Друзья, любовники, шоколад - Александр Макколл Смит

Сегодня, на другой день после ужина Изабеллы и Томазо, он играл в утреннем спектакле Шотландской балетной труппы и должен был после спектакля встретиться с Изабеллой в кафе Фестивального театра.

Ей нужно было поговорить с ним. Услышав это, он спросил: «О чем?», но тут же оборвал себя, так как отлично все понял. «Назначайте место встречи, – сказал он и все-таки не удержался от вопроса: – Вы натворили глупостей, да, Изабелла?»

Правильно было бы ответить «да», но она этого не сделала. Хотя почти согласилась отправиться с незнакомцем в горную Шотландию (об этом она не расскажет Джейми – во всяком случае, пока), выдавала себя за медиума, вызвала острую враждебность Грэма – и все это, конечно, следовало бы назвать словом «глупости». Тем более что если последние два нелепых шага были вызваны ее пониманием лежащих на нас моральных обязательств, то первый объяснялся дурацкой бравадой. И все же об этой глупости – о безответственном флирте с Томазо (может, с его стороны это пока и не флирт, но с ее стороны так уж точно) – она совершенно не сожалела. Напротив, при одной мысли о безоглядной эротической игре и возможных ее последствиях она вся розовела от удовольствия. «Мой итальянский любовник, – скажет она когда-нибудь после и со вздохом прибавит: – Да, признаюсь, я сама это начала». Конечно, этого никто не услышит, она никому не признается, но и возможность повторять это про себя уже принесет радость. «Мой итальянский любовник» – сколько женщин, томящихся от узости рамок и монотонности жизни, хотели бы иметь право втайне произнести это. «Да, конечно, невесело, но давно, в прошлом, у меня было нечто чудесное – роман с итальянцем».

Через стеклянную стенку кафе Фестивального театра Изабелла видела стоящее напротив здание Королевского хирургического колледжа. Из боковой калитки в окружавшей его ограде как раз выходила группа только что проэкзаменованных медиков. Все они вглядывались в лист бумаги, который держал, тыча в него пальцем и что-то доказывая, один из подвергнутых испытанию. Но остальные отрицательно покачивали головами, и Изабелла почувствовала укол жалости. В чем ошибался этот бедняга? Предлагал удалить не тот орган? Все проходившие экзамен были оперирующими хирургами из самых разных точек мира, приехавшими в надежде пройти испытания и получить право заниматься исследовательской работой. Удавалось это лишь малой части. Семерых из шестидесяти приглашают в одно из научных святилищ, остальным вежливо отказывают, рассказывал Изабелле знакомый хирург. Врач, предлагавший всем вглядеться в его записи, горько повесил голову. Женщина, шедшая рядом, обняла его за плечи. Да, путь домой будет для них невеселым.

Джейми бесшумно скользнул на соседний стул. Она обернулась – и вот он, вот эта улыбка, которая так чарует.

– Играли Арво Пярта.

– Медленный темп, – подхватила она. – Паузы. Точное повторение музыкального рисунка.

– Именно. – Он рассмеялся. – Но я получил удовольствие. Балет, который шел сегодня, создан на музыку его произведения «Псалом». Потрясающая композиция!

– Так что сегодня вы в хорошем настроении.

Он почесал макушку, посмотрел в окно:

– Можно сказать и так. Да, я в хорошем настроении. Хотите его испортить? Что-то случилось?

– Давайте немного прогуляемся, – предложила Изабелла. – Тут душновато. Если не возражаете, поговорим на ходу.

