Александр Черный. Книга I - Евгений Лисицин

Мужик посмотрел на меня как на ирода. Возмущенно закряхтел, обернулся несколько раз на хозяйку и добавил:

— Не знаю, из каких трущоб вы пришли сюда, но ей по статусу не положено бегать за такими, как ты. Однако, — он уловил мою агрессию и несколько смягчил тон, — Подождите, пожалуйста, здесь. Я возьму послание, — он кивнул на госпожу, которая метрах в тридцати чем-то размахивала, — Передам и доброго вам пути, авантюрист.

Ответом ему было молчание. Результатом было письмо в моих руках, которое я молча убрал в кольцо, развернувшись спиной к «бегунку». Впрочем, больше ничего ему и не сказал, поплелся на выход.

У самых ворот в город, как я для себя прозвал разделение границы этого величественного здания, увел Машу за угол, чуть прошелся между баков какого-то переулка и прижал к стене.

Ее румянец и легкая ухмылка мне пришлась не по душе. Я лишь попытался объяснить, прежде чем приказать.

— Тебя придется спрятать в метку. Чтобы ты сидела там, или что вы там делаете в этом месте… пока я завершаю задание. Далее, буду думать, что с тобой делать и куда тебя запихнуть.

Ей не понравился ни мой тон, ни мое предложение. Она начала мотать головой в разные стороны, что-то пытаться доказать, но меня такой вариант не устраивал. Я пытался по нормальному, по-человечески, но с ней, видимо, придется только в приказном порядке.

— В метку, сейчас же.

Машу, как ветром сдуло, в прямом смысле этого слова! Ее очертания потеряли четкость и как по дуновению незримого ветра, она просто растворилась передо мной. Единственным напоминанием о ней была шубу на полу, которую поднимать я не стал. А также, жжение в метке.

Плюсом всего этого процесса — был поток ее мыслей. Точнее, ругательных слов в мой адрес в моей голове.

«И с тобой теперь так же общаться…»

* * *

На пороге гильдии Героев меня встретила Виктория. Ее несколько осуждающее выражение лица требовало пояснений. Поэтому, перед тем как войти в здание, пришлось очень многое рассказать. Благо, для этого была лавочка у здания, а рядом — подобие пекарни.

Прикупив пару булочек и чудесный напиток в деревянном стакане под названием: кофе, мы сидели под нарастающим солнцем, где она выслушивала все о моем походе. Вишенкой на торте была моя новая способность, а также особенности суккуба. Но что больше всего ее беспокоило, так это «ошейник».

Иметь при себе существо, привязанное к тебе, да еще и с такими амбициями как — убить тебя, было достаточно большой проблемой. Она вполне себе могла делать все то, что могло бы мне навредить.

Не до убийства, конечно же, но, например, говорить кого-либо подсыпать мне яда. Чтобы я мучился несколько недель, лёжа в постели и проклиная все вокруг. Так что, подкинула мне пару идей, как наверстать так скажем, упущенное, и расположить суккуба на добрую почву.

— В любом случае, она — обуза для тебя. Нам придется искать способ избавиться от ее влияния на тебя и от ее компании. Думай. В общем.

На такой доброй ноте мы вошли в гильдию, где все внимание было обращено ко мне. Локон длинных волос суккуба — было неким доказательством выполнения задания. Не знаю, как распорядитель смог определить, ее это волосы или нет, но вполне себе — громко объявил:

— Спустя месяц попыток нашелся авантюрист, который смог прибить злополучного суккуба. Виват! Виват Александру Черному!

Его не сразу подхватили. С изумлением пялились на меня, перешептывались друг меж другом, а когда Виктор Васильевич объявил это еще раз и в более жесткой интонации, кружки с пойлом взмыли вверх.

Кажется, я немного поднялся в социальном статусе.

Когда шум и гул утих, распорядитель вернулся к заданию. В его руках появился новый бланк, который требовал моей подписи о выполнении, вследствие чего, сверху на бумагу, он начал отсчитывать вознаграждение.

Три ровных стопки купюр по десять рублей, не сказать, что сделали меня более счастливым, но, по крайней мере, на душе стало теплее. Я и «дома», любил деньги. Не до фанатизма, конечно, но это были фантики, которые я коллекционировал…

Деньги перекочевали в карман. Я кивнул распорядителю в знак благодарности, следом, развернулся к залу и поплелся к выходу.

На полпути к двери, уловил несколько недобрых взглядов. Причем не от орков, которых сегодня было слишком много на мой вкус, а от вполне себе — прилично выглядящих мужчин. Они как-то с ноткой озлобленности переговаривались между собой за столом, искоса поглядывая на меня.

Лица запомнил, но акцент на подозрительном поведении делать не стал. Если они из тех, кто хочет ограбить, что же, придется их убить, или пополнить гарем Маши.

Все же, она сможет спрятать тела.

«Хорошо придумал», — зазвучал женский голос с хрипотцой в мозгу, — «Так и сделаешь!»

«Держи карман шире», — парировал я, открывая дверь, — «Это будет в самом крайнем случае.»

Я сразу же приметил машину у гильдии, из которой только-только вышел авантюрист в странной тюбетейке и кинжалом на груди, махнул рукой водителю в причудливой шляпке и сел на заднее сиденье. Демонесса, как настоящая леди, зависла у задней пассажирской двери, чего-то выжидая.

Подсказку я получил от шофера. Пришлось вставать, распахивать перед этой бестией дверь. В таверну мы доехали без приключений и без лишних разговоров.

* * *

— Уважаемая, — я битый час пытался уговорить Валентину Ивановну на то, чтобы она позволила мне снимать и соседнюю комнату тоже, — Деньги есть, на три месяца вперед — я все оплатил. Ну, нужно мне расшириться. Нужно!

— Еще раз повторяюсь, Черный, — женщина звонко хлопнула ладонью по домовой книге, — У меня там будет новый постоялец! Приедет сегодня вечером! Я не могу ее переселить в другое место! Все, — она набрала побольше воздуха в легкие и по буквам повторила: — З-а-н-я-т-о! Услышал⁈ Или повторить еще раз⁈

Услышать-то услышал, только легче от этого не стало. Если мне не пристроить никуда себя, а суккубу и демонессе оставить комнату, то…

«Да как с ними вообще ужиться? Я не хочу спать на полу!»

— Тебе и не придется, — когда я развернулся и вышел из кабинета, ко мне подошла демонесса, которая подслушивала весь разговор из-за двери и читала мысли, — Кровать большая, я и ты — поместимся. А эта невинная, пускай дальше в метке сидит.

— Она живое существо, — парировал я, — Метка, курва, жжется. У меня складывается впечатление, что нельзя так долго ее там держать.

На самом деле, впечатление не складывалось, а так и было в действительности. Только об этой особенности «носителя»,