Сезон крови - Грег Гифьюн

Мне казалось, что все мы похожи, все до единого выщерблены и поцарапаны, побиты жизнью и кое-как держимся на булавках и клейкой ленте, раненые бойцы, готовые принять последний бой перед неизбежным поражением. Иногда рассмотреть за ложью правду просто, иногда нет. Так или иначе, это не имело значения. Правда была мне необходима, и я намеревался узнать ее, какой бы ужасной она ни была.

В ответ в мое сознание заполз и свернулся там образ Бернарда: он, еще подросток, сидит возле рельсов и смотрит на старое кладбище животных, а над его головой вскипают и ширятся черные тучи, предвещая грозу, которую не может остановить ни один смертный. Может быть, мы все понимаем неправильно, – шепчет он из прошлого, холодя мне ухо мертвым дыханием. – Может, мы начинаем жить… только после смерти.

– Может быть, – прошептал я в ответ. – Может быть.

Во второй раз на неделе я оказался на Платановой дороге, в более зажиточном районе Поттерс-Коув, но на этот раз я просидел в машине почти час, наблюдая за небольшим адвокатским бюро через улицу. На стене возле двери красовалась табличка с надписью Хендерсон и Маккови и еще какой-то информацией, мне не интересной. Я взглянул на часы, затем вышел из машины и быстро прошел на угол, чтобы точно рассчитать «случайную» встречу с Брайаном Хендерсоном.

Он всегда был приятелем скорее Бернарда, чем моим, но в детстве я тоже встречался с ним время от времени, хотя обычно держался незаметно – этакое пятое колесо. Брайан стал успешным специалистом по оценке ущерба здоровью, жил в прекрасном доме на берегу, и в его окружение не входили люди вроде меня. Я не мог припомнить, когда мы встречались в последний раз, и уж тем более, когда мы в последний раз общались, и понимал, что теперь мне вряд ли удастся завязать разговор, особенно в надежде получить конкретную информацию, но другого выбора у меня не было.

Прежде я позвонил в его офис, притворившись телефонным агентом, и узнал, что он ушел на обед, так что я припарковался неподалеку от типичного заведения для «молодых специалистов» – небольшой кофейни прямо за углом. Когда Брайан наконец вышел, я увидел, что на ходу он читает газету. Склонив голову, я пошел прямо на него и, только едва не столкнувшись, поднял голову и наткнулся на раздраженный взгляд.

– Простите. Извините, я вас не заметил.

Он уставился на меня поверх газеты, но раздражение постепенно сменилось неуверенным узнаванием. Только тогда я притворился, что узнал его.

– Эй, Брайан, как дела!

Он выпрямился и замедлял шаг, пока не остановился вовсе, затем сложил газету и сунул ее под мышку.

– Здравствуйте. – Брайан ослепительно улыбнулся, но я догадался, что он все еще не может определить, откуда мы знакомы.

– Это я, Алан.

– Разумеется, Алан, – сказал он, явно все еще не понимая, кто я такой. – Привет.

Я не знал, слышал ли он о смерти Бернарда, и даже было ли ему до него дело, и решил, что если он сам не коснется этой темы, я не стану ничего говорить.

– Как жизнь?

– Не жалуюсь, а ты как? – Он как бы невзначай почесал шею, позволяя мне разглядеть наманикюренные ногти и золотые часы на запястье.

Я пожал плечами.

– Нормально.

Он указал большим пальцем в сторону Главной улицы.

– Слышал о трупе, который нашли в…

– Да, – сказал я. – Просто не верится. Безумие какое-то, да?

– Представляешь, что началось бы, случись такое здесь? От такого цены на землю рухнут быстрее, чем успеешь пернуть. – Он усмехнулся собственной шутке и как будто немного удивился, что я не последовал его примеру.

– Надеюсь, они найдут того, кто это сделал, – сказал я.

– Да, я тоже. – Из-за того что я загораживал ему путь, он немного потоптался на месте и оглянулся, как будто хотел убедиться, что никто не видел, как он разговаривает со мной. – И чем же ты теперь занимаешься?

– Все еще работаю в охранной службе. Работка дерьмовая, но позволяет сводить концы с концами. – Я улыбнулся. – У тебя, как я погляжу, все идет отлично.

– Ну, всем нам еще есть к чему стремиться.

Пока он стоял передо мной, ухмыляясь, я пытался отыскать в нем хоть что-то от когда-то знакомого мне мальчишки. Но тот жизнерадостный и непритязательный человек затерялся где-то под вечным загаром, сшитым по заказу костюмом из итальянского шелка и безразличием.

– Как Лиза и дети? – спросил я.

– О, отлично, просто прекрасно.

– Мы вот все никак не заведем своих, – сказал я.

Он окинул меня типичным взглядом безмолвного превосходства, каким те, у кого есть дети, часто одаряют бездетных. Как будто прожить определенный срок не размножившись было грехом столь отвратительным, что прямо словами не выразить.

После неловкого молчания я спросил:

– Ну а как дела у Джулии?

Глаза Брайана почти комично округлились.

– Ну, Джули… у Джули все как обычно.

Я невинно улыбнулся.

– Я ее сто лет не видел. Она по-прежнему живет в Массачусетсе?

– В Кембридже… в одном из худших районов, как ты понимаешь… уже несколько лет.

Сердце у меня забилось быстрее.

– Передай ей привет от меня, когда увидишь.

Он посмотрел мимо меня на дверь своего офиса.

– По правде сказать, – тихо ответил он, – мы не слишком часто видимся. Изредка, по праздникам, но не чаще. У Джули много проблем. – Он поднес палец к уху и изобразил быстрое круговое движение.

Он говорил так, будто весь город уже много лет был в курсе дела. И, может, так оно и было, но я никогда не интересовался местными сплетнями. Брайан же, судя по всему, предполагал, что я в курсе, так что я решил подыграть.

– Очень жаль. У нее по-прежнему те же трудности?

– Ты же знаешь, она совсем того, чокнутая. – Если бы я не знал, о ком речь, то никогда бы не догадался, что с подобным высокомерием он говорит о своей единственной сестре. – Через некоторое время все просто отступаются и с отвращением сдаются. У всех есть свои заботы, а мне нужно считаться со своим положением в городе, сам понимаешь.

Когда мы все были моложе, до того, как у Джулии появились «проблемы», как не преминул заметить Брайан, она была гордостью семьи, а он, неприметный паренек с короткой стрижкой и угреватой кожей, оставался на вторых ролях. Но со временем все переменилось, и он, казалось, был буквально в экстазе от такого поворота дел.

– Насколько я знаю, она работает официанткой. Представь себе, Джули все еще занимается черной работой, в ее возрасте? Вот так сюрприз!

Его сарказм почти переходил в радость.