Западные земли - Уильям Сьюард Берроуз

Путешественник останавливается перед бетонной стеной, разрисованной пастельно-голубыми и бледно-розовыми пирамидками, сломанный ящик, что-то вроде токарного станка – пустой бетонный мешок. Конструкция, расположенная возле стены, поддерживает пластиковую крышу – пластик местами треснул, зазубренные края разломов. К стенам примерзли какие-то тощие уродцы, похожие на тени людей, оставшиеся на стенах Хиросимы после взрыва атомной бомбы. Тени неподвижны. Судя по окнам, здесь когда-то был магазин… прейскурант на балке из светлого дерева.

Ты знаешь, что за стеной никого нет. И вообще все это только фотография. Посмотри на тени, которые должны плясать на ветру. Но они неподвижны. Посмотри на большое темно-серое окно: слева то, что могло бы быть ногой тощего человека-палки с подтяжкой для носок. А голова – по правую сторону от окна, рот открыт, усики.

Таги орудовали в Индии в первой половине девятнадцатого века, до появления железных дорог. В то время путешественники и паломники передвигались группами, и могло пройти не менее недели или даже месяца, прежде чем исчезновение группы оказывалось замеченным. Лицедеи-Душители присоединялись к каравану путешественников поодиночке, делая вид, что не знакомы друг с другом. У каждого была своя легенда: кто-то выдавал себя за купца, кто-то за аптекаря, солдата или кузнеца, причем каждый из них действительно владел этим ремеслом. Жертв своих они именовали битхо (чужаки).

Как только раздавался сигнал, Душители набрасывались на путешественников, убивали их и грабили. Затем они пробивали трупы мотыгами во многих местах, для того чтобы газы, выделяющиеся при разложении, не привлекли собак, гиен или шакалов, и хоронили их в земле, разведя над могилой бивуачный костер. По оценкам Душители убили за двадцать лет где-то около миллиона битхо. Это был один из крупнейших преступных заговоров в истории. Все таги поклонялись Кали, богине разрушения.

Паломники в Западные Земли путешествуют группами через области, в которых орудуют вооруженные по последнему слову техники современные Душители. Во время биваков разыгрывается множество сцен, достойных мыльной оперы:

Вот перед нами молодая пара под навесом. Она – либеральная вассарианка[47], он – стареющий Душитель в амплуа инженю. Лицедейство помогает ему выглядеть молодым.

ОНА: Нам давно пора поговорить о наших отношениях.

ОН: А о чем тут говорить, радость моя? По-моему, у нас все славненько.

ОНА: Славненько? Славненько – и всего-то, Джерри.

ОН: Венди, не двигайся!

Он подстреливает навскидку черную мамбу, которая тянулась к жемчужному горлышку Венди.

ОН (глядя на мертвую змею): Видишь, Венди, что я имел в виду под «славненько». Это когда один человек может надеяться на другого перед лицом смерти.

ОНА: Похоже, я поняла, Джерри. Пока мы вместе, у нас всегда будет так.

Битхо!

Ее зрачки расширяются от ужаса, а лицо бледнеет. Она падает на пол. Он вытирает окровавленный нож; выражение его лица при этом – спокойное, безразличное, даже безмятежное.

Бывший полицейский и два хулигана пьют вместе, поставив бутылки и стаканы на упаковочные ящики, выполняющие роль импровизированного бара.

– Садимся в тачку, едем, находим какого-нибудь лоха… подзываем его по-дружески, «Эй, уважаемый, подойдите к нам на минутку», он тут к нам подходит, лыбится на нас. – Тут говорящий оскаливает свои отвратительные желтые зубы в кошмарной гримасе. – А затем даем ему прямо в зубы. – Он гримасничает еще раз. – А затем даем ему прямо в зубы.

Полицейский говорит:

– Лучше ткни ему в яйца своей палкой. Тут ему и крышка, и можешь делать с ним все, что хочешь.

– А затем даем ему прямо в зубы…

БИТХО!

Третий выпивоха достает из кармана пистолет с глушителям, стреляет рассказчику прямо в пасть, затем стреляет полицейскому в пах.

Сигнальщик – тот, кто кричит «битхо!», – должен иметь опыт, потому что именно ему предстоит выбрать удобный момент для нападения. Некоторые специализируются на психологии межличностных отношений и доходят даже до того, что влюбляются в битхо и спасаются с места бойни вместе с ней (или ним). Но клич «битхо!» проникает в самую душу человека:

сколько раз доводилось наблюдать самые что ни на есть трогательные отношения между мужчиной-тагом и женщиной-битхо, но звучит клич, и приходится выполнять свой долг перед Кали.

Бивак паломников. Наводнение задержало их в пути на несколько дней. Они сидят и греются у костров или же бесцельно и беспокойно слоняются по лагерю. Все беседы окутаны дымком двусмысленности и скрытого страха. Люди обмениваются репликами, надеясь, что они что-нибудь да значат. У них нечего друг другу сказать, но они боятся молчать, поэтому все, что они говорят, кажется плоским, пресным и бессмысленным. Тень смерти омрачает лицо каждого. Каждый боится своего соседа, и не без оснований, ибо плата за знакомство с Лицедеем – Смерть.

Гор Неферти слегка подустал постоянно играть роль инженю, вечно изображать жизнерадостного мальчишку: Но жизнерадостность – мощное оружие, которое не раз выручало его из разных передряг, к тому же – это оружие, которое мало весит. Киловатты следует экономить. Иначе в самый критический момент у тебя возьмет и сгорит предохранитель.

Сумерки царят в трущобах Некрополиса. Стены домов такие высокие, что на уровне улиц местами всегда ночь. Свет здесь – драгоценнейший товар. И улицы эти все глубже и глубже уходят под землю, потому что их разрыхляют бестолковые, бессвязно лепечущие мертвецы… слой за слоем могил, все глубже и глубже во тьму. Богачи живут на солнечной стороне, вдоль Светлых Улиц, куда каждые сутки на один час проникает солнечный свет. Другие же зарываются все глубже и глубже в мрачную бездну.

Неферти где-то на засыпанных камнями окраинах Некрополиса, в глубокой долине, но все еще над поверхностью земли. Надвигаются ранние сумерки, и в сером полумраке воздуха, насквозь пропахшего смертью, с десяток собак-трупоедов подбираются к нему, а за ними по следу ползет оборванная шайка рычащих в предвкушении добычи расхитителей гробниц.

Он смотрит на них, улыбается и пускает в ход свою жизнерадостность. Сначала он испускает слабый лучик, не сильнее огонька светлячка, от которого собаки начинают еще сильнее урчать и тянуться к его паху, горлу, поджилкам. Когда не знаешь, что делать, не делай ничего. Вот он чувствует его – огненный шар где-то в области пупка, который поднимается к горлу и брызжет из его глаз сверкающей россыпью света. Собак и грабителей отшвыривает назад. Они убегают, скуля и повизгивая.

Гор Неферти заходит в Монтажную – место, где мечты становятся явью. Иногда, разумеется. Происходит это следующим образом: ты прокручиваешь в голове некий сценарий, составленный из отдельных сновидений. Сложное электронное оборудование материализует сны. Впрочем, «материализует» – неточное слово, потому что существует несколько уровней материализации. Смертельно Твердая Материя может убить тебя. Вырубить медным кастетом, как призрак Джо Варланда в «Короткой дороге домой».