Сойти с ума - Мира Форст

Она молча кивнула и направилась в сторону лесного домика. Собиралась привести себя в порядок после лазанья по утесам и подземным тоннелям, потом уж идти в погребок. Приближалось время ужина.

— Девочка все еще ненавидит тебя? — с сочувствием спросил Эрнис. Он знал Чарона Волфуорта лучше, чем кто-либо другой и надеялся, что графиня Янссен сумеет разглядеть в его друге вовсе не чудовище, как думает о нем большинство.

— Теперь даже больше прежнего, — ответил герцог на вопрос приятеля.

— Почему ты не хочешь забрать ее сейчас?

— Она моя слабость, Эрнис. Если в преддверии войны кто-то из недругов прознает о Бригитте, этим не преминут воспользоваться. И я вместо того, чтобы думать и воевать, буду сходить с ума и спасать девчонку.

— Твои чувства к ней. Все настолько серьезно?

— Настолько, — не стал скрывать Чарон. — Идем в мой дом.

— Твой дом? — скептически приподнял бровь Лаварэнц.

— Сейчас мой. А раньше Модсли. Кстати, как там Доббин? Жив еще?

— Живой. Как и его дружки. Леопольд ничего не сумел добиться от них. Решил оставить молодчиков до твоего возвращения.

— Отлично. Вернем их в лес.

— В лес? Обратно? Ты хочешь выпустить парней из темницы?

— Скаженным нужен управленец, — пояснил Волфуорт. — И Доббин самая лучшая кандидатура. Заодно за графиней присмотрит.

— Не боишься доверить ее Модсли? Молодому, горячему, дерзкому, — дразнил Эрнис Волфуорта.

— Скажем так, — усмехнулся герцог, — парень выйдет из темницы на определенных условиях, где неприкосновение к Бригитте будет числиться первым пунктом.

Графиня появилась в погребке, когда мужчины уже находились там. За столиком к привычной компании герцога и Даниэла присоединился Эрнис. Но расположился он на стороне эльфа. Бригитта вздохнула и села подле Волфуорта.

— Как там Аделина? — придумала девушка не обращать внимания на Чарона, а общаться лишь с Эрнисом.

— Переживает. Малыш вот-вот родится, — озарилось лицо мужчины нежностью.

— Она знает, что ты здесь?

— Нет. Я не мог сказать жене. Просто ушел на задание — это все, что ей следует знать.

Их разговор прервала Молли. Эльфийки сегодня дежурили и порхали с подносами между столиками.

— Мужчина, мы знакомы? — призывно облизала сочные губы рыженькая.

— Вряд ли. Иначе я бы точно запомнил, — взял Эрнис из рук ушастенькой чаровницы тарелку с картофелем и отбивной.

— Правда? — продолжала кокетничать девушка.

— Можешь не сомневаться, — заверил ее Лаварэнц.

— Молли, — оттолкнула подругу Изабель, представ перед Эрнисом во всей своей пышнотелой красе, — тебя Геральд заждался. Сегодня твоя очередь на его стол тарелки ставить.

— А вот и нет! — не хотела отлипать Молли от привлекательного незнакомца.

— А вот и да! — подбиралась Изабель к Эрнису.

В пылу спора рыжая толкнула брюнетку. Молли не учла, что поднос Изабель был уставлен посудой с горячими напитками. Рука черноокой красавицы дрогнула, поднос накренился, и кружка с горячим отваром полетела на пол, выплескивая кипяток. Прямо на платье и открытые шею, пальчики Бригитты.

Девушка ойкнула, подскочила от сильного жжения. Эльфийки продолжали спорить. Эрнис пытался выступить миротворцем в их ссоре. Даниэл размахивал руками так, словно он дирижер. А Чарон с грохотом отодвинул стул, на котором сидел, и развернул к себе Бригитту.

— Обожглась? — с тревогой в голосе спросил он.

