Продавец острых ощущений - Алексей Макеев

Крячко знаком подозвал к себе капитана. Тот осторожно, стараясь не наступать на сухие ветки, приблизился к нему, и Стас указал рукой на человека:

— Видишь? — Масленников согласно кивнул. — Заходишь слева, я справа. Если вздумает бежать, отрезай путь к реке. Гони на меня, делай что угодно, только не упусти.

Белов остановился в стороне, в захвате преступника он принимать участия не собирался. Крячко приложил палец к губам, призывая Белова к тишине. Тот отошел к лодке и затих. Крячко начал забирать вправо, Масленников пошел влево. Человек, лежавший на траве, не двигался.

«Он хоть живой? — промелькнуло у Стаса в голове. — Вот будет номер, если мы его мертвого найдем». Но думать об этом времени не осталось. Масленников уже добрался до края полянки и готов был выскочить вперед. Крячко прибавил шаг, вышел с противоположной от Масленникова стороны и бегом пересек поляну. Ему оставалось добежать каких-то десять-пятнадцать метров, когда сухая ветка предательски хрустнула у него под ботинком. Человек тут же очнулся, подскочил на месте и, не разбирая дороги, помчался прочь от Крячко.

— Стой! Стой, Удовиченко! — крикнул Стас. Он не был уверен, что беглец и есть Анархист, так как разглядеть его не успел, настолько быстро тот подорвался с места. — Стоять, Анархист, стрелять буду!

Последняя фраза прозвучала глупо, так как Крячко даже не вытащил пистолет из кобуры. Видеть этого беглец не мог, но все же останавливаться не стал. Он бежал прямиком в руки Масленникова, а тот укрылся за кустарником и выжидал. Крячко понял, что тот задумал, и, остановившись, спокойно произнес:

— Некуда тебе бежать, Анархист. Не старайся напрасно.

Ответа он не дождался, беглец уже пересек поляну, заскочил за первый ряд деревьев и только тут увидел капитана, выпрыгнувшего из кустов в двух шагах от него. Он отпрянул, потерял равновесие, чуть не упал, но удержался на ногах и умудрился сменить направление, уйдя от рук Масленникова.

— Вот стервец! — прокомментировал Крячко и возобновил бег.

Масленников чертыхнулся и помчался вслед за беглецом. Их разделяли два-три шага, не больше, но дотянуться и схватить беглеца никак не удавалось. Казалось, вот-вот, и он в руках капитана, но каждый раз беглец чуть ускорялся, немного отклонялся и ускользал от цепких рук. Крячко пробежал по поляне, скатился с пригорка и, оказавшись чуть ниже того места, где шла погоня, выкрикнул:

— Гони его на меня, капитан!

Масленников послушно повел беглеца вдоль обрыва. Беглец балансировал на границе между лесным массивом и спуском к реке, чудом удерживаясь наверху. Капитан налетел на поваленное дерево, перекувыркнулся через ствол, больно ударился плечом и застонал. Беглец оглянулся, чтобы увидеть, что произошло. В этот момент Крячко его и достал. Он подхватил в руку увесистую ветку, размахнулся и метнул в беглеца. Толстый конец угодил прямо в затылок. Беглец охнул, покачнулся и свалился с обрыва под ноги полковника.

— Вот так-то лучше, — произнес Крячко, ловко заломил руки беглеца за спину и защелкнул на запястьях наручники. — Итак, гражданин Удовиченко, вы имеете право хранить молчание и прочая, и прочая, но предупреждаю, на сегодняшний день лимит моего терпения исчерпан полностью. Так что в ваших интересах начать говорить быстро, честно и как можно подробнее.

Беглец поднял голову, бросил взгляд на Крячко и сквозь зубы процедил:

— Я требую адвоката.

— Это непременно, — усмехнулся Стас. — Будет тебе и адвокат, и камера, и суд присяжных. Сюда, капитан, грузим его в лодку, и в Управление. У меня руки чешутся от нетерпения, так хочется гражданину адвоката предоставить.

