из ближайшего телефона-автомата. Разумеется, никаких подробностей я не излагал – просто попросил срочно приехать, желательно, одной. После чего добавил вполне невинную кодовую фразу, обозначающую крайнюю степень опасности.

Приехала кубинка одна или с компанией – я уточнять не стал. В светло-сером четыреста восьмом «Москвиче» кроме неё никого не было, а оборачиваться, высматривать машину сопровождения мне было недосуг. Ели есть – и пусть будут, мне же спокойнее.

Моё знание испанского оставляет желать лучшего, но общеупотребительные ругательства, вроде «baboso», «cabron» и «come mierda»[6] я выучить, худо-бедно, успел. Ругалась Кармен долго, смачно, смешивая русские матюги и испанские проклятия, а в промежутках – задавала уточняющие вопросы. Причём, не столько мне или Асту, сколько Илзе – хорошо ли просматриваются подъезды к даче, сколько внутри может быть народу, какова планировка?

– Пистолет при тебе? – спросила она, выворачивая на МКАД Волоколамское шоссе. Судя по рассказу латвийки, нужный нам объект находился где-то за Нахабино.

Я помотал головой.

– Мы ж на тренировке были. А там переодеваться надо, вещи оставлять в раздевалке…

– А у тебя?

Аст покопался под мышкой и продемонстрировал кубинке «Вальтер». Она отреагировала длинной испанской фразой, явно непечатного содержания.

– Спрячь и не вздумай доставать. Компаньеро Эугенито, твой карабин под сиденьем, разобранный. Приклад и оптика нам не понадобятся, не а вот глушитель поставь, пригодится.