Снятие с креста - Пол Клеменс

Он вылез за дверцу, оступился, лбом плюхнулся в грязь. Пыль забила нос, он чихнул, чуть не треснувшись головой о ржавую кочергу. Напрасно он собрался увольнять свою горничную. Таких прилежных горничных надо поискать. А вот Николь Пуатье давно пора гнать дубиной… Дальше еще хуже – он оцарапал ладонь об острую крошку, ушиб плечо, чуть не вывернул лодыжку. Посидел минуту, изображая потухший костер, мысленно чертыхаясь, высунулся из камина.

Определенно, он находился в Бруа. Огромный холл с купольным перекрытием. Тишина. Мерцающий свет испускала лампа в закрытом плафоне на узорчатом выносном кронштейне. Еще одна освещала продольный неф, прорезающий вытянутое крыло здания. Входная дверь с пышным витражом, широкая лестница, охраняемая каменными ангелочками с крылышками…

Вступать в ночные разборки явно не стоило. Он должен оставить этот козырь на вторую половину игры. Анджей сел на колено, стиснув зубы от боли, когда острый камень вонзился в кость, повернулся, подался обратно в черноту. Пролез наполовину, когда услышал посторонний звук. Застыл, мурашки побежали по коже. Уши работали, как локаторы…

Кто-то вытирал ноги о стальную решетку у входа. Скрипнула входная дверь, приоткрылась. Тихий женский голос – он, кажется, узнал горничную Пуатье. Анджей лихорадочно заработал конечностями, протиснулся в дыру, потянул на себя дверцу. И прежде чем она вошла в створ, различил в холле приглушенные шаги и свистящий шепот…

То, что горничная кого-то привела, он осознал, лишь удалившись шагов на тридцать. Как табуреткой по затылку. Вот оно что! Он добрался до первого поворота, сел на корточки. Извилины в мозгу дымились от напряженной работы. Почему так мало у него этих извилин?.. «Ты в двух шагах от разгадки», – мелькнула мысль. Нужно вернуться, посмотреть. Поздно. Донесся приглушенный скрип: отворились врата в подземный мир…

Он чуть не задохнулся от волнения. Кто-то протискивался в лаз, кряхтел, тяжело дышал. Двое. Первая – Николь, а с ней…

В нем бились насмерть два противоречивых чувства. Бежать в Гвадалон и встречать врага на собственной территории. Остановиться, поразить внезапностью, принять бой. Понять, кого там несет. Кто бы ни был, а в узком пространстве он не развернется, не сможет эффективно применить кулак или нож…

Пока он думал, двое уже выбрались из желоба, шли по узкому коридору. Поздно бежать в замок, они поймут, что впереди кто-то есть. Сбегут, и опять он останется с носом. Он принял компромиссное решение: бежать дальше и встретить врага за следующим поворотом. Он поднялся, двинулся вперед, ощупывая стены. Оглянулся. Паника ударила в затылок: мерзлые блики от мощного фонаря уже плясали по стенам. Он ускорил шаг, и когда те двое подходили к повороту, он уже скрылся за следующим, прижался к стене, сжал фонарь.

Тяжелое дыхание приближалось, поскрипывала крошка под ногами. Кто-то споткнулся, упал. Послышалась возня. Резкий удар, вскрик. Неустойчивая тишина.

Еще один удар – он сопровождался треском и подозрительным чмоканьем. Рухнуло тело. И снова настала тишина.

Анджей затаил дыхание. Странно как-то. Опять возня, прерывистое дыхание. Словно кто-то опустился на корточки, затем поднялся. Звуки шагов удалялись. Клочок стены, где плясали электрические блики, утонул во мраке…

Накатило предательское оцепенение. Он не мог стронуться с места. Голова плавала в молочном киселе. Он очнулся, когда где-то за поворотами закрылась дверца. В подземелье царила оглушительная тишина. Он оторвался от стены, вылез из-за угла. Машинально двинулся вперед, забыв включить фонарь. Сделал десять шагов, споткнулся о чьи-то ноги. Попятился, перевел рычажок.