Из глаз Бригитты полились слезы, хрупкие плечики задрожали. Ожоги стали последней каплей всех ее душевных переживаний. Фитилек тлел, теплился, медленно набирал обороты и наконец подобрался к зоне возгорания. Девушка утирала кулачками влажные дорожки с лица, но они вновь появлялись.

У Чарона от ее слез, от осознания того, что ей больно, бухало и рвалось в груди.

— Это поможет? — достал он из кармана своей дубленки лепесток фиолетового цветка от хвори. Чарон теперь всегда носил его с собой, после того, как однажды увидел девушку заболевшей.

— От ожогов цветок не помогает, — нарисовался возле очага переполоха Хан. — Поможет капустный лист.

Герцог отобрал у мага кочан капусты и принялся отрывать от него листы. Сам прикладывал их к обожженным местам и закреплял бинтом, нашедшимся на кухне у Хемери.

Когда он закончил, Бригитта все еще плакала. Чарон собирался наорать на глупых эльфиек. Но его остановило довольное выражение на лице друга.

— Суровый генерал Волфуорт влюбился.

Хотя Эрнис произнес слова без звука, просто открывая рот, Чарону не составило труда догадаться о том, что он говорит.

— Я не смогла устоять перед платьем лавандового цвета, — донесся до его ушей сладкий голосок Изабель.

— Розовый тебе больше идет, — пропела Молли.

— А вот и нет!

— А вот и да!

— Ты специально так говоришь, чтобы я оделась в розовое и никому не понравилась! — наступала Изабель на рыженькую подружку.

— Брысь на кухню! — рявкнул на них Волфуорт.

— Хан, объявляю тебе благодарность за спасение Бригитты, — поднял Даниэл кружку, источающую аромат коньяка.

Эрнис не выдержал и засмеялся в голос.

Чарон вздохнул и обнял Бригитту.

— Не плачь, пожалуйста. Все будет хорошо.

Рано утром провожать мужчин высыпал весь поселок. Генерал собирался уехать по-тихому, но Геральд, которому он накануне оставил список поручений для всех, всем и разболтал об отъезде вождя.

Хемери помогал Эрнису впрячь лошадей в сани. Лорик уже пятый раз подавал Чарону лапу. Из-за настырного медведя Волфуорт никак не мог попрощаться с Бригиттой. Девушка стояла в сторонке и притворялась, что ей все равно.

Герцогу все же удалось отвязаться от берложника, сунув ему в пасть хрустящих сухариков.

— Ты будешь здесь в безопасности, — приблизился он к графине. — Я позабочусь о твоих родителях и братьях. На время войны перевезу их в гостевой дом при дворце. Там им ничто не будет угрожать.

— Чарон, прошу тебя…, — она не договорила, но он прекрасно понял. Девочка волновалась, что выдала ему тайну леса.

— Бригитта, я не могу тебе ничего сейчас обещать, — наклонился он к ней так, что их губы почти соприкасались.

Она не отступила, не отшатнулась, гипнотизировала его своими голубыми глазищами.

«Суровый генерал Волфуорт влюбился», — крутились в голове Чарона слова лучшего и единственного друга. Он не мог насмотреться на нее, не мог не представлять ее в своих крепких и жарких объятиях, не мог не мечтать о том, что когда-нибудь она тоже полюбит его.

Герцог обнял девушку. Поцеловал в губы, не смущаясь многочисленных зрителей. Увлекся и целовал свою ненаглядную долго, дурея от ответного желания Бригитты, оттого, что она сама прижималась к нему, сама обнимала его своими нежными ручками за шею, целовала в ответ. Эрнис не прав — генерал не влюбился, генерал пропал окончательно и бесповоротно.

— Горбуна тоже выпустишь? — поинтересовался Лаварэнц.

Мужчины только выбрались наружу и укладывали муляжные головешки в камине так, чтобы замаскировать внутреннюю отодвигаемую стенку.

— Кто-то должен за лазом присматривать, — отряхнул герцог