Друзья в верхах - Донна Леон

— Не уверен, что понимаю тебя, Стефания.

— Да это же очевидно, Гвидо! — с укором воскликнула Стефания. — Документы передаются из кабинета в кабинет и посылаются из одной части города в другую. Неудивительно, что некоторые из бумаг теряются.

«Весьма изобретательно и эффективно! — оценил Брунетти. — Да и я могу использовать сей факт, чтобы объяснить, почему в Кадастровом отделе нет планов моей квартиры. А с тех, что есть у меня, сделать копию».

— И таким образом, — продолжил он за Стефанию, — если когда-либо возникнут вопросы по поводу расположения стены или наличия неуказанного окна, владелец представляет собственные планы…

— …которые, конечно же, полностью соответствуют фактической конструкции дома или квартиры, — закончила Стефания.

— А при отсутствии официальных планов, весьма кстати потерянных во время реорганизации архива, — сказал Брунетти под одобрительное бормотание Стефании, довольной, что он начал понимать, — ни у городского инспектора, ни у потенциального покупателя не будет возможности проверить соответствие выполненных строительных работ проекту. — И он замолчал, довольный своим открытием.

Брунетти с детства доводилось слышать, как венецианцы говорят о своем родном городе: «Tutto crolla, ma nulla crolla».[15]И это была истинная правда: с тех пор как на местной болотистой почве появились первые постройки, прошло больше тысячи лет, строения ветшали, накренялись, проседали, но он не мог припомнить, чтобы какое-то из них на самом деле обрушилось. Конечно, он видел заброшенные здания с прохудившимися крышами, заколоченные дома, от которых остались одни коробки — внутренние стены были снесены, — но не было известно такого случая, чтобы дом обрушился на головы жильцов.

— Объединение и реорганизация — чья это была идея?

— Не знаю, — ответила Стефания. — И никогда не узнаю.

— А в других отделах муниципалитета известна эта история?

Она не дала прямого ответа:

— Сам посуди, Гвидо. Кто-то ведь должен был заметить, что какие-то документы исчезли, какие-то папки потерялись, и догадаться, что множество других бумаг будет потеряно по причине обычной халатности. И немудрено, что этот «кто-то» мог сообразить, как воспользоваться ситуацией, в которой определенным документам ничего не стоит «затеряться».

— Кому это выгодно? — спросил он.

— Во-первых, людям, которые являются собственниками домов, где проводились несанкционированные работы, а во-вторых, тем, кто должен был проверять ход строительных или реставрационных работ и принимать их, однако их сумели убедить. — Последнее слово в устах Стефании прозвучало явно иронически. — И они одобрили то, что получилось, независимо от того, что было указано в планах.

— А кто занимается проверкой и приемкой?

— Комитеты по строительству.

— Сколько их в городе?

— Один от каждого sestiere,[16]всего шесть.

Брунетти представил себе масштаб и размах затеи с созданием объединенной компьютеризированной базы данных, количество людей, которые в ней принимают участие, и спросил:

— А разве не проще пойти и заплатить штраф, если выяснилось несоответствие работ представленным планам, вместо того чтобы бежать давать взятку?

— Именно так раньше и делалось, Гвидо. Но мы же теперь члены Европейского Союза! Стоит позволить себе небрежность по отношению к историческому наследию — плати жуткие штрафы Но этого мало! Тебя еще заставят все переделать согласно утвержденным документам. У меня был клиент, который без официального разрешения соорудил на крыше altana — такую небольшую террасу, примерно два на три метра. Но на него настучал сосед. Пришлось заплатить штраф. Сорок миллионов лир, Гвидо, — произнесла она с нажимом. — К тому же он вынужден был снести altana. В прежние времена он хоть террасу бы смог оставить… Это вступление в Европейский Союз, скажу я тебе, нас просто разорит. Скоро наступят времена, когда днем с огнем не сыщешь человека достаточно смелого, чтобы брать взятки!

Хотя Брунетти почувствовал в ее голосе негодование, он сомневался в том, что разделяет его.

— Стеффи, а кто, по-твоему, задумал и организовал всю аферу с реорганизацией архивов?

— Люди из Кадастрового отдела, — не задумываясь, ответила она. — Даль Карло непременно должен знать об этом, и я полагаю, у него своя доля в этой кормушке. В конце концов, на определенном этапе все планы обязательно проходят через его кабинет, и ему ничего не стоит уничтожить отдельные документы. — Стефания задумалась на мгновение, затем спросила: — Ты что, Гвидо, собираешься воспользоваться ситуацией и избавиться от ненужных планов?

— Я уже говорил тебе, нет никаких планов. Это, собственно, и привело их ко мне.

— Но если нет планов, ты можешь утверждать, что они были утеряны вместе с другими документами.

— Но как я докажу, что мой дом существует, что он действительно был построен?

Задавая этот вопрос, Брунетти осознал абсурдность ситуации: как можно доказать существование реальности?

Ее реакция последовала незамедлительно.

— Все, что тебе надо сделать, — найти архитектора, который нарисует тебе планы. — И, не дав Брунетти задать вопрос, который напрашивался сам собой, она ответила ему: — И сделать так, чтобы он поставил на них нужную дату.

— Стефания, да ведь этаж, в котором находится моя квартира, был пристроен пятьдесят лет назад! Может, прикажешь еще искусственно состарить бумагу, на которой будут нарисованы планы?

— Да перестань! Тебе надо заявить, что, скажем, лет пять назад ты делал ремонт и тогда были разработаны планы, соответствующие нынешнему состоянию квартиры. Вот эту дату и поставишь! — Брунетти будто онемел и только глазами хлопал, а она продолжала: — Если хочешь, я порекомендую архитектора, который выполнит эту работу. Нет ничего проще, Гвидо.

Она была так любезна, и ему не хотелось обижать ее, поэтому он сказал:

— Я должен посоветоваться с Паолой.

— Ну конечно! — вспомнила Стефания. — Какая же я дура! Это же выход, не так ли? Я уверена, ее отец знает людей, которые в два счета уладят проблему. Тогда тебе не нужно беспокоиться относительно архитектора.

Она замолчала: для нее вопрос был решен.

Брунетти уже приготовился было ответить, но тут Стефания сказала:

— У меня звонок на другой линии. Извини, это клиент. Сiао, Гвидо.

И она отключилась.

Некоторое время он размышлял об их разговоре. Реальность представляется Стефании материей послушной и текучей — если она вас не устраивает, следует лишь чуть-чуть надавить, исказить ее и приспособить к вашей точке зрения. Если же реальность сопротивляется, надо просто вытащить большую пушку и палить из нее деньгами. Легко и незатейливо.