Александр Черный. Книга I - Евгений Лисицин

— Я хочу подстричь тебя.

— Исключено! — она психанула, вскочила с постели и открыла дверь, дабы удалиться, но мое: «стоять», отбросило всяческие попытки избежать участи.

— Срезай прядь от макушки до конца, и дай ее мне.

Мне надоели эти глаза полные ненависти. Она же, выполнила приказ, протягивая мне сиреневую прядь, со словами:

— Рано или поздно, я тебя убью. Даю слово невинной!

Вот тут она меня удивила.

* * *

Дорога до места посадки прошла без происшествий. Суккуб, которая шла рядом со мной в роскошной шубе, одним взглядом — отгоняла от нас волков, странных рысей и прочую меховую шушеру. Она здесь — была сильнейшим существом.

Я же, попытался разузнать от нее всего побольше. Первое, что я спросил, выйдя из склепа — почему она так против магов?

Ответ был прост. Предсказание. Ей еще в детстве предсказали, что ее первый мужчина и ее убийца — будет маг. Вот с тех пор, у нее крышка-то и потекла. Я же — ухмыльнулся. В очередной раз подмети, что я не верю в ее невинность, с учетом ее поведения и повадок.

Она это — проигнорировала.

Второе, я расспросил про город. Узнал, ровным часом то же самое, что говорил мне покойный Лев Толстой. Еще она рассказала, что был в ее жизни, точнее, пытался убить, некий Гоголь. Который почти дотла спалил ее скромную обитель. И с тех пор ее домом был вулкан.

Когда он пришел второй раз, и опять с огнем, его голова очень быстро отделилась от шеи. Он попал в ловушку, которая стоила Маше — целого поселения. Всех тех, кого я поубивал, она выбирала из авантюристов, которые приходили сюда — выполнить задание.

Она вполне миловидно завораживала их, убивала и делала рабами. А с недавних пор пошла на захват гарнизона. Не совсем удачно, как показала практика. Оттуда и задание, на которое я подписался.

— Ты боишься огня?

Она посмотрела на меня как на идиота.

— Любое живое существо боится огня!

Если не считать всей возможной многоногой хрени, о которой рассказывали в гильдии. Но вот она — ограничена в знаниях, прожив столько лет чуть ли не взаперти.

Мы стояли на промерзшей земле больше часа, то и дело узнавая что-то друг от друга. Меня, немного согревала мысль, что я смог выпутаться из этой ситуации, и пугало здание гарнизона за спиной, от которого мокрого места не осталось, как и стен.

На момент, когда в ее жизнь пришел я, она могла далеко уводить своих воинов, а теперь, этот смешной километр.

Когда я уже было хотел попросить ее, укутаться к ней в шубу, издали появился след, а следом, вибрация по железной дороге. Шум и гудки, говорили мне только об одном: сейчас, я согреюсь.

Поезд остановился. Вагон из которого вышел приветливый лакей в красной форме со знакомым лицом, с некоторым удивлением посмотрел на меня, а затем на мою спутницу.

— Спрячь крылья и хвост, — прошипел я, и суккуб выполнен сию секунду мой приказ.

— Ой, Сашенька! — радостный голос «благой» женщины, несколько подпортил мои ожидания.

Глава 17

Путь обратно в город прошел в несколько натянутой обстановке. Во-первых, я не сразу вспомнил о том, что суккуба можно спрятать. Во-вторых, Волкова, та самая статная мадам, с которой мы ехали полдня назад, зачем-то, поехала обратно.

Подгадала, что ли, что меня должны подобрать?

Конечно, трепа было выше крыши. И эту болтовню, я старался не впитывать.

— …подумала, спросила Витюшку, а он сказал…

«Что⁈ Какой Витюшка?»

— …билет-то, с две стороны одной датой! Я подумала, а не оказать ли тебе честь, подхватить тебя на обратной дороге? Грех с ним, с этим Болконским, и не такой уж он и князь! Здесь-то…

На этой фразе я стал более бдительным. Ибо Волкова села к нам, чуть сместив своей попой Машу, плотно прижавшись ко мне.

— А я думала и думала, а зачем мне князь, когда мой суженый маг крови? Это же, какое потомство-то будет!

Мадам пошла не в ту степь.

— Какой еще суженный? — Машины глаза стали размерами с блюдце.

Запрокинул голову назад, облокотившись на мягкую спинку, закрыл глаза и пробормотал:

— Не слушай этот бред…

— Желанный! — подытожила Волкова.

В принципе, суккубша никак все это не прокомментировала. Лишь косилась очень… очень с недобрыми намерениями. Возможно, задумалась о своем «противнике», которого ей предсказали, возможно, подумала о чем-то еще. В общем — не моего ума дела, пока это не затрагивает меня.

Волкова несколько раз попыталась меня разговорить, раз тридцать потрогать меня, раз десять предложила стать несколько ближе. Но на все получала четкий отказ. На удивление — не обижалась.

Когда мне уж вовсе надоело все это выслушивать, закутался поплотнее в костюм, скинул ботинки и забился в угол. Мне нужен был сон… очень был нужен.

* * *

Вернувшись в город под самое утро, меня встретила странная «делегация» из подданных той самой Волковой. Ну, как меня? Нас…

— Маргарита Васильевна, — мужчина в черном костюме, выдающимся галстуков, в белых перчатках и с моноклем в глазу, весьма низко поклонился, приветствуя Волкову.

Затем, несколько озлобленно глянул в мою сторону, затем на суккуба в шубе, и еле слышно прошипел.

— А это что за явление Христа народу? Вы подобрали щенков на воспитание⁈

Его полушепот я прекрасно слышал. Но не обратил никакого внимания. Претензии мне в лицо — не было, а если цепляться с каждым, кто тебе в спину гадости говорит, можно и половину города поубивать. Если уж на-то пошло.

Проигнорировал, позвал за собой Машу и пошел на выход с вокзала. Благо память у меня хорошая, нужную дорогу сразу заприметил. Только вот мой уход не пришелся по душе Маргариты. Тот самый «недовольный» весьма быстро нагнал меня, весьма грубовато дернул меня за рукав, отчего я резко развернулся. Испугал его так, что он монокуляр свой выронил.

— Не трогай, — я покосился на его ручонки и добавил, — Руку сломаю.

Со стороны это было весьма неуважительно с моей стороны… пожалуй, я даже был не прав.

— Хам! — было начал он возмущаться, но под каким-то давлением своей хозяйки, пробормотал, — Маргарита Васильевна недовольна, что вы решили улизнуть, не поставив ее в известность. Нельзя так, с одинокими и богатыми вдовами.

Он сделал явный акцент на богатстве и отсутствие мужа, хотя я и так догадывался об этом.

— Мне нет дела до ее семейного статуса и ее кошелька. И я ей ничем не обязан. Хотела бы что-то сказать, сама бы