Влюбиться на максимум - Вийя Шефф

— И его закроют… — согласился он.

— Вот и отлично, — заулыбались все трое. — До встречи!

— Что он такое про щенков странное нёс? Я не понял, — спросил Славка, когда они шли по коридору администрации.

— Я тоже, — удивился отец Макс.

— Сын у них не родной, усыновили они его маленьким совсем, — пояснил Петр Дмитриевич.

Гордей.

— Калинин, с вещами на выход, — произносит дежурный, открывая дверь камеры.

У них получилось? На совсем отпускают или на время?

Полицейский провожает меня до дежурки, там ждут отец и Славка.

— Забирайте. — Бросает небрежно и уходит.

— Пап? — смотрю на родственников.

— Гуляй, Вася! И не вздумай больше на таких людей нарываться, — цедит отец. — Сделал, называется подарок ко дню рождения.

Мы выходим на улицу, и я вдыхаю полной грудью воздух свободы. Сырой и прохладный. Почти октябрь на дворе. Деревья постепенно становятся голыми, а мир тусклым и серым.

На стоянку на скорости влетает автомобиль, из него выскакивает Макс и бежит ко мне. Подхватываю на ходу и приподнимаю, а она виснет на мне и чмокает несколько раз в губы.

— Прекращай, Макс! — ругаюсь. — От меня несёт, как от мокрого пса. Мне срочно надо домой в душ, — отпускаю её.

— Можно к вам в гости? — смотрит умоляюще то на меня, то на Славку.

Отец и брат с улыбкой глядят на нас.

— Я, пожалуй, у родителей сегодня переночую, — заявляет брат. — Поехали, пап! Успокоим маму.

— Привет ей! — бросаю им вдогонку.

Папа приподнимает согласно руку и уходит к своей машине.

— Погнали домой, — слегка шлёпаю её по заднице, чем очень удивляю.

Чем ближе мы поднимались на лифте к нашей с братом квартире, тем больше озадаченной становилась Макс.

Господи, ты всерьёз приняла слова Славки? Он, конечно, идиот: сделал такой толстый намёк, но обещание всё ещё в силе.

— Проходи, — пропускаю её в прихожую и закрываю дверь.

Она нерешительно топчется на месте, потом разувается. Я помогаю ей снять куртку.

— Осматривайся, а я ненадолго. Надо смыть с себя тюремный дух, — скрываюсь в ванной.

Долго и упорно оттираю с себя грязь, чищу зубы, прохожусь бритвой по лицу, избавляясь от щетины. В полотенце, пока не видит Макс, проскальзываю в свою комнату, но, как назло, застаю её там.

Стоит у моего стола и листает книги, по которым я писал последнюю статью про князя Игоря. Она ко мне спиной. Может, удастся взять вещи незаметно?

Нет, не получается… Она замечает движение в окне напротив стола и поворачивается. Удивлённо открывает рот и снова отворачивается от меня.

— Оденься!

— Я это и собирался сделать, но ты здесь.

— Я выйду, — прикрывает рукой глаза и направляется к двери, стараясь не смотреть в мою сторону.

Поиграем?

Я делаю большой шаг в сторону и закрываю собой дверной проём. Она врубается в меня, непроизвольно хватает за плечи.

— Отойди, я пройду в другую комнату, — просит тихо.

— Ты так в гости просилась, а теперь сбежать хочешь?

— Я не думала, что ты будешь ходить передо мной в таком виде, — скользит глазами по полотенцу.

— Макс, ты как монашка, ей Богу! Как в тебе сочетаются дерзость и агрессия со скованностью и невинностью? Ума не приложу.

— Вот такая я неординарная личность.

— М-а-к-с, — тяну по буквам её имя, приподнимая голову за подбородок.

Она смотрит, не отрываясь, в глаза и не моргает.

Беру её руку и кладу на свою грудь, дальше двигая своей поверх, заставляю пальчиками ощутить мою кожу и мышцы под ней. Ниже и ниже. Когда её рука касается края полотенца, она отдергивает, словно обожглась.

— Это не смешно, Гордей! Ты обещал не подталкивать.

— Я и не делаю это. Просто мне нравится чувствовать твои прикосновения. Они обжигающие, как паяльная лампа. Повтори…

Макс снова кладет руку мне на грудь, но уже сама, и ведёт вниз, растопырив пальчики. Теперь они смелее и опускаются по полотенцу, почти до моего друга, который давно проснулся. Я издаю стон и закусываю нижнюю губу до боли. Как же это сладко и порочно, но в тоже время невинно.

— Хватит! — убирает руку, разочаровывая меня.

— Выйди, я оденусь, — хихикаю.

Игра окончена — она победитель. За секунду смогла завести меня. Я уже на пределе самообладания. Скоро тоже накинусь на неё, как Мёрзлый, с той лишь разницей, что от меня она не убежит.

Нахожу её на кухне, Макс сидит на подоконнике и выводит на стекле пальцем узоры. Сердечки или мне показалось?

— Есть будешь? — открываю холодильник.

Братишка молодец, затарил его на полную.

— Чай, если можно, — почти не смотрит на меня.

— Можно, — щелкаю кнопкой чайника.

— Не обижайся на меня, — подхожу к ней, развожу её ноги, устраиваясь между ними, и обхватываю лицо руками, заглядывая в глаза. — Просто хотел пошутить.

— Идиотская шутка. Нет, неправильно. Пошлая.

— Не отрицаю. Но ты так зациклена на этом, что меня каждый раз подмывает сделать что-то такое.

— Нравится видеть меня дурой неопытной?

— Нет, Макс! Опыт здесь совершенно не причём, — погладил её по голове, отводя волосы за уши. — Ты слишком зажата.

— Наверное, потому что у меня этого ещё не было. И не уговаривай, я не готова пока…

— Я не настаиваю.

— А мне кажется, что настаиваешь, — обижается и отрывает мои руки от своего лица, но я возвращаю их обратно.

А потом целую. Я соскучился по её губам. С ума всю ночь сходил, представляя, как буду часами их целовать, когда выйду. Моя маленькая любимая девочка. Та, без которой я не представляю больше своей жизни.

Люблю… Как же сладко это звучит, и пусть пока лишь в моей голове.

Глава 38

— У вас хорошая квартира: большая и светлая, — принимаю из рук Гордея горячую чашку чая и меняю тему разговора. — Дорого, наверное, снимать такую?

— Это квартира родителей. Они её лет шесть назад купили. Пока я учился, Славка жил здесь со своей девушкой…

— У него есть девушка?

— Ты меня не дослушала, — упрекнул. — Нет у него девушки, они расстались три года назад. В активном поиске… Но вряд ли кого найдёт, пока прошлое не отпустит.

— Он всё ещё её любит? Как мило, — издевательски растянула улыбку.

Мне Слава казался каким-то снобом и эгоистом. Наверное, я его просто плохо знаю.

— Они поссорились из-за какой-то ерунды. А оба гордые, не смогли сделать шаг к примирению. В итоге — он один, а она уже два года замужем.

— Ничего себе!

— Да. Всё же в отношениях должен быть кто-то здравомыслящий. Я считаю — это должен быть мужчина.

— Сексизм какой-то, — повела носом.

— То есть ты придёшь сама мириться,