Вдоль прохода, выпучив глаза, лежала Николь Пуатье. Старые трико, рваные кеды, занюханная курточка. Самая приличная униформа, чтобы лазить по грязным норам. Под головой расплывалась густая лужа – явно не вода. Били по затылку мощным фонарем. Лишили чувств и, пока она не успела упасть, разнесли вдребезги череп…

Он тупо смотрел на мертвое тело. Еще одна ошибка? Целая катастрофа! Убийца заметал следы, ликвидировал сообщников. Заманил горничную в лаз под «благовидным» предлогом, не зная, что в подземелье посторонний. Очень удобно – Николь не будет найдена мертвой, ее сочтут пропавшей…

Он мог бы перелезть через тело, броситься вдогонку за убийцей. Но где он, убийца? Не будет ждать, уже несется где-то по дороге в Шантуа…

Он нагнулся над телом, убедился по отсутствию пульса в отсутствии жизни, поднялся, начал пятиться. В голове было пусто, как в дырявом корыте…

Он не помнил, как добрался до своей комнаты. Была же светлая мысль насчет звонка в полицию. Об убийстве следует сообщать в любое время суток! Но, видимо, прилег, голова от контакта с подушкой просто выключилась. Он очнулся в девять утра, вскочил, растрепанный, немытый, в грязных ботинках, потянулся к спасительной бутылке, которая очень кстати оказалась на тумбочке. Стащил покрывало с клетки, распахнул дверцу – пусть летает, а то совсем заскучала птица…

В девять утра, провожаемый недоуменными взглядами невыспавшихся ажанов, он вошел в полицейское управление, поднялся на третий этаж. Лейтенант Катрин Дюссон сидела за рабочим столом инспектора, грызла ручку и смотрела в потолок. Перед ней лежал «карт-бланш» – чистый лист бумаги.

– Доброе утро, – сказал Анджей.

– Сомневаюсь, месье, – с подозрением покосилась на него Катрин. – Ваше появление по определению не может принести ничего доброго. Что на этот раз?

– Да, – Анджей смастерил скорбящий лик. – Не будем нарушать устоявшуюся традицию. Прошлой ночью я обнаружил подземный ход, связующий поместья Гвадалон и Бруа. А в подземном ходе – мертвую служанку Николь Пуатье…

Катрин закашлялась. Анджей хотел добавить что-то еще, но она сделала предостерегающий жест – мол, хватит пока. Прокашлялась, посмотрела на него сначала с ужасом, потом с ненавистью, потом ее кулачки начали сжиматься. Потом разжались. «Правильно, – подумал Анджей. – Никогда не бей слабого. Тем более, сильного».

– Что вы хотите этим сказать? – в ее голосе прорезались аденоидные нотки.

– Я хочу сказать, что обнаружил очередной труп, – вздохнул Анджей. – Сожалею, что не смог поставить полицию в известность своевременно. Здоровье шалит, знаете ли. Но то, что это труп, – неоспоримый факт.

– Господи, пойдемте, – Катрин подпрыгнула так резко, что откатился стул к окну. Зашарила ручонками по столу, наткнулась на телефон, схватила трубку, отстучала номер. – Черт… инспектор пропал, дома нет, до работы еще не добрался…

– Может, его тоже… – мягко начал Анджей.

– Да идите вы к черту! – заорала Катрин, сверкая глазами. – Он говорил, что перед работой зайдет в информационную службу! А телефон опять сестра ему забыла положить в пальто… Подождите, сейчас позвоню сержанту, он где-то в округе… – Она схватила мобильник. – Дьявол, и этот бездельник заблокирован… Пойдемте, месье, я вызываю группу и машину…

«А вот теперь по законам жанра труп горничной должен пропасть, – тоскливо подумал Анджей. – И тогда полиция сожрет меня на обед».