Элвис жив - Николай Михайлович Романецкий

японский пришел, ну и умудрился в глаз себе воткнуть, да так глубоко, что…

– Кул! – восхитился Бакс.

– А другому сосед дрелью голову просверлил. Бедняга дремал в кресле, у стены, а сосед эту стену сверлить начал. Хотел фотографию жены повесить. Стена тонкая, сверло оказалось очень длинное, ну и…

– Кул! – снова восхитился Бакс. – А у меня тоже сосед был, дядя Витя. Он на заводе пахал. Так он домой с работы растворитель постоянно таскал.

– Выпил растворителя, ну и… – высказал предположение Элвис.

– Не. Он не для выпивки носил растворитель. Для дома, для семьи. Мало ли, понадобится, себе или еще кому. Накопилось у него десять банок. Девять продал – другому соседу моему, Витальке. Виталька герыч долбил, из соломы сам гнал, ему растворитель нужен был как хлеб. Расходный типа материал! Ну, дядя Витя получил от Витальки бабло. Решил жене блузку в подарок купить, чтоб она его простила за то, что он бухает уже пятнадцать лет.

– Купил жене блузку и от радости… – высказал новое предположение Элвис.

– Не-не. Подарил бабе блузку. Вроде та довольна. Вечером пошли к соседям в гости в новой блузке. Набухались там, и жена блузку салатом уделала в говно.

– А, понятно. Расстроился, и…

– Не. Дядя Витя не такой человек был. Из-за блузки бы не расстроился. Утром он на завод ушел, а жена решила блузку отстирать. Стирала, стирала, никак не отстирывается. Нашла оставшуюся банку растворителя. Думала, он пятна выводит. И замочила блузку в растворителе. Блузка растворилась в полный аут. Пуговицы одни остались, да и те поплавились. Жена, чтоб дядю Витю не сердить, а дядя Витя в гневе – скотина полная, слила, не будь дура, забодяженную блузку в унитаз.

– Ну все, понял, – обрадовался Элвис. – Он увидел, и…

– Не. Не увидел. Не успел. Дядя Витя, когда на заводе перерыв на обед был, домой бегал. Там жрал, плотно. Первое и второе. Потом в сортир. Там газету читал, привычка такая. И курил. Ну, почитал, покурил и бычок под себя бросил. Вот тут уже дядя Витя расстроился! Взрывной волной его так шкивануло, дверь башней выломал, весь обгорел, скончался через два часа в страшных муках.

Элвис захохотал:

– Свежак! Беру в коллекцию!

Максима вдруг замутило, да так, что он с трудом загнал назад рванувшееся по горлу содержимое желудка.

– Останови на хрен! – попросил он, справившись с возникшей проблемой.

Элвис коротко оглянулся на него:

– Зачем?

– Да слушать вас больше не могу. Нашли, в рот вам компот, друг друга! Братья по крови!

Элвис снова посмотрел на него, на сей раз пристальнее. И послушался.

Максим с трудом вышел из машины – его опять начало мутить. И снова он справился с собой, но в машину уже не вернулся, пошел прочь по тротуару пешком.

Судя по всему, обещанное Элвисом равнодушие пока не наступало. На кладбище всего лишь померещилось. Наверное, шок от случившегося подействовал. Или близость собственного тела…

– Прости, бро! – сказал догнавший его Бакс.

– Да, извини, старик! – к ним присоединился и Элвис. – Экий ты прямо… – Он не договорил.

Максим не стал отвечать. Ему показалось, что стоит открыть рот – и желудок все-таки вывернет наизнанку.

Вот только с какой стати эта парочка бросила машину без присмотра? Или в преисподней угонщики не водятся?

Он оглянулся.

Катафалка позади не было.

– А где твое розовое порождение автомобильной промышленности?

– Нигде, – сказал Элвис. – Экскурсия по следам усопших завершена.

И стало ясно, что продолжать расспросы совершенно бессмысленно.

Между тем эта сладкая парочка оставила наконец тему смертельных происшествий с разными людьми.

Теперь Элвис принялся рассказывать недавнему рэперу о здешних порядках. В отличие от Максима, Бакс ему сразу поверил. Он то хлопал себя ладонями по ляжкам, то удивлялся, присвистывая, то потрясенно чесал репу.

– Бухло не берет, трава не вставляет. Ну и дела, бро… – Он снова присвистнул. – А насчет телочек как?

– Да ты что! Это же некрофилия!

– Мэн, ты не хаваешь модные темы! Некро… че ты сказал?

– Некрофилия. – Элвис улыбнулся. – Подожди, брат… Вот пройдет девять дней, и ты перестанешь обо всем этом даже вспоминать.

Лицо Бакса сделалось мрачным.

– Девять дней?.. В натуре тут ад, – угрюмо сказал он.

Элвис тоже перестал улыбаться:

– Давайте-ка я вам покажу кое-что.

Они сделали пару поворотов, пересекли по диагонали пару перекрестков, и гид привел экскурсантов на улицу, кардинально отличавшуюся от всех увиденных ранее.

Вдоль нее тянулся ряд похожих друг на друга зданий. Судя по переливающейся разноцветными огнями рекламе на фасадах, тут были расположены клубы.

Максиму улица показалась неким подобием Арбата. Слабым подобием, конечно, – не наблюдалось тут ни самопальных художников с бумагой и карандашами, ни бренчащих на гитарах музыкантов, ни торговцев, расхваливающих продаваемые сувениры, но все-таки…

– Вот вам злачное место, – сказал Элвис. – Все доступные нашему брату развлечения сосредоточены именно в этом квартале.

– Кул, бро! – восхитился Бакс. – Это годная тема.

Он тут же обратил внимание на двоих парней в белых баскетбольных кроссовках и серых толстовках без надписей и с надетыми на головы капюшонами. Они крутились возле угла одного из клубов и казались мутными до безобразия.

– Дилеры! – воскликнул радостно Бакс и снова хлопнул себя по ляжкам. – Кул!

– Да не ори ты, – тихо сказал Элвис.

– Но это же дилеры! Правильно?

– Ш-ш-ш, – прошипел Элвис и взял Бакса под руку. – Что ты кричишь? Ну да, дилеры. Но это все сугубо нелегально. Здесь с подобными делами очень строго.

– А че они пихают народу? – Рэпер все не успокаивался и попытался оглянуться.

– Совсем не то, о чем ты подумал. – Элвису пришлось взять его за плечо.

– А че же?

– Карточки для телефона-автомата.

Где-то поблизости раздался нарастающий звук полицейской сирены.

Двое дилеров мгновенно подобрались и тут же скрылись за углом здания.

Бакс печально посмотрел им вслед:

– Барыги карточки на телефон пихают. В натуре ад…

Полицейская машина возникла на перекрестке как бы из ниоткуда. И исчезла словно в никуда.

– Крутые тут менты, бро! – заметил Бакс. – Хорошо хоть, сирену включают перед тем, как на голову свалиться.

Гид оставил его реплику без комментариев.

А Максиму и вовсе было нечего сказать. У него возникло ощущение разыгрываемого перед новичками спектакля. Но с какой целью это происходило, он не знал.

Еще непонятно, за каким хреном тут организовали запретную торговлю карточками на телефон. Покойники между собой общаются? Рассказывают, у кого сколько народу на похоронах побывало? Мрак!

У входа в здание на стене висела афиша: «Квартет. Живой звук. Отличное пиво».

Интересно, что еще за квартет? Осел, козел, мартышка и косолапый мишка, как у Ивана Андреевича? Не