Джейми отдал фагот на сохранение молоденькой кассирше и догнал Изабеллу, успевшую уже выйти из театра. Перейдя через улицу, они двинулись вниз по Николсон-стрит в сторону Южного моста. Прошли мимо книжного магазина, который Изабелла по старинке называла лавкой Тина и завернули на Лазаретную. Рядом высилось старое здание университета – гигантский куб из серого камня, а над его куполом блестела, ловя лучи предзакатного солнца, статуя обнаженного юноши с факелом в руках – золотого на фоне густых облаков. Бродя по Эдинбургу, Изабелла постоянно задирала голову: там, наверху, было столько полузабытых чудес. Вырезанный из камня чертополох – эмблема Шотландии, рыльца водосточных труб в виде голов чудовищ-горгулий, остроконечные крыши и башенки, наполовину стертые буквы, образующие слова «перья», «чернила», «ссудная касса» – затерянные следы торговли и жизни города в девятнадцатом веке.

Джейми оживленно рассказывал об Арво Пярте и предстоящем ему выступлении с Шотландским камерным оркестром. Изабелла слушала. Ей хотелось затронуть другие темы, но Джейми был все еще полон впечатлениями от спектакля, и она с удовольствием давала ему выговориться. В конце Лазаретной дорога круто шла вниз, к Kay-Гейт, превращаясь в мощенную булыжником улицу, небезопасную для лихих пешеходов и машин. Обогнув морг, они прошли к каменной лестнице, идущей вниз на задах мрачного, обшарпанного квартала. Ступеньки были усыпаны битым стеклом. Здесь же валялась содранная с ремня пряжка.

– Оказывается, не все так мирно в этом городе, – заметил, глядя на это, Джейми.

– Да, – отозвалась Изабелла. – Стоит завернуть за угол, пройти буквально несколько шагов, и попадаешь в совсем другой мир. Он не зря держит в руке зажженный факел, – добавила она, указывая на венчающую купол университета статую.

Джейми повернул голову, и на лицо легло облачко грусти. Переведя взгляд на грязные стены сдающихся поквартирно домов, он оказался лицом к лицу с бедностью и тяготами жизни. Ступени под ногами были стерты многими поколениями проходивших здесь людей.

– Как все это не похоже на Пярта, – проговорил он. – На какое-то время ты окунаешься в музыку и обо всем забываешь, а потом снова выходишь на улицу, и она сразу напоминает тебе о реальности. – Джейми вздохнул, окинул долгим дружеским взглядом стоявшую перед ним Изабеллу и спросил: – Ну и что все-таки случилось?

Она мягко взяла его под руку. Обычно гасила в себе желание прикоснуться, но тут решилась, и они вместе, плечом к плечу, прошли оставшиеся ступени. Изабелла рассказала о встрече с Роуз Маклеод в магазине у Кэт, о том, что Рори вовсе не был донором. Вышагивая рядом с ней по Холируд-роуд, Джейми внимательно слушал. Когда она замолчала, остановился. Они оказались напротив здания, где помещалась редакция «Скотсмэна», – стеклянной высотки, за которой виднелись словно бы нарисованные холмы.

– Не понимаю, чем вы так встревожены, – сказал Джейми. – Думаю, этого Иана преследуют галлюцинации. Ведь так надо называть его видения? По чистой случайности лицо, являвшееся ему в бреду, имеет сходство с физиономией приятеля Роуз Маклеод. В таких случаях принято говорить о «простом совпадении». Я не прав?

– И что же мне теперь делать? – спросила Изабелла.

– Ни-че-го, – отчеканил Джейми и, чуть подавшись вперед, коснулся ее запястья. – Вы ничего не должны делать. Вы уже сделали все возможное для этого человека с пересаженным сердцем и зашли в тупик. Ведь нельзя, в самом деле, пускаться на поиски настоящего донора…

– Настоящего донора? – перебила она.

– Ну, разумеется, – пожал плечами Джейми. – Ведь от кого-то он получил свое сердце. Очевидно, тогда же скончался еще один молодой человек. Вы нашли объявление в «Ивнинг ньюс». Но «Ивнинг ньюс» или «Скотсмэн» сообщают отнюдь не о каждом покойном. Какие-то смерти замалчивают. Кто-то просто предпочитает обойтись без газетного объявления.