Отель на краю ночи - Евгения Грановская

— Навроде мертвой старухи в чепце? — уточнил Егор.

— …Прошу вас, тут же сообщите об этом мне, — закончил фразу Грач. — Мне и больше никому, — и добавил, чуть смягчив интонацию: — Я не могу допустить, чтобы среди постояльцев поднялась паника. На улице буря, связь с «большой землей» отсутствует, телефоны молчат. Им сейчас и так не по себе. Не стоит усугублять положение, правда?

Довод хозяина отеля показался Егору убедительным, но невозмутимая физиономия вызвала у Егора что-то вроде острого приступа отвращения. Он чуть прищурил серые глаза и поинтересовался:

— Надеюсь, вы не сами пристукнули свою тетку?

Грач покачал головой:

— Нет. Можете быть в этом уверены.

— В таком случае буду молчать.

Грач кивнул так, словно и не ожидал другого ответа.

— Я не совсем понимаю, о чем идет речь, — заговорила Анна, хмуря брови. — И не уверена, что все, что вы сказали, было предназначено для моих ушей. Но, раз уж я здесь, то требую объяснений.

Поскольку Грач явно не собирался ничего объяснять, слово взял Егор.

— Этот человек держал в подвале отеля больную тетку, — сказал он.

— В подвале? — не поверила своим ушам Анна.

Коренев кивнул:

— Да.

— В специально оборудованной комнате, — счел нужным поправить хозяин отеля.

— Теперь она пропала, — продолжил Коренев. — Остальное вы слышали.

Анна пристально смотрела на хозяина отеля.

— Вам, наверное, нужна помощь?

Он покачал головой:

— Не думаю. Я уверен, что справлюсь сам. Спасибо за понимание. Отдыхайте.

Рувим Иосифович поднялся со стула и повернулся, чтобы идти, но тут к столику быстрой, нервной походкой подошел Даня. Увидев его бледное, возбужденное лицо, Грач остановился и нахмурил брови.

— Анна! Дядя Егор! — выпалил мальчик. — Я хочу вам что-то сказать!

Егор быстро взял Даню за плечо и сказал:

— Говори потише.

Даня нахмурился и посмотрел по сторонам. Казалось, он только сейчас понял, что находится в общей гостиной, где полно народу. Коренев убрал руку с его плеча и тихо спросил:

— Что случилось, сынок?

— Мой папа… — пробормотал Даня, осекся и облизнул губы.

Егор взглянул на Грача, понял, что тот не намерен уходить, и снова перевел глаза на мальчика.

— Что случилось с твоим папой? — тихо спросил он.

— Он… умер.

— Как умер?

— Он в отделении радоновых ванн. Я только что был там…

И Даня стал рассказывать. Говорил он спокойно, без истерики и аффектации, словно пересказывал какую-то книгу. Анна побледнела и так сильно сжала бокал, что по нему пробежала едва заметная трещинка. Егор и Грач слушали мальчика с напряженными, окаменелыми лицами, было видно, что и они потрясены. Когда он закончил, Егор сказал:

— Ты уверен, что тебе это все не привиделось?

— Уверен, — тихо отозвался Данил.

Коренев пристально всматривался в лицо мальчика, надеясь обнаружить на нем печать горя, которую ему так часто приходилось видеть на лицах бойцов, или разглядеть в его глазах ужас от осознания страшной и невосполнимой потери, но не увидел ничего похожего. Теперь, когда мальчик все рассказал, лицо это было скорее безразличным, чем взволнованным или напуганным.

Коренев нахмурился.

— Слушай меня внимательно, — сказал он. — Сейчас мы все — я, Анна, Рувим Иосифович и ты — отправимся в корпус радоновых ванн. Я уверен, что ты ошибся. Но я также уверен, что с твоим папой что-то случилось. И, скорей всего, ему нужна наша помощь.

— Подожди, — перебила его Анна. Она с тревогой вгляделась в лицо мальчика и спросила:

— Как ты себя чувствуешь?

Даня посмотрел на нее и ответил:

— Нормально.

— Ты уверен?

— Да.

— Нам нужно идти, — сказал Егор. Он затушил окурок в пепельнице и резко поднялся с кресла.

Как только Анна, Егор, Грач и Даня вышли из гостиной, Ева вскочила с места.

— Вы слышали это? — громко воскликнула она, обращаясь к Владу и Альберту и сверкая глазами.

Мужчины, стоя у бильярдного стола, переглянулись. А Настя, сидевшая за соседним столиком, повернула к ней голову и насторожилась.

— Ева, ты о чем? — спросил Влад.

— А вы не слышали? — Она презрительно усмехнулась. — Почему никто никогда ничего не слышит? Этот мальчишка — он что-то говорил про радоновые ванны, а потом они встали и ушли!

Влад пожал плечами:

— Ну и что?

— А Грач говорил им что-то про бурю и про то, что телефоны молчат! И еще — про панику! Вы что, совсем глухие?

Влад посмотрел на Альберта, тот едва заметно пожал плечами.

— Ева, я… — начал было Влад, но певица его перебила.

— Можете оставаться здесь, а я пойду и узнаю, что они от нас скрывают! — рявкнула она и, не дожидаясь ответа, направилась к двери.

Влад положил кий на бильярдный стол и быстро ее нагнал.

— Ева! — он схватил ее за руку. — Ева, пожалуйста, успокойся. Не сходи с ума. Ты просто устала. Хочешь, закажу тебе еще один коктейль?

Ева остановилась и с ненавистью посмотрела на Влада.

— Ты, кажется, забыл свое место, Владик, — с холодным презрением проговорила она. — Твое место — у моей правой ноги. Если я скажу «сидеть», ты должен сидеть. Если я скажу «бежать», ты должен бежать.

— Ева, я…

— Кажется, я не давала команды «голос»! Так вот, Владик, или ты немедленно идешь со мной, или я…

Тут вдруг Ева наткнулась на взгляд Альберта — тяжелый, мрачный, осуждающий. Наткнулась и осеклась.

— В общем, ты понял, — сказала она, слегка сбавив обороты. — Если хочешь, чтоб мы были вместе, пошли. Если нет — оставайся и продолжай играть в свой дурацкий бильярд, но ко мне ты больше не подойдешь.

Она вырвала руку из пальцев Влада, повернулась и решительно зашагала к двери.

3

В раздевалке загудели голоса. Егор вскинул голову от ванны с телом.

— Черт бы их побрал! — выругался он. — Грач, не впускайте их сюда!

Рувим Иосифович, стоявший у окна с трубкой в зубах и с руками, сложенными на груди, вздрогнул и рассеянно посмотрел на Коренева.

— А?

В ту же секунду зеленая дверь распахнулась, и в бокс ввалились Ева и Влад. Анна преградила им дорогу и подняла руки:

— Стойте!

За плечом Влада она увидела черноволосую, аккуратно причесанную голову Альберта Алмазова. Ева обежала взглядом бокс, посмотрела на хозяина отеля, на Егора, затем глянула на Анну.