Масленников помог Крячко поднять задержанного. До лодки пришлось тащить его волоком. То ли от стресса, то ли из чувства сопротивления, только ноги Анархист самостоятельно передвигать не стал. Погрузили в лодку, закрепили наручники на переборке, чтобы задержанный не удумал в воду нырять. Крячко устроился лицом к задержанному, Масленников сел позади. Белов завел мотор, вывел лодку на середину протоки и повел в обратном направлении.

От Гурова Крячко ушел глубокой ночью. Санитарка трижды заглядывала в палату, пытаясь разогнать компанию. Стас каждый раз обещал, что уберется из больницы буквально через пару минут, и каждый раз санитарка грозилась, что в следующий раз придет с главврачом. Главврача она так и не привела, зато принесла швабру. Размахивая «орудием», пригрозила, что не посмотрит ни на погоны, ни на возраст и отходит полковника по хребтине, если тот не уйдет добровольно. Нечего покой больных нарушать, заявила она и пошла на Крячко, грозно сведя брови.

На этот раз угрозы подействовали. Стас наскоро попрощался с другом и выскочил из палаты, а санитарка продолжала гнать его до самого выхода. Только когда охранник запер дверь на замок и полковник остался по ту сторону двери, она успокоилась и вернулась в родное отделение.

Заглянула к Гурову, погасила свет и велела спать. Для этого, мол, тебя в больницу и положили, чтобы отдыхал и сил набирался, а не для того, чтобы проблемы вселенского масштаба решал. Побузила и ушла, оставив его наедине со своими мыслями. Спать ему совсем не хотелось. Головные боли утихли, кожа начала обрастать новыми клетками, тело привыкло ограничивать движения, чтобы не причинять себе же дополнительную боль, так что чувствовал он себя достаточно сносно.

Новости, принесенные Стасом, и радовали, и расстраивали одновременно. Виктора Удовиченко они взяли. Как и предполагал Гуров, нашли его на одном из островков на реке Мулянке. Место это Анархист подготовил заранее. Построил дом-шалаш из валежника и камыша, обшил внутри старыми коврами, даже настил вместо пола из досок соорудил. Запаса еды и воды припас из расчета двухмесячной отсидки.

Чего только не обнаружили в его кладовой, оборудованной здесь же в шалаше. Консервированная рыба и овощи, крупы, бакалея, продукты в вакуумных упаковках со сроком реализации более года. Шалаш оказался снабжен как предметами первой необходимости, так и вещицами, без которых вполне можно было обойтись. Транзистор на батарейках, подвесной фонарь-ночник, подушка с вышивкой, зубочистки и чайная пара из белого с золотом фарфора.

Все эти предметы показывали одно: на островке Анархист оказался не случайно. Спонтанно такие уютные местечки не возникают. За один раз все добро, которое он припас, даже на лодке не увезешь. Гуров сразу сказал, что прятаться в шалаше Анархист собирался вовсе не от полиции. От кого? Это вопрос, ответ на который мог дать только сам Анархист, а он говорить категорически отказывался.

Когда Стас сказал, что Анархиста взяли, у Гурова от сердца отлегло. Взяли, значит, и дело Кадацкого с мертвой точки сдвинется, подумал он и ошибся. Пять часов после задержания Крячко провел с Анархистом, но так ничего от него и не узнал. Удовиченко попросту отказался говорить.

Памятуя о том, как Анархист требовал адвоката еще там, на острове, Стас начал пробивать эту тему, разыскивая адвоката для допроса. Нашел его с содействия генерал-лейтенанта Нефедова, но пользы от этого не получил. Оказалось, Удовиченко нужен не просто адвокат, не любой адвокат, а его личный, проверенный и оплаченный адвокат, проживающий на постоянной основе в Москве.