Где бы ты ни скрывалась - Элизабет Хейнс

Я заскрипела зубами от раздражения. Если он не замолчит, я застряну тут на всю ночь.

— Дай мне закончить, потом посмотрю.

Ну и конечно, в тот момент, когда я уже почти закончила, дверь миссис Маккензи распахнулась и она появилась на пороге, в цветастом халате и розовых тапочках.

— Это ты, Кэти?

— И я, — влез Стюарт.

— О, как мило. Вы оба, вместе! — Она кинула на меня пронизывающий взгляд, как всегда, когда заставала за проверкой дверей.

Какое-то время мы все молча пялились друг на друга.

— Ну ладно, некогда мне болтать целый день, — сказала наконец миссис Маккензи. — Так я ничего не успею.

Дверь захлопнулась, а мы со Стюартом переглянулись.

— Она и к тебе выходит? — шепотом спросил он.

Я кивнула:

— Только не говори ей про Рождество — она его терпеть не может.

— Я знаю. На прошлой неделе уже схлопотал за это. Вот твоя записка, смотри. — Он протянул мне простой белый конверт, на котором стояло мое имя. Обратного адреса не было — только имя, Сэм Холланд, номер мобильного телефона и, видимо, телефон офиса. И слова: «Пожалуйста, перезвоните как можно скорее».

Я взяла конверт и сразу же почувствовала, что проверку надо повторить заново.

— Нет, Кэти, — тихо сказал Стюарт. — Мы не можем торчать здесь весь вечер. Дверь заперта, и ты это прекрасно знаешь. Пойдем лучше выпьем.

— Но я же не могу все так оставить!

— Можешь. Пошли.

— А куда ты так спешишь?

— Я не спешу.

Он был так спокоен, так чертовски невозмутим, что я сразу закипела:

— Слушай, может быть, ты пойдешь своей дорогой, а я здесь все спокойно доделаю?

— Нет уж, я не собираюсь потакать твоим фобиям.

Я расхохоталась:

— Что-что?

— Кэти, ты сама прекрасно знаешь, к чему надо стремиться. Я готов помогать тебе, но если я буду участвовать в твоих маниакальных ритуалах, если даже буду просто ждать, пока ты закончишь, то у тебя не возникнет мотивации для движения вперед.

— Ой, вы только посмотрите на него! Чертов психиатр!

— Да, я психиатр, как ты не устаешь повторять, но на сегодня моя работа закончена, так что я имею право наконец попасть домой и выпить. С тобой вместе. Все, давай пошли уже.

В конце концов я сдалась и позволила увести себя от входной двери. Стюарт заставил меня подниматься по лестнице первой, чтобы я не сбежала. На своей площадке я замедлила шаг и с тоской посмотрела на дверь собственной квартиры. Ну хотя бы свою дверь я имею право проверить!

— Кэти, идем, — нетерпеливо позвал Стюарт, — не останавливайся!

— Подожди, мне же надо позвонить этому человеку… Этому Сэму Холланду…

— Позвонишь от меня.

Я не двинулась с места, и Стюарт мягко обнял меня за плечи:

— Ты же хорошо все проверила, когда уходила утром.

Я открыла рот, но он не дал мне возможности хоть что-то сказать:

— Пошли уже, ладно?

Устало пожав плечами, я двинулась дальше.

У Стюарта дома, как всегда, было теплее и светлее, чем у меня. Стюарт пошел на кухню и весело загремел дверцами шкафчиков.

— Ты будешь чай или вино? — спросил он.

— Наверное, вино, — сказала я.

Он достал бутылку из холодильника, а я вытащила из серванта два бокала.

— Позвони-ка этому Сэму сейчас, — сказал Стюарт, — а то потом еще забудешь.

Я уселась на диван в гостиной и еще раз внимательно осмотрела записку. Было уже довольно поздно, поэтому я решила набрать номер мобильного. Ждать пришлось довольно долго — звонков десять, не меньше, но потом мне ответил женский голос:

— Сержант уголовной полиции Сэм Холланд слушает.

Боже, уголовной?

— Добрый вечер. Меня зовут Кэти Бейли. Вы оставили мне записку.

— Минуту, пожалуйста. — Послышались приглушенные голоса и какая-то возня на заднем плане, как будто сержант Холланд прижала телефон к груди.

Сердце у меня вдруг заколотилось быстро-быстро, к горлу подступила тошнота.

Какого черта нужно от меня полиции? От них ничего хорошего не услышишь.

— Да, простите, что побеспокоила вас, мисс Бейли. Вас зовут Кэти? Спасибо, что перезвонили.

Снова возня.

— Я работаю в отделе домашнего насилия, полицейское отделение Кэмдена. Нам сообщили новости о заключенном Ли Брайтмане.

— Да? — прошептала я сипло. Голос почему-то пропал.

— В общем-то, они могли бы и не звонить нам, но сделали это из расположения к вам. Дело в том, что мистера Брайтмана освобождают двадцать восьмого декабря, в пятницу.

— Почему так скоро? — прошептала я.

— Досрочное освобождение, очевидно за примерное поведение. Он указал адрес проживания в Ланкастере, так что можете не бояться, что столкнетесь с ним на улице. Коллеги из Ланкастера попросили уведомить вас об этом.

— А разве он… знает, где я живу?

— Не должен, если вы сами не говорили ему. Мы-то точно не скажем. И не думаю, что ему придет в голову путешествовать, Кэти, так что можете быть совершенно спокойны. Но если у вас возникнут какие-нибудь опасения, звоните по этому номеру, не стесняйтесь. Хорошо?

— Спасибо, — выдохнула я и повесила трубку.

Паника накрыла меня как цунами, я даже не успела вздохнуть. Откуда-то издалека до меня донесся тонкий, пронзительный, почти нечеловеческий вопль — я все думала, кто это так кричит, пока у меня не кончилось дыхание. Я попыталась встать, снова упала на диван и забилась в угол, вся сжавшись. Хотелось исчезнуть. Вообще.

Такие моменты действительно опасны. Ужас захлестывает с такой силой, что сопротивляться ему бесполезно. Сама жизнь кажется совершенно напрасной.

В глазах плыли багровые, как кровь, облака. Иногда они становились прозрачными, и тогда я видела, что Стюарт стоит передо мной на коленях и губы его шевелятся. Я чувствовала его руки на своих плечах, и до меня доносился далекий голос: «Дыши…» Но еще через несколько секунд настала вторая стадия паники, и меня стало неудержимо рвать — я едва успела оттолкнуть его. Стюарт подставил мусорное ведро и поддерживал мне голову, пока меня выворачивало наизнанку.

Потом я услышала звуки: судорожные, короткие, хриплые вздохи — неужели это я так дышу? Горло сжалось, не давая воздуху пройти в легкие, пальцы онемели, и комната вдруг закачалась, завертелась перед глазами, и серый ковер с огромной скоростью полетел мне в лицо.

Всю дорогу домой Ли упорно молчал.