Факел смерти - Марк Салливан

Отойдя от незваного доброхота, я зарычал в телефон:

— Заткни этого поганого сопляка!

— Поверь мне, если б могла, заткнула бы, — парировала Марта. — Сейчас на улицу выйду.

Я услышал стук закрывшейся двери и автомобильный сигнал.

— Лучше?

Ох, едва ли. Ощущая ледяной ком под ложечкой я спросил:

— Что им известно?

Запинаясь, Марта сказала, что полиция знает о сестрах Бразлик. Все началось по новой: разрывающая боль, зеленый ореол, ультрафиолетовая ярость, завладевшая мной, сделавшая меня загнанным в угол зверем, тоже чудовищем, готовым вырвать глотку любому, кто приблизится.

Увидев скамейку, я присел.

— Откуда?

— Не знаю. — И она рассказала, как из кухни подслушала фразу Поуп «Анжела и другие сестры Бразлик», отчего выронила глубокую миску, и та разлетелась вдребезги.

Готовый придушить ее, я спросил:

— Найт заподозрил?

— Меня? Нет. Я разыграла смущение и очень извинялась, говоря, что миска была влажная. Он просил не волноваться, только проверить, не осталось ли на полу стеклянных осколков, прежде чем разрешить детям ходить по кухне.

— Где сейчас Найт и Поуп? Что еще они знают?

— Он уехал с ней десять минут назад, сказал, что вернется поздно, — ответила Марта. — Я знаю только то, о чем рассказала. Но если им известно о сестрах, значит, известно и о том, что сестры делали в Боснии, а военный трибунал теперь знает, что мы в Лондоне.

— Наверное, знает, — согласился я. — Но не более того. Будь у них еще что-то, они отследили бы тебя по одному из имен и уже звонили бы в дверь.

Помолчав, Марта спросила:

— Так что мне делать?

За семнадцать лет много воды утекло. Невозможно узнать в моих Фуриях сопливых мстительниц — слишком большая разница, чтобы выйти на нас.

— Будь поближе к этим детям, — сказал я. — В ближайшие дни они могут нам понадобиться.

Воскресенье, 5 августа 2012 года

К семи вечера наэлектризованная атмосфера на олимпийском стадионе достигла предельного напряжения. Найт сидел на западной трибуне, над линией финиша, кожей ощущая нетерпение. Такое же нетерпение пронизывало девяносто тысяч человек, счастливых обладателей билетов, которые увидят, кто окажется самым быстрым человеком на Земле. Еще над трибунами висел смешанный с волнением страх: люди гадали, ударит Кронос на этот раз или нет.

Сегодняшние соревнования обещали стать событием. Пока результаты спринта соответствовали ожиданиям: накануне Боулт и Мидахо блестяще выступили в забеге на сто метров. Каждый был лидером в своем забеге и легко победил. Но если ямайцу удалось отдохнуть между забегами, камерунцу пришлось бежать четыреста метров в многоборье.

Мидахо показал почти сверхчеловеческое время — 43,22 секунды, всего на четыре сотых меньше мирового рекорда 1996 года, установленного Майклом Джонсоном, — 43,18.

Два часа назад Мидахо и Боулт выиграли предварительный полуфинал, причем камерунец отстал от мирового рекорда Боулта в 9,58 секунды всего на две сотых. Теперь спринтеры готовились соперничать в финальном стометровом забеге. После этого Боулт будет отдыхать, а Мидахо придется бежать полуфинал на четыреста метров.

Найт устало думал, рассматривая трибуны в бинокль: в человеческих ли силах быстрее всех пробежать 100,200 и 400 метров на одной Олимпиаде?

В конце концов, разве это важно? Действительно ли это так уж интересно людям после всего, что случилось на Олимпиаде? Произошло только одно приятное событие — победила британка Пола Рэдклифф в женском марафоне, но, не считая этого, последние сорок восемь часов тревога нарастала, как звук трещотки гремучей змеи, готовой к броску. В субботней «Сан» напечатали статью Поуп. Рассказывая о связи между убийствами и находящимися в розыске военными преступницами-сербками, журналистка упоминала о том, что Деринг и Фаррел находились на Балканах примерно в то же время, когда сестры Бразлик активно истребляли ни в чем не повинных мужчин и юношей в Сребренице и ее окрестностях.

Фаррел, как оказалось, была прикомандированным к НАТО добровольным наблюдателем ООН в пострадавшем от войны районе. Подробностей о конкретных функциях профессорши в миротворческой миссии все еще не было, но Поуп выяснила, что летом девяносто пятого Фаррел серьезно пострадала в какой-то автомобильной аварии и ее отправили домой. Быстро оправившись, она возобновила подготовку докторской диссертации и с тех пор жила обычной жизнью.

Статья вызвала большой шум, который многократно усилился, когда поздно вечером в субботу в доках, у мусорных контейнеров, в нескольких милях от стадиона «Эксел» нашли тело бразильца Эммануэля Флореса, судьи по дзюдо. Мастера рукопашного боя удавили отрезком провода.

В письме Поуп, где на этот раз не было оставлено никаких следов, пригодных для экспертизы, Кронос заявлял, что Флорес за взятки подсуживал дзюдоистам на соревнованиях. Приложенные документы подтверждали обвинения лишь отчасти.

После этого случая телеведущие и журналисты всего мира единогласно выразили возмущение безнаказанностью Кроноса и Фурий и потребовали от британского правительства решительных действий. Утром Уругвай, Северная Корея, Танзания и Новая Зеландия отозвали свои команды с последней недели соревнований. Члены парламента и совет лондонского Сити настаивали на том, чтобы Майка Лансера уволили или отправили в отставку. Поиски Деринга и Фаррел стали еще интенсивнее.

Потрясенный Лансер весь день появлялся перед камерами, отстаивая свою правоту и указывая, что судья по дзюдо был убит в известной своим неблагополучием части города — логове наркоманов и проституток. Около полудня Лансер объявил, что передает охрану входов Олимпийского парка от «Л-7» к «Прайвит» и назначает руководителем Джека Моргана. С помощью Скотленд-Ярда и МИ-5 руководство «Прайвит» ввело на территории парка драконовские меры безопасности, включая повторный досмотр, частые проверки документов и наружный обыск.

Этого оказалась недостаточно, чтобы успокоить участников Олимпиады. Десять стран, включая Россию, выступили за приостановку Игр до обеспечения надлежащей безопасности.

В ответ на это огромное число спортсменов подписали в Интернете петицию, составленную и разосланную американской пловчихой Хантер Пирс, где, резко осудив совершенные убийства, настойчиво требовали, чтобы ЛОКОГ и Международный олимпийский комитет не поддавались давлению и не останавливали Олимпиаду.

К их чести, Маркус Моррис, мэр Лондона и премьер-министр прислушались к мнению спортсменов и отклонили предложение приостановить Игры, заявив, что Англия никогда не уступала террористам и не собирается делать это впредь.

Несмотря на усиленные меры безопасности, многие зрители предпочитали теперь смотреть соревнования по телевизору. Даже на сегодняшнем, самом значительном забеге Игр кое-где на трибунах попадались пустые места, что невозможно было представить перед началом Олимпиады. С другой стороны, никто не предвидел, что все зайдет так далеко.