Свинцовый шторм - Сергей Зверев

…Вашукову, прибывшему в Мозамбик почти в то же самое время, когда и Орехов добрался до Берберы, повезло значительно меньше: ни чистой постели в уютном номере, ни душа ему не досталось. Двое дюжих полицейских подвели морпеха к железной двери камеры, сняли наручники и втолкнули арестованного в душный сумрак, откуда пахнуло едкой вонью и чей-то голос негромко произнес на скверном английском:

– Ого, братцы! Вы только посмотрите, кого к нам подсунули. Всякое эти стены повидали, а вот белого здесь, готов поклясться, не было ни одного…

Если бы сейчас кто-то спросил Орехова, что общего у стран Африки, он бы, не раздумывая, назвал цвета, жару и пыль. Причем в понятие цветности подполковник включил бы не только желто-коричневые и зеленые оттенки пейзажей, но и цвета кожи обитателей этих стран. Хотя, если честно, и кожа аборигенов частенько имела не только черно-угольный оттенок, а говоря о расцветках пейзажей, непременно стоило бы упомянуть и сине-голубое небо, и серебристо-синее море – где оно было, конечно. А разница, по мнению подполковника, была лишь в нескольких градусах плюс-минус, да в том, что одни страны были излишне засушливы, а другие страдали от переизбытка влаги подобно джунглям и болотам Вьетнама. Утешало Орехова лишь то, что забрасывать его в жарко-душные джунгли судьба пока вроде бы не планировала…

Во многих странах биржей свеженьких новостей по-прежнему остается рынок – или базар, если употреблять более точное и менее официозное словцо. Именно на местный рынок и отправился Орехов прямо с утра, справедливо полагая, что именно в это время там идет наиболее бойкая торговля и болтается больше народа. Для начала подполковник обменял в каком-то подозрительном сарайчике полсотни долларов на местную валюту. При обмене выяснилось, что напряженки с бумагой в гордом Сомалиленде нет – взамен трех американских бумажек Орехову выдали восемь полновесных пачек денег, для переноски которых тут же пришлось купить специальный пакет.

Рынок-базар Сергею в принципе понравился. Как и положено подобному предприятию, рынок был шумен, деятелен, пахуч и по-цыгански многоцветен. Причем обилие цветов имело место быть не только в одеждах покупателей и торговцев, но и на прилавках – хотя большая часть товаров лежала прямо на земле или была просто развешана на веревках. Проходя по овощным и фруктовым рядам, Орехов быстро выяснил, что в Африке, оказывается, выращивают и едят то же самое, что и во всем остальном мире: картошку, лук, чеснок, морковку, помидоры и яблоки. Из экзотики подполковнику удалось разглядеть разве что ананасы, бананы и маниоку, да еще добрую сотню каких-то неизвестных специй. Зато ни одного грейпфрута или, например, зелененького киви Орехов так и не увидел. А вот в рыбных рядах пришлось признать, что почти ни одной из разложенных на прилавках и в лотках рыбин подполковнику до этого дня видеть не приходилось. Правда, Орехова это ничуть не огорчило, поскольку на рынок он пришел не рыбу или картошку покупать, а совсем за другим…

Это «другое» долго искать не пришлось: то там, то тут подполковник натыкался взглядом на небольшие группки молодых людей в разнообразных нарядах, но с весьма характерной внешностью и повадками.

«Вот интересно получается… – прикидывал Орехов, не спеша пробираясь между рядами и беспечно помахивая сумкой с местными тугриками. – Сколько на свете стран, сколько народов и национальностей, а эта порода, считай, везде одинаковая. Повадки, походочка, особый взгляд… Вроде бы и не уголовники – те как раз посерьезнее выглядят, – а публика все равно поганая и достаточно опасная. Одно слово – шпана…»

У здоровенной бабищи в немыслимой расцветки и еще более немыслимого размера платье подполковник купил банку вроде бы немецкого пива, чпокнул крышечкой и осторожно отпил глоточек. Пиво оказалось вполне приличным, и спецназовец, не без удовольствия прихлебывая горьковато-терпкий напиток, подошел к двоим топтавшимся в стороне парням несомненно шпанистого вида и без обиняков заявил:

– Хочу с вашим старшим поговорить. – Увидев, с какой задумчивой серьезностью аборигены смотрят на его внушительных размеров пакет-кошелек, Орехов понимающе усмехнулся и небрежно пообещал: – Заработаете на пиво. А если начнете соображать чуть быстрее, то и на закуску к пиву накину.

– А если мы просто дадим тебе по башке и заберем всю твою бумагу, которую тебе, видно, девать некуда? – вполне серьезно спросил один из темнокожих, кивая на пакет.

– Ребята, вы же понимаете, что здесь всего-то полсотни долларов – стоит ли мараться? А старшего я все равно найду. А когда найду, то обязательно расскажу ему про то, как два недоумка лишили его возможности заработать по-настоящему. Так что, пойдем к нему или по башке бить будете?

– Жди здесь, далеко не уходи, – после некоторого раздумья выдал паренек и все так же серьезно пообещал: – Если твое дело окажется ерундой, то ты об этом здорово пожалеешь и заплатишь неустойку в десять раз больше, чем в этой твоей сумке…

Отсутствовал посредник минут сорок – за это время Орехов успел перекусить в неком подобии кафе под открытым небом, где подавали вполне приличный кебаб, и выкурить пару сигарет. Наконец паренек вынырнул откуда-то из толпы и коротко пригласил: «Иди за мной!» Идти пришлось недалеко – минуты через две Орехов уже стоял перед дверью какого-то металлического склада-ангара и, послушно приподняв руки с зажатой в правом кулаке сумкой, ждал, когда новый темнокожий мужичок закончит его обыскивать.

«Вот ведь интересно, – размышлял он, вышагивая вслед за мужиком по захламленному штабелями ящиков, мешков и прочей дряни ангару, – когда эти темненькие стоят рядом – я их различаю. А вот скажи мне описать их внешность – не смогу ведь. Черный – и все! Глаза черные, волосы черные, носы широкие… М-да, китайца должен опознавать китаец…»

Старший, или пахан – черт их знает, как они тут называются, – оказался вовсе не старым, а всего, может быть, на пяток лет постарше парней из рыночной шпаны. Широкоплечий крепыш, восседавший за облезлым канцелярским столом и что-то высматривавший на мониторе новенького ноутбука, оторвался от своего увлекательного занятия и поверх очков глянул на доставленного посетителя.

– Зачем ты искал меня, чужестранец? И кто ты такой?

– Я Макс Лурье, – невыразительным тоном представился Орехов, – но на имя можете не обращать внимания. Я не немец и не француз, а гражданство у меня вообще голландское. Я журналист, сюда приехал, чтобы собрать материал для книги.

– Журналист, писатель… – Взгляд пахана стал более заинтересованным и в то же время насмешливым. – А по-моему, ты больше похож на наемника или копа. Что скажешь?

– Скажу, что я и есть наемник, – невозмутимо ответил подполковник, – вернее, был им. Когда-то служил в спецназе, потом был вольным стрелком. А сейчас сотрудничаю с журнальчиком одним… «Солджер оф Форчун» – может, слышал?

– В спецназе? – уважительно покивал мужчина и вдруг с непостижимой быстротой подхватил со стола неведомо как оказавшееся в этом ангаре пресс-папье и швырнул его прямо в лицо расслабленно стоявшего метрах в трех от него гостя. Орехов чисто рефлекторно вскинул руку, поймал опасный снаряд и, после короткой паузы, аккуратно положил тяжелую штуку на край стола.