Ледяная гвардия - Стив Лайонс

Ключи оказались у Стила. Перед тем как выпустить из своего глаза разряд, он прихватил их двумя пальцами, правда, чуть было не выронил, когда Фурста отбросило к стене, но все же удержал, вырвав их из руки мутанта. Полковник аккуратно собрал всю связку ключей в ладонь и, с трудом сдерживая нетерпение, стал подбирать нужный ключ.

В связке было девять ключей. Фонарь Фурста погас, когда мутант упал, и Стилу пришлось на ощупь изучать форму каждого, пока не нашел тот, что подходил к замку от цепей. Если согнуть левое плечо, протолкнуть локоть назад и вывернуть руку, можно почти дотянуться до замка. После некоторой возни и пары неудачных попыток Стилу все же удалось достать ключом до замка, и его зубцы со щелчком вошли в замочную скважину. Это был самый приятный звук из всех, которые Стил слышал за весь день.

Наконец цепи упали. Ноги подкашивались, и Стилу пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не рухнуть на пол. Он подкрался на четвереньках к Фурсту, взял его нож и фонарь и, пошатываясь, вышел через открытую дверь в пещеру, служившую коридором. Правый бионический глаз снова ослеп, но аугментический слух подсказывал полковнику, что, к счастью, кроме него, в коридоре никого нет.

Несмотря на лютый холод, Стил весь горел. Нащупав сырую неровную стену, полковник прислонился к ней, чтобы хоть немного остудить лоб и дать мышцам время привыкнуть к нормальному состоянию. Вода, сконденсировавшаяся на стене, была фиолетовой от плесени, и хотя у полковника в горле пересохло от жажды, он не рискнул ее пить.

Когда Стил почувствовал, что может крепко стоять на ногах, то зажег прихваченный фонарь и отправился изучать обстановку. Он разглядел шесть дверей, ведущих в камеры, но пещера изгибалась, разделяясь на множество коридоров и ниш, недоступных взору. Настроив свои аугментические слуховые сенсоры, Стил расслышал дыхание узников, находившихся за дверьми. Одни из них спали, время от времени похрапывая, другие вздрагивали, звеня цепями, а кто-то тихо рыдал.

В каждой двери было маленькое смотровое окошко, запертое на металлический засов. Стил открыл ближайшее из них и посветил в камеру фонарем, чтобы разглядеть узника. Им оказался имперский гвардеец, одетый в лохмотья, в которые превратился его красный с золотом валидийский мундир. Он был закован в цепи, как и Стил и, судя по запаху, находился тут давно.

— Помоги… мне… Ради Императора, помоги… — прохрипел валидиец, умоляюще уставившись на Стила.

Испытывая некоторое сожаление, Стил закрыл дверцу, предоставив несчастного его участи. Валидиец стал бы для него обузой, скорее помехой, чем помощью. «Его страдания скоро закончатся, — сказал себе Стил. — Как только упадут вирусные бомбы».

Он открыл другое смотровое окошко, и на дверь сразу же бросилось что-то тяжелое. Стил инстинктивно отскочил, едва избежав удара когтистой лапы, высунувшейся из отверстия. Полковник стукнул по лапе железным засовом, и ее владелец, мутант, покрытый серой шерстью, с визгом отдернул ее.

Злобная тварь выла еще целую минуту, и Стил проклинал про себя этот вой. Укрывшись, насколько возможно, за каменным выступом, он уже подумывал бежать обратно в камеру и спрятаться там.

Зрячим глазом полковник неотрывно смотрел на лестницу, ожидая, что сейчас на ней появятся гвардейцы-предатели. Оглядевшись в поисках оружия, с которым можно было бы их встретить, Стил не нашел ничего, кроме камней. Он подобрал несколько на всякий случай, но с облегчением понял, что их не придется использовать. Вопли мутанта перешли в тихое хныканье, и Стил подумал, что предатели давно привыкли слышать доносившиеся отсюда крики мучеников и не утруждают себя выяснениями.

Пленника в третьей камере Стил узнал сразу.

Прежде он видел его только раз, и то на голографическом портрете, но успел подробно изучить изображение и занести в свою аугментическую память. Исповедник Воллькенден выглядел более худым, чем на голограмме. К тому же сейчас он был обезвожен, из-за чего его кожа натянулась, как пергамент, но костная структура осталась прежней. Выступающая нижняя челюсть узнавалась безошибочно. Голографический снимок, который сейчас рассматривал Стил, был сделан давно, исповедника запечатлели на нем в расцвете сил.

К удивлению Стила, Воллькенден не был скован цепями: он лежал, свернувшись на грязной подстилке, и спал. Вокруг его головы рассыпались пряди белых волос. Стил начал ворошить связку ключей, изъятую у Фурста, и снова чуть было не выронил ее — руки дрожали от волнения. Открыв дверь, он вошел в камеру, склонился над лежавшим узником и слегка встряхнул его, чтобы разбудить. Воллькенден сначала никак не прореагировал, и Стил испугался, что исповедник уже мертв и весь путь сюда был проделан напрасно. И только когда он слегка похлопал Воллькендена по бледным щекам, веки исповедника задергались, и он, тихо постанывая, перевернулся на спину.

— Исповедник Воллькенден?! Все в порядке. Я пришел, чтобы вытащить вас отсюда. Вы слышите меня?

Стил встревоженно оглянулся через плечо. Он не знал, сколько времени у него осталось. Кто-то должен был знать, что Фурст спустился сюда, а если и не знали, то наверняка обнаружили пропажу связки ключей и начали ее искать.

Стил положил правую руку Воллькендена себе на плечи, обхватил его вокруг пояса и поднял на ноги.

— Нам нужно найти для вас немного воды, — сказал он ему на ухо. — Нам обоим нужна вода.

Выведя Воллькендена из камеры, Стил пошел с ним по коридору. Он был рад видеть, что исповедник начал реагировать и к нему возвращаются силы, но в то же время опасался, что этих сил не хватит.

— Кто… кто вы? — хрипло спросил исповедник.

— Полковник Станислав Стил, Вальхалльский триста девятнадцатый полк.

— Они… послали целый полк, чтобы спасти меня? — Казалось, эта мысль позабавила Воллькендена, правда, Стил никак не мог понять почему. Исповедника охватил приступ захлебывающегося смеха, вызванный то ли чувством облегчения, то ли истерическим неврозом, развившимся на почве голода. — Я говорил Мангеллану. Я говорил ему, что Хелмата Воллькендена не оставят гнить в этих темницах, он слишком важен…

— Экклезиархия чрезвычайно заинтересована в вашем возвращении, исповедник, — сказал Стил. Он решил, что лучше пока не озвучивать то, что с собой он привел отнюдь не весь полк.

Воллькенден пытался вырваться из его рук и идти самостоятельно, хотя явно не смог бы.

— Где они? — пролепетал он. — Где ваши люди? Я хочу обратиться к ним с проповедью. Они должны знать, чего от них ждут, и слушать меня… Я смогу вдохновить их, превратить в героев…

— Я знаю, исповедник, но…

Воллькенден развернулся к Стилу, схватил его за лацканы разорванной шинели и напряженно посмотрел ему в глаза.

— Знаете, что самое плохое и мучительное в пребывании в плену? Столько времени для раздумий, и все же… Вам рассказывали о Системе Артемиды? Говорят, если бы не мои проповеди, их многочисленные миры поддались бы скверне Хаоса и были бы потеряны навсегда…

— Мне известно о вашей блистательной карьере, — сказал Стил. — Но сейчас мы